Морис Леблан - Шерлок Холмс приходит поздно
Это равнодушие обожгло его горечью. И в то же время Люпэн глубоко чувствовал все, что разделяло его и Нелли теперь, когда она узнала правду. Он хотел бы снять с себя вину, заговорить о том, что могло бы его оправдать, показать, что было все-таки в его жизни немало значительного, требовавшего мужества. Но слова гасли еще до того, как были произнесены; Люпэн отдавал себе отчет во всей нелепости и дерзости любого объяснения. Тогда он с печалью проговорил:
— Как все, что было, уже далеко! Помните ли Вы еще долгие часы на палубе «Прованса»? У Вас, как и сегодня, в руке тогда была роза, бледная роза, подобная этой… Я у Вас ее попросил, но Вы, казалось, не расслышали… И все-таки, после Вашего ухода, я нашел эту розу… Забытую Вами, конечно… С тех пор я ее берег…
Она опять не ответила, казалась бесконечно далекой. Он продолжал:
— Хотя бы в память о тех часах не думайте более о том, что Вам теперь известно. Пусть прошлое обретет связь с настоящим. Чтобы я не был более тем, кого Вы видели этой ночью. И посмотрите же на меня хотя бы на мгновение так, как глядели тогда… Прошу Вас… Разве я уже не тот?
Она подняла взор и посмотрела, как он того просил. Потом, без единого слова, коснулась перстня, который он носил на указательном пальце. Виден был только ободок; но в оправе, повернутой вовнутрь, сиял великолепный рубин.
Арсен Люпэн покраснел. Перстень принадлежал Жоржу Деванну.
Он с горечью улыбнулся.
— Вы правы. Как было — так и будет всегда. Арсен Люпэн не может стать иным, кроме как Арсеном Люпэном. И между Вами и ним нет места даже воспоминаниям… Простите меня… Мне следовало понять, что даже мое присутствие рядом с Вами оскорбительно…
И он удалился вдоль балюстрады, держа в руке шляпу. Нелли прошла мимо. У него возникло искушение задержать ее, обратиться к ней с мольбой… Но дерзости не хватило, и он проводил ее глазами, как в тот далекий день, когда она уходила по сходням в нью-йоркском порту. Она поднялась по ступенькам, которые вели к двери. Еще мгновение ее легкий силуэт вырисовывался среди мраморных стен вестибюля. Больше он ее не видел.
Солнце закрыла туча. Арсен Люпэн неподвижно разглядывал следы маленьких туфелек, отпечатавшиеся на песке. И внезапно он вздрогнул: на кадке с бамбуком, о которую опиралась Нелли, лежала роза, бледная роза, которую он не посмел попросить. Забытая, верно, тоже? Намеренно или по рассеянности?
Он пылко схватил цветок. Несколько лепестков оторвалось; он собрал их, один за другим, словно реликвии.
— Пора, — сказал он себе, — мне здесь больше нечего делать. Тем более, что, если вмешается Шерлок Холмс, события могут принять скверный оборот.
Парк был пуст. Но рядом с домиком, расположенным возле ворот, стояла группа жандармов. Он углубился в заросли, перелез через стену и пошел, чтобы добраться до ближайшей станции, по тропинке, змеившейся среди полей. Не прошло и десяти минут, как тропа сузилась, зажатая между двумя насыпями, и, когда он вступил в образовавшуюся здесь теснину, кто-то, шагавший ему навстречу, вошел в нее с противоположной стороны.
Это был мужчина лет пятидесяти, довольно крепкий, гладко выбритый, чье платье говорило об иностранном происхождении. В его руке была тяжелая трость, а на шее висела сумка..
Они встретились. Незнакомец сказал с чуть заметным английским акцентом:
— Простите, мсье… Как пройти к замку?
— Идите прямо, мсье, и поверните направо, как только дойдете до стены. Вас уже с нетерпением ждут.
— Ах так!
— Да, мой друг Деванн объявил о Вашем приезде еще вчера вечером.
— Тем хуже для Деванна, если он проговорился.
— И я счастлив первым приветствовать Вас. У мистера Шерлока Холмса нет более горячего поклонника, чем я.
В его голосе послышалась еле уловимая нотка иронии, о которой он сразу же пожалел, так как Шерлок Холмс пристально оглядел его с ног до головы таким острым, всепроницающим взором, что Арсен Люпэн почувствовал себя схваченным, зафиксированным, зарегистрированным этим взглядом более основательно и точно, чем каким-либо фотографическим аппаратом на протяжении всей своей жизни.
«Снимок сделан, — подумал он. — С этим человеком нет более смысла надевать маску. Только… узнал ли он меня?»
Они обменялись поклонами. Но тут раздался шум. Топот лошадей, которые скакали к ним, позвякивая сталью. Это были жандармы. Чтобы не попасть под копыта, путникам пришлось прислониться спиной к крутой насыпи, поросшей высокой травой. Жандармы следовали друг за другом редкой цепочкой, и это продолжалось довольно долго. А Люпэн в это время думал:
«Все сводится к одному вопросу: узнал ли он меня? Если да, есть шансы на то, что он воспользуется ситуацией. Вопрос не из простых, тем более — для меня…»
Когда последний из всадников проехал, Шерлок Холмс выпрямился и, не говоря ни слова, отряхнул свое платье, покрывшееся пылью. Ремень его сумки зацепился за колючую ветку; Арсен Люпэн поспешил помочь. Еще секунду они друг друга разглядывали. И, если бы кто-нибудь это видел, он стал бы свидетелем волнующего зрелища — первой, встречи этих людей, столь мощно вооруженных, наделенных действительным превосходством и роковым образом предназначенных для того, чтобы столкнуться в схватке, как равные силы, которые к этому толкает сама логика вещей. Затем англичанин молвил.
— Благодарю Вас, мсье.
— Всегда к Вашим услугам, — отозвался Люпэн.
Они разошлись. Люпэн направился к станции. Шерлок Холмс — к замку.
После напрасных поисков следователь и прокурор уехали, и Шерлока Холмса ожидали с любопытством, которое оправдывала его высокая репутация. Некоторое разочарование вызвала его бюргерская внешность, так глубоко отличавшаяся от того образа, который каждый себе представлял. В нем не было ничего от героя романа, от загадочной, дьявольской личности, возникающий в воображении при имени Шерлока Холмса. Деванн, однако, воскликнул с воодушевлением:
— О, мэтр, вот и Вы наконец! Какая честь! Я так давно питал надежду… И даже счастлив, что все так случилось, ибо это доставило мне удовольствие увидеть Вас. Но, кстати, как Вы к нам приехали?
— Поездом.
— Какая жалость! Ведь я послал за Вами к пристани свой автомобиль!
— Ради официальной встречи, не так ли? С музыкой и барабанным боем. Отличный способ облегчить мне предстоящую работу, — буркнул англичанин.
Этот не слишком любезный тон несколько сбил с толку Деванна, который, пытаясь свести все к шутке, продолжал:
— Работа, к счастью, будет более легкой, чем я Вам писал.
— Почему же?
— Потому что кража состоялась минувшей ночью.
