Жаклин Уинспир - Мейси Доббс. Одного поля ягоды
— У меня все хорошо, спасибо, мистер Картер. Я только сперва забегу вниз, к миссис Кроуфорд. Не хочу получить от нее выговор за то, что не зашла первым делом к ней.
— Очень разумное решение. Дорогу ты знаешь.
Картер повесил верхнюю одежду Мейси в гардероб, и девушка стала спускаться на кухню. Каменная лестница была такой же холодной, как ей помнилось, но едва Мейси вошла в кухню, как ее окутало приятное тепло и смешанные ароматы, напомнившие о прошлом.
Миссис Кроуфорд с годами стала плохо слышать, поэтому продолжала работать, когда Мейси оказалась на пороге ее владений. Девушка не помнила, видела ли когда-нибудь руки старой кухарки не в муке или не мокрыми. Руки были загрубелыми, натруженными, но Мейси знала, что, прежде чем прикоснуться к продуктам, миссис Кроуфорд стояла у большой фаянсовой раковины и мыла их жесткой щеткой и дегтярным мылом. И когда она потом запускала руки в сдобное тесто, ее красные, напоминающие сосиски пальцы чувствовали облегчение в белой муке. Мейси любила яблочные пироги миссис Кроуфорд, и когда приходила, ее ждал пирог к сладкому блюду и пирог, который она возьмет с собой.
— Миссис Кроуфорд, — громко произнесла Мейси, — я здесь!
Кухарка быстро повернулась, ее решительная нахмуренность сменилась сияющей улыбкой.
— Только посмотреть на тебя! Ни к чему обсыпать мукой твою красивую одежду.
Миссис Кроуфорд вытерла руки о фартук и пошла к Мейси, широко раскинув руки. Девушка была рада ощущению ее теплого, крепкого объятия, хотя старуха не касалась ладонями одежды Мейси, а стискивала ее локтями.
— Детка, ты питаешься? Одни кожа да кости! Я всегда говорила, что ветерок может унести тебя в Клэктон!
— Поверьте, питаюсь, миссис Кроуфорд. Собственно, что сегодня на обед?
— Отличный овощной суп и ростбиф с гарниром — хотя сегодня не воскресенье. Потом яблочный пирог и сыр.
— О Господи. Я лопну!
— Не все для тебя, но смотри ешь побольше. Его светлость сегодня опять вернется поздно и будет обедать у себя в кабинете. А если приедет Джеймс с вытянутым лицом, возможно, они будут есть вместе. Или же мастер Джеймс будет обедать у себя в комнатах со своим несчастьем за компанию.
— Я думала, у него есть своя квартира. Не знала, что он вернулся домой.
— Возвращается когда захочет. Знаю, знаю, тебе жаль мальчика, и все такое, и ты знаешь, что мы все любим его, с тех пор как он молнией носился повсюду. Только ведь он уже не мальчик. Многие мужчины повидали во Франции то же, что и он, и они делают то, что мы все должны делать, — живут с этим, а не слоняются, как бездомная охотничья собака, с мокрыми от слез глазами и в промокшей одежде.
Мейси знала, что бессмысленно спорить с миссис Кроуфорд, у которой были твердые убеждения в том, что касалось радостей и горестей жизни.
— В том-то и беда с этими привилегированными мальчишками. Я не осуждаю их, вовсе нет. Те, кто наверху, обращались со мной очень хорошо, очень. Но у Джеймса было чересчур много времени, чтобы думать об этом. Слишком многое происходит там.
Миссис Кроуфорд вернулась к своему тесту, но предварительно постучала себя по виску для выразительности. Осознав, что коснулась волос, она пошла к раковине снова мыть руки, но, не теряя времени, продолжала высказываться:
— Взгляни на ребят, которые вернулись и должны были сразу идти на фермы и на заводы — им нужно заботиться о женах и детях. Их не увидишь бездельничающими. Нет, Джеймсу надо бы помогать отцу, снять с него часть бремени, чтобы его светлость не пропадал в Сити с утра до ночи. Не годится так для мужчины его возраста. Как-никак ему в этом году тридцать восемь.
Миссис Кроуфорд снова вернулась к своему занятию — стала раскатывать тесто, сильно ударяя скалкой по столу.
— Получала ты вести от отца?
Миссис Кроуфорд взглянула на Мейси, не переставая посыпать тесто мукой и подгоняя его под размер блюда для пирогов.
— Да. Знаете, миссис Кроуфорд, это непросто. Писать он никогда не любил. Но по-прежнему занят в доме. Мастер Джеймс часто отправляется туда поездить верхом, так что у него постоянно работа с лошадьми. И ее светлость хочет знать, что ее лошади ухожены, хотя больше не может на них ездить.
— Еще и это. Все время ездит туда «думать», надо же. Как я сказала, у него слишком много денег и слишком много времени.
Внезапно над дверью зазвонил один из колокольчиков.
— Это наверняка ее светлость. Наверное, считает, что я провела с тобой уже достаточно времени. Смотри не забудь утром перед уходом спуститься за пирогом.
Мейси поцеловала миссис Кроуфорд в щеку и поднялась в гостиную.
— Мейси, как я рада тебя видеть. Пришлось позвонить, иначе миссис Кроуфорд продержала бы тебя весь вечер! Садись сюда, к камину. Думаю, ты уже знаешь, что сегодня на обед. Я сказала Джулиану, что ты будешь обедать со мной, а он сказал: «Отлично, значит, будет яблочный пирог». Иди, садись сюда.
Леди Роуэн похлопала по месту рядом с собой на диване. Они заговорили о делах Мейси и новых клиентах. Для Роуэн Комптон Мейси была струей свежего воздуха, и она горячо переживала ее рассказы.
— Знаешь, Морис очень хочет вскоре увидеться с тобой.
— Сказать по правде, я думала, он будет рад отдохнуть от меня.
— Оставь, Мейси. Ты для него как дочь. Ты его протеже. Ты несешь его факел и при этом светишь собственным светом. Но я знаю, он дал себе слово предоставить тебе какой-то простор для того, чтобы сделать карьеру. Морис сказал мне: «Роуэн, давно пора позволить нашей Мейси Доббс летать свободно».
— Готова держать пари, он сказал еще кое-что. Я ведь тоже знаю Мориса, леди Роуэн.
— Ты права. Сказал, что в полете ты всегда будешь смотреть вниз, и если место будет хорошим для приземления, спустишься на него — или что-то в этом роде. Ты же знаешь, Морис говорит притчами. Клянусь, иногда я думаю, что он человек самого глубокого ума из всех, кого я знаю, а иногда меня бесит непонятность его высказываний! — Леди Роуэн покачала головой. — Мейси, посетишь его в скором времени?
— Да, я собиралась. Собственно, мне нужно проконсультироваться с ним.
— Что-нибудь интересное?
Мейси молча улыбнулась леди Роуэн.
— Понимаю, ты не можешь выдавать секреты.
— Расскажите мне о Джеймсе, — попросила Мейси.
Леди Роуэн отвела взгляд, взяла с пристенного стола свой бокал и отхлебнула шерри.
— Джеймс. Ох уж этот Джеймс! Мейси, я в растерянности. Когда этот мальчик был еще ребенком, я знала, что он слишком чувствительный. Обращала ты внимание, что мы всегда называем его мальчиком? Даже теперь. Было бы не так уж плохо, если б он слонялся по городу, кутил и бедокурил. Но это беспокойство… Я хочу, чтобы он поговорил с Морисом. Но он не хочет ехать к Морису, и ты знаешь, что Морис не поедет к нему. Одна из причуд Мориса — это то, что Джеймс должен открыть дверь и прийти к нему сам.
