Роберт Гулик - Судья Ди за работой
Слабая улыбка смягчила суровые черты генерала. Он отдал честь, развернулся и вышел, чеканя шаг. Подошёл командир сапёров и почтительно обратился к главнокомандующему:
— Теперь мы утяжелим гробы цепями и булыжниками, ваша честь, а потом…
— Я ошибся, — отрывисто перебил его главнокомандующий. — Вытащите их и поставьте на прежние места.
Он рявкнул генералу Мао:
— Отправляйся с сотней людей в лагерь Сэна за Западными воротами. Арестуй его по обвинению в государственной измене и отправь в цепях в столицу. Генерал Као возглавит его войска.
Затем он повернулся к судье Ди, который всё ещё кашлял:
— Ты понимаешь, а? Сэн старше Лю, он не мог стерпеть назначения Лю на равную со своей должность. Это Сэн, пёсий сын, снюхался с ханом, тебе ясно? Его фантастическое обвинение подразумевало только остановку нашего контрнаступления. Он бы напал на нас вместе с татарами, только начни мы отступать. Прекрати этот проклятый кашель, Ди! Он раздражает меня. Здесь дует, пойдём!
V
Зал советов теперь кишел как улей. Большие карты были разложены на полу. Штабные командиры сверяли последние детали контрнаступления. Какой-то генерал взволнованно обратился к главнокомандующему:
— Не добавить ли пять тысяч к силам за этими холмами, сударь?
Главнокомандующий склонился над картой. Вскоре они глубоко погрузились в сложный тактический спор. Судья Ди с тревогой смотрел на большие водяные часы в углу комнаты. Поплавок указывал, что до рассвета остался один час, Судья шагнул к главнокомандующему и робко спросил:
— Могу я позволить себе вольность обратиться к вам с просьбой, господин?
Главнокомандующий выпрямился и рявкнул сварливо:
— А? Что ещё теперь?
— Я бы хотел, чтобы вы пересмотрели дело одного командира, господин. На рассвете его должны обезглавить, а он невиновен.
— Главнокомандующий побагровел и зарычал:
— На весах судьба империи, а ты осмеливаешься докучать мне, главнокомандующему, жизнью одного несчастного человечка.
Судья Ди твёрдо смотрел в единственный бешено вращающийся глаз главнокомандующего. Он спокойно сказал:
— Тысяча человек может быть принесена в жертву, ваша честь, если это диктуется военной необходимостью. Но ни один человек не должен быть потерян бесцельно.
Главнокомандующий разразился было невиданными проклятиями, но вдруг сдержал себя. С кислой улыбкой он произнёс:
— Если когда-нибудь тебе надоест это бесполезное гражданское бумагомарание, Ди, приходи ко мне. Небесами клянусь, я сделаю из тебя генерала! Пересмотреть дело, говоришь? Чепуха, я займусь этим немедленно! Распоряжайся!
Судья Ди обернулся к старшему командиру, который бросился к ним, услышав проклятия главнокомандующего. Судья сказал:
— За дверью приёмной меня ждёт командир по имени Пэн. Он ложно обвинил другого командира в убийстве. Не могли бы вы привести его сюда?
— Приведи также его непосредственного начальника! — добавил главнокомандующий. — Мигом!
Когда посыльный заторопился к двери, снаружи донёсся протяжный вой. Звук всё рос, проникая сквозь толстые дворцовые стены. То длинные медные трубы выдували сигнал общего сбора.
Главнокомандующий расправил свои могучие плечи. Широко улыбаясь, он произнёс:
— Слушай, Ди! Это лучшая музыка на свете!
И он вернулся к разложенным на полу картам.
Судья Ди не отрываясь смотрел на вход.
Старший командир вернулся на удивление быстро. За ним следовали командир Пэн и его начальник.
Судья обратился к главнокомандующему:
— Они здесь, ваша честь.
Главнокомандующий развернулся, заложил за ремень большие пальцы и хмуро оглядел прибывших. Те стояли, вытянувшись в струнку, в глазах сиял восторг. Впервые они видели так близко, глаза в глаза, величайшего солдата империи. Великан прогрохотал старшему по званию:
— Доложи об этом командире!
— Превосходный администратор, дисциплинирован. С людьми неуживчив, без боевого опыта… — отбарабанил старший.
— Твоё дело? — спросил главнокомандующий судью Ди.
Судья холодно обратился к молодому командиру:
— Командир Пэн, вы не годились к женитьбе. Вам не нравятся женщины. Вам нравился ваш армейский сослуживец командир By, но он отверг вас. Тогда вы задушили свою жену и ложно обвинили By в этом преступлении.
— Это правда? — рявкнул на Пэна главнокомандующий.
— Да, ваша честь! — будто в оцепенении ответил Пэн.
— Убрать его отсюда, — приказал главнокомандующий старшему командиру, — и медленно запороть до смерти тонкой ротанговой тростью.
— Взываю к милосердию, ваша честь! — тут же вмешался судья Ди. — Этот командир женился по приказу своего отца. Природа сыграла с ним злую шутку, а он не справился с возникшими проблемами. Я прошу для него лёгкую смерть.
— Даровано! — И Пэну: — Способен ты умереть как солдат?
— Да, ваша честь! — повторил Пэн.
— Помоги командиру! — бросил главнокомандующий старшему по званию.
Командир Пэн развязал свой пурпурный шейный платок и передал своему непосредственному начальнику. Затем он вытащил меч. Встав на колени перед главнокомандующим, Пэн взял рукоять меча правой рукой, а клинок сжал левой. Острое лезвие глубоко вошло в пальцы, но он будто бы не замечал этого. Старший по званию, держа в руках развёрнутый платок, вплотную подступил к коленопреклонённому. Подняв голову, Пэн взглянул на возвышающуюся фигуру главнокомандующего и выкрикнул:
— Да здравствует император!
Затем, одним неистовым жестом, он перерезал себе горло. Старший по званию тут же туго перетянул платком шею оседающего человека, останавливая кровь. Главнокомандующий кивнул. Он сказал начальнику Пэна:
— Командир Пэн умер как солдат. Проследи, чтобы и похоронен он был соответственно! — Судье же добавил: — Ты позаботься о другом малом. Освободить, восстановить в звании и так далее.
Затем он вновь склонился над картами и рявкнул генералу:
— Добавь ещё пять тысяч ко входу в эту долину!
Когда четверо ординарцев вынесли труп, судья Ди подошёл к столу, схватил кисточку для письма и быстро набросал несколько строк на официальном бланке верховного командования. Старший командир скрепил написанное большой квадратной печатью главнокомандующего и заверил подписью. Прежде чем выбежать из зала, судья бросил взгляд на водяные часы. У него оставалось ещё полчаса.
VI
Ему потребовалось немало времени, чтобы преодолеть короткое расстояние между дворцом и военной тюрьмой. Улицы были забиты верховыми; они скакали по шестеро в ряд, вздымая длинные алебарды, столь ужасающие татар. Кони были накормлены, доспехи сияли в красных лучах восходящего солнца. Это был передовой отряд генерала Лю, элита имперской армии. Затем послышалась глухая дробь походных барабанов, созывающая под свои знамёна войска главнокомандующего. Великое контрнаступление началось.
