Эрл Гарднер - Дело коптящей лампы
— Ты не знаешь Прессмана!
— Ты это уже говорил.
— И вот Прессман выслушает этих дурней и будет в курсе всех их планов. Таким образом, у него на руках будут все козыри. Если проверка покажет наличие больших месторождений нефти, то он безумно разбогатеет в один прекрасный день. А если этого не случится, он все равно сделает вид, что нашел нефть. А фермеры вряд ли смогут раскусить его. Они-то ведь трясутся над каждым долларом, который удается наскрести. Сначала они наверняка предложат сотню-другую, а потом, насколько я знаю Прессмана, он заставит их выложить все до последнего цента.
— И значит, мистер Прессман сейчас в Петри?
— Вот именно. Небось слоняется по своей хибаре с фляжкой виски, а на нем самом — какие-нибудь грязные лохмотья. Он сущий змей, может сыграть любую роль.
— А как ты думаешь, изменится ли что-нибудь, если кто-нибудь придет к Прессману и попробует — ну, ты понимаешь, что я имею в виду, — замолвить за тебя словечко?.. В конце концов, ты ведь многое для него сделал в свое время.
— За все, что я для него сделал, он мне заплатил. Примерно так же на все это смотрит и сам Прессман.
— А что будет, если Прессман все-таки не вернется утром в офис?
Стэнвуд ответил не задумываясь:
— До тех пор, пока Прессман не вернется, я в безопасности. Может быть, он задержится на четыре, самое большее — на пять дней. Это зависит от того, как у него там пойдут дела. Если его не будет еще какое-то время, ну что ж, я попробую извлечь из его кассы еще немного наличных и рискну — может быть, мне повезет и я отыграюсь.
— А мистер Прессман женат? — Угу.
— Что она собой представляет?
— О, она настоящая красавица. Но не обманывайся на ее счет. Она использует мужа как дойную корову. Намного моложе его, сейчас ей около тридцати, а ему — за пятьдесят. Черт возьми, она действительно красивая женщина! Прессман, по-моему, до сих пор без ума от нее. А вот меня она совершенно не привлекает.
— Почему?
— Слишком хладнокровная, слишком рассудочная и эгоистичная, но — Боже мой! — какая у нее потрясающая фигура!
— Прессман — любитель красивых женщин?
— Был любитель — когда женился на ней.
— Она его первая жена?
— Не будь дурочкой, Прессман — миллионер. Она увидела его где-то, решила, что ей очень хочется стать миссис Ральф Дж. Прессман, и все, у бедняги не оставалось никаких шансов… Да уж, дурочкой ее не назовешь.
— А они давно женаты?
— Лет пять.
— Может быть, сейчас уже Прессман не так очарован ею, как в первые годы. Когда уже не так волнует ее красота, видишь холодного, бездушного человека. Наверное, теперь в глубине души он чувствует, что очень одинок. Может быть, поэтому он такой безжалостный, когда речь идет о бизнесе.
— Может быть, — согласился Стэнвуд, — но давай кончим говорить о Прессмане. Это, может быть, наш последний вечер вдвоем, дорогая, кто знает, что будет завтра? Хорошо бы Прессман задержался еще хоть на пару деньков, и я бы достал еще немного денег — а там, как знать, глядишь, удача улыбнется мне, и я все верну. Все может быть… Эй, официант!
Глава 7
В обязанности Джейн Грейвен входило вскрывать всю корреспонденцию Ральфа Прессмана и не только это. Как его секретарь, она просматривала все приходящие на его имя письма и сама распределяла их по степени срочности и важности.
В один из тех дней, когда Прессман не появился до двенадцати, она подготовила ему краткий отчет относительно поступившей информации. Тогда, если бы он позвонил и захотел узнать о том, что изменилось за время его отсутствия, она могла бы прочитать свои записи ему по телефону или отослать их ему с посыльным. Для этой цели он уже давно договорился с ней, что она будет вскрывать любые поступившие на его имя письма, независимо от того, будут ли они носить деловой или частный характер.
Держа в руках конверт из Детективного агентства Дропвелла, Джейн Грейвен задумалась, распространяются ли полученные ею от шефа инструкции и на подобные письма, ведь на нем было указано “Лично, конфиденциально, в собственные руки”. В контору его принес специальный посыльный, и Джейн Грейвен пришлось за него расписаться.
Почти полчаса толстый голубой конверт лежал нераспечатанным на столе.
Внезапно ей в голову пришла мысль, что в этом письме должно быть что-то очень-очень важное, что-то, что может потребовать от Прессмана немедленных действий. Раза два до этого, когда она отваживалась вскрыть конверт, надписанный женским почерком и с пометками “Лично” или “В собственные руки”, Прессман страшно сердился на нее. Правда, он неоднократно повторял, что у него нет от нее секретов. Секретарь — это нечто вроде доктора, любил он повторить. И добавлял, что она должна не только знать, но и предвидеть каждое его новое знакомство, каждое движение, каждую мысль. А иначе, говорил он, ей будет просто невозможно самой решать, что заслуживает первоочередного внимания, а что — нет.
Джейн сделала еще одну попытку дозвониться до своего шефа.
Трубку снял Дэйгард, дворецкий.
— Добрый день, Артур, — сказала Джейн. — Не могли бы вы мне сказать, где я сегодня смогу найти мистера Прессмана. Я звоню из офиса.
— Рад бы, мисс Грейвен, но я и сам не знаю. Он сегодня утром не спускался к завтраку. Я точно не знаю… Да, мэм? Это звонят из офиса… Слушаю, мэм.
Джейн догадалась, что сейчас трубку возьмет миссис Прессман, еще до того, как услышала перестук ее каблучков и бесстрастный голос.
— Да, я слушаю. Что случилось, Джейн?
— Мне нужно поговорить с мистером Прессманом. Я пыталась узнать, как можно с ним связаться, — ответила девушка.
— Да? А в чем дело? Какое-нибудь срочное письмо? Тон миссис Прессман был вполне дружелюбный, но с тем высокомерным холодком, с каким жены разговаривают с секретаршей мужа, немного свысока, немного, но вполне ощутимо. Положение Джейн, как его понимала миссис Прессман, ненамного отличалось от положения любого из слуг в доме.
— Да, в общем-то, ничего важного. Я просто хотела узнать.
— Что, какое-то письмо? — подсказала миссис Прессман.
— А от кого?
Джейн затаила дыхание.
— На конверте не указан обратный адрес. Я, видите ли, я просто подумала, что для мистера Прессмана там могло быть что-то важное.
— Откройте его, — скомандовала миссис Прессман. — Взгляните, от кого оно, дорогая.
Джейн растерялась. Она положила конверт перед телефоном, вытащила нож для разрезания бумаги и разрезала конверт так, чтобы это было слышно на другом конце провода. И остолбенела. Она никак не могла взять себя в руки, мысли так и кружились у нее в голове. На отдельном листке было напечатано сообщение, смысл которого никак не мог дойти до ее сознания, то самое сообщение, которое — она подозревала с самого начала — и должно было быть в подобном конверте. А пока она никак не могла овладеть собой.
