Джон Карр - Убийства павлиньим пером
Дервент сморщил лоб.
– Насчет вашего последнего вопроса, инспектор. Ваша природная проницательность должна подсказать вам ответ. А что касается первого… Почему бы вам самому не полюбоваться на этот кувшин-головоломку?
– Полюбоваться на кувшин?
Дервент поднялся на ноги и выразительно посмотрел на молодого Соара. На секунду в холодном свете, в котором двигался Дервент, его лицо изменилось и в нем появилось что-то человеческое.
– Молодой человек, – произнес он, – мне очень жаль. Но прежде чем вы начнете проклинать старого дьявола, вспомните, что ваш отец использовал мой бывший дом, чтобы совершить убийство. – Он указал на портрет над камином. – За этой картиной находится стенной сейф. У него буквенная комбинация, которая открывается словом «Лидс». Вы найдете там кувшин-головоломку. У вас есть ордер на обыск, джентльмены? Теперь возьмите ваше чертово свидетельство и позвольте мне уйти домой.
Бенджамин Соар-младший сидел без движения на ручке широкого покрытого чехлом кресла.
– Не знаю, являетесь ли вы старым дьяволом, – проговорил он, – но я знаю, что вы – очень терпеливый дьявол, Дервент. Вы сами убедили меня купить этот дом.
– Да.
– Потому что вы присматривали его для себя и вы знали комбинацию сейфа?
Соар поднялся с ручки кресла. Шаркая шлепанцами, он спокойно подошел к камину, снял картину и открыл мощный стенной сейф. Оттуда он вытащил чудовищно уродливый кувшин, приблизительно в фут высотой, с длинными вытянутыми носиками, вроде рук, и большим ухом в качестве ручки. Этот предмет менее всего походил на кувшин, скорее на какой-то фантастический чайник с плотно подогнанной крышкой. И хотя по виду сосуд был из китайского или какого-то другого фарфора, он казался исключительно тяжелым. Когда Соар поставил его на пол, раздался металлический звук.
– Вы пытались на протяжении двух лет доказать, что или я, или мой отец сделали это. И даже когда вы знали, где он, вы не могли вызвать сюда полицию, разве только вот так, написав фальшивое письмо про чаепитие. Вы заслуживаете награды, – проговорил Соар. – Теперь берите ваше чертово свидетельство и позвольте мне отправиться в тюрьму. Мастерс подошел к столу.
– Вы признаете, сэр, что ваш отец…
– Да, это мой отец убил Билла Дартли. – Соар обернулся со свирепой горечью. – Какая жалость, что вы не можете его арестовать, не так ли? Но я полагаю, вы можете успокоить свою совесть, арестовав меня. – Он замолчал. – Прошу меня простить, инспектор. Я понимаю, это ваша работа. Полагаю, нет никакой пользы говорить вам, что я не знал, что мой отец убил его, так же как ничего не знал об этом кувшине, буквально до предсмертного часа отца.
– Одну минутку, сэр, подождите! – остановил антиквара Мастерс. – Но что за смысл в этом кувшине? Зачем он был так ему нужен? И хотя мне во благо, что вы этого не сделали, мне все еще интересно, почему вы не избавились от него или не разбили его?
– А как, – Соар засунул руки в карманы фрака, – можно «разбить» стальной полый предмет, инспектор? Бросить его в пылающую печь? Эта штука стальная, под фарфоровой оболочкой. Попытайтесь снять с него крышку. Вы не сможете и этого – у нее своя комбинация. Вы знаете, что это за вещь на самом деле? Это частный сейф, маленький сейф. Вот почему Дартли им так гордился. Именно там Дартли держал некоторые свои бумаги. Вы знаете, кто был Дартли?
– О, начинаю припоминать. Фирму «Соар и сын», – сообщил ему Мастерс, – одно время подозревали в том, что она продает поддельный антиквариат. А Дартли, я помню, был одно время связан с шантажом. И я обращал внимание в моем рапорте, что вещи, которые Дартли покупал у вашего отца, он получал по низкой цене, по очень низкой цене.
Темные брови Соара сошлись вместе.
– Мой отец… совершал ошибки. Это я признаю. Были времена, когда дела его шли очень плохо. Дартли вышел на пенсию, и, следовательно, он не мог использовать свою излюбленную тактику шантажа в делах, тогда он стал просто использовать ее как хобби. Он собирал улики. Потом однажды пришел к моему отцу и выбил из него признание. Когда я думаю о том, как эта тихая маленькая свинья действовала, я… – Антиквар опустил на стол кулак с такой силой, что даже стальной кувшин вздрогнул. Но вскоре овладел собой. – Это даже нельзя назвать обычным прямым шантажом. Дартли был недостаточно честен или недостаточно циничен для этого. Он не сказал: «Соар, я хочу глазированный кувшин восемнадцатой династии, который у тебя есть, дай его мне». Нет, он сказал: «Мой дорогой друг, я хотел бы иметь этот глазированный кувшин восемнадцатой династии; ты упомянул цену – шестьдесят фунтов, но я уверен, что для старого друга ты уступишь его за тридцать». Он даже не думал об этом как о шантаже: он называл это хорошим бизнесом. Ну а мой бизнес так не ведут. И мой отец, помоги ему боже, так дела не вел. Нас с Уиверном никогда не подозревали; мы подумали, что у старика просто размягчение мозгов. Но в течение нескольких лет бизнес Дартли чуть не довел нашу фирму до разорения, потому что он был у отца постоянным покупателем.
– Ваш высокоморальный тон, – сухо заметил Дервент, – достоин всяческой похвалы. Значит, ваш отец принял героическое решение застрелить его?
– А что бы вы сделали на его месте?
– Не знаю, – отрывисто ответил его собеседник. – Между нами есть разница.
– Возможно. Вы будете продолжать расследование со своим достойным Шерлока Холмса анализом или моим признанием я уже испортил вам все удовольствие?
– Простите меня. Похоже, вы думаете, что все это идет от личной мстительности? Но, Соар, это не так. Вспомните, если можете, что в мире, кроме вас, есть и другие люди, и они оказались под подозрением. Я пытался единственным способом, каким только мог, очистить мое имя…
– Глупости, – отозвался Соар, щелкая большим и указательным пальцами. – Если бы вы знали, что мой отец убил Дартли, вы так же хорошо знали бы, что он не убивал Китинга. А полиция интересуется одним лишь Китингом. Ради чего вы вытащили этого мертвеца из могилы?
Дервент медленно покачал головой с хитрой улыбкой, которая ему совершенно не шла.
– Я доказал один пункт, который чрезвычайно интересует полицию: существует или нет тайное общество под названием «Десять чайных чашек». Я пытался показать, и, думаю, показал, к их глубочайшему удовлетворению, что такого общества нет. Вот в чем дело. А вы, как я заметил, все время хотите направить их по ложному следу.
– Вы еще не доказали этого, – мрачно заявил его собеседник. – А я собираюсь это сделать сейчас. Инспектор, я предлагаю вам разобраться с этим.
Мой отец хотел получить назад то «признание», которое он дал Дартли. Отец был готов заплатить за него хорошую цену, а когда Дартли не захотел его отдать, решил его убить. Вот так, быстрый и милосердный способ решения проблемы. В то же время Дартли, как вам известно, больше всего на свете желал получить набор чашек из майолики. Они уникальны, и мой отец предложил отдать ему эти чашки в обмен на признание.
