Джон Карр - Убийства в замке Баустринг
– Вот видите, – сказал Фрэнсис, обращаясь к Тэрлейну, и пожал плечами. – Я предупреждал вас, сэр. Но послушай, Брюс, что он действительно делал с этим молотком и гвоздями?
Секретарь наморщил лоб:
– Он сказал, что мастерил клетку для кроликов. Такими здоровенными гвоздями можно соорудить клетку для тигра. В общем, помимо того, что дело тут вовсе не в клетке для кроликов, я ничего сказать не могу. – Он снова стал деловитым. – Джентльмены, прошу вас в ваши комнаты… Вуд, позаботься о гостях!
Тэрлейн увидел перед собой огромный зал, на его взгляд, футов сто в ширину и длину и высотой свыше пятидесяти футов, готический свод с лепниной и резными балками, с которых свисали побитые временем стяги, пол, вымощенный стертыми каменными плитами, три огромных пылающих камина, наполняющих затхлый воздух запахом горящих сосновых поленьев. Стены были отделаны высокими резными дубовыми панелями, над которыми виднелась побеленная штукатурка. Живописно сгруппированные экспонаты – алебарды, длинные и короткие мечи, скрещенные на мощных щитах, – темнели на тускло-белом фоне.
В дальнем конце зала огромная дубовая лестница поднималась до половины стены, к арочной двери на внешнюю галерею, откуда можно было попасть в комнаты второго этажа. Сквозь эту дверь Тэрлейну были видны портреты, тускло освещенные свечами в бра вдоль всей галереи. За Большим залом, подумал он, должно быть, внутренний двор. С каждой стороны лестницы возвышались три высоких окна в романском стиле XIII века: переплетенные синие и фиолетовые ромбы на фоне стекла красного цвета.
Это было все, что он успел разглядеть. Дворецкий Вуд, которого он не заметил, когда они входили, принес бокалы, сифон с сельтерской водой и бутылку виски. Стоя перед пылающим камином, они щурились от яркого огня. Под ногами Тэрлейн чувствовал тепло пушистого мехового коврика перед камином, а тепло от виски приятно разливалось по телу. Он скользнул взглядом по оленьим рогам над камином, трезубцу и копью, пятна на котором скорее напоминали кровь, чем ржавчину.
Мэссей, от взгляда которого ничего не ускользало, заметил:
– Это обычные вещи, доктор Тэрлейн. Экспонаты Оружейного зала – настоящие раритеты. Вам надо посмотреть Оружейный зал. Замок, разумеется, подвергся реконструкции. Наше жилище приобрело современный вид. Вон там, – он кивнул в сторону стены справа от лестницы, – у нас столовая.
Тэрлейн удобно расположился в кресле с высокой спинкой.
– А где Оружейный зал?
– С другой стороны замка, сзади. Там… – Секретарь показал бокалом на дверь в стене с левой стороны лестницы, располагавшейся почти под прямым углом к задней стене. – Там есть коридор между музыкальным салоном и гостиной, которая прямо напротив столовой, а тот коридор ведет в библиотеку, которая примыкает к Оружейному залу.
Жестикулируя, он продолжал словесную экскурсию по замку, словно предполагал, что его собеседник не увидит его. Но, заметив усмешку Фрэнсиса, Мэссей спохватился и добавил:
– Однако, джентльмены, вы, видимо, хотите привести себя в порядок. – Он кивнул дворецкому: – Вуд проводит вас наверх.
Вас мы поселим в аббатской комнате, как обычно, сэр Джордж. А вас, доктор Тэрлейн, в Синей комнате, напротив мистера Кестевана. Если вы спуститесь до ужина, я смогу кое-что вам показать.
И это все? Похоже на то, подумал Тэрлейн. Прежде чем подняться наверх по продуваемым насквозь лестничным маршам, он отхлебнул виски. Нет, что-то тут не так! Возникло ощущение, будто кто-то невидимый сидит возле камина, кроме Фрэнсиса, который курил и не сводил взгляда с Мэссея.
– Послушай, Брюс, – сказал Фрэнсис, – что там с этими латными рукавицами?
– Да бог их знает! – ответил тот устало. – Меня это не волнует. Ваш отец постоянно кладет свои вещи куда попало и вечно обвиняет меня в том, будто я их взял. Потом, обнаружив пропажу, неделю не признается в этом, а затем начинает скандалить, потому что вынужден в конце концов признаться… Возможно, он взял эти стальные латные рукавицы, чтобы отполировать их. Он никому больше не позволяет заниматься этим.
Сэр Джордж неожиданно вступил в разговор.
– Это вполне возможно, – сказал он. – Очень похоже на него. – Прикрыв ладонью глаза, он добавил: – От камина так и пышет! А я постепенно превращаюсь в брюзгу. Это никуда не годится. А что собой представляют латные рукавицы, Брюс?
– Средневековые, с длинными крагами. Кажется, 1500 год. Хранились в отдельном шкафу. Остается надеяться, что они пропали не навсегда.
– Ну тогда на этих средневековых митенках остались отпечатки пальцев, – сказал сэр Джордж, вытягивая руку. – Найдутся, несложно будет выяснить, кто их брал.
Поднявшись, он опустошил свой бокал и кивнул Вуду, чтобы тот отвел их наверх. Тэрлейн тоже начал было подниматься и тут услышал быстрые и легкие шаги по каменному полу, но не обернулся, а взглянул на Фрэнсиса, на лице у которого появилась обычная дежурная улыбка.
– Фрэнк… – произнес приятный женский голос. – Фрэнк…
Тэрлейн обернулся.
Обладательницей голоса оказалась юная особа лет девятнадцати-двадцати. Ее темно-золотистые волосы были коротко подстрижены, но это нисколько не лишало ее женственности, а скорее подчеркивало правильные линии ее лица и миловидность. Синие, весьма живые и пытливые глаза под дугами удивленно изогнутых бровей, немного курносый нос, полноватые губы, белая кожа. Тэрлейн пришел к выводу, что ее можно назвать красавицей.
На ней было темное платье с широким круглым воротником, что говорило об Итон-колледже, и она переводила взгляд с одного на другого.
Между тем эта девушка была напугана. Она тяжело дышала, что было ей несвойственно. Тэрлейн увидел, что рука у нее дрожала, когда она положила ее на спинку кресла.
– Фрэнк… – повторила она нерешительно.
– Моя сестра Патриция, доктор Тэрлейн, – ровным голосом произнес Фрэнсис. – Ты знакома с сэром Джорджем. Послушай, Патриция, что…
– Мне не хочется отрывать тебя, – прервала она его, – но, Фрэнк, это необходимо. Пошли Сондерса или кого-либо другого в Олдбридж за доктором Мэннингом. Пожалуйста, побыстрей!
Фрэнсис, не поворачиваясь к камину, швырнул в огонь через спину свою сигарету.
– С ней происходит что-то непонятное, – поспешно продолжала Патриция, – она, судя по всему, заболела, а миссис Картер рвет и мечет и говорит страшные вещи и…
– Спокойно! – прервал ее брат. – О ком ты говоришь?
– О нашей горничной. Ты ее знаешь, это Дорис.
– Проклятие, – сказал сэр Джордж вполголоса и начал поспешно набивать свою трубку.
Фрэнсис усмехнулся:
– Уж не увидела ли она опять привидение, а, Пат?
