Эрл Гарднер - Дело о подмененном лице
Мейсон сказал:
– Итак, мисс Уайтинг, седьмого числа вы купили в фотостудии рамку для фотографии.
– Да, – согласилась она. – Меня попросил Карл. Он взял с собой снимок своей дочери, так как понимал: после осуществления плана мнимого самоубийства ему придется надолго расстаться с ней, а он ее очень любил. Карл взял фотографию тайком, боясь, что жена увидит в этом нечто подозрительное. Он подменил ее в рамке снимком актрисы Уинни Джойс, похожей на Бэлл. Но миссис Моор почти сразу же заметила подмену… Для снимка дочери я и купила Карлу рамку.
– Это вы принесли ему записку вечером шестого числа? – спросил Мейсон.
– Да, наш план был готов. Видите ли, мы сделали манекен, который должны были бросить за борт, и я перенесла его в корабельный госпиталь. Вечером, когда мисс Фелл вышла на палубу, я послала Карлу записку, и он поднялся наверх, с трудом отделавшись от жены. Мы вместе подтащили к перилам манекен и дважды выстрелили в него, чтобы привлечь внимание мисс Фелл. Потом мы столкнули манекен за борт и бросили револьвер на палубу, где его могли легко найти. После этого Карл ушел в мою каюту, я надела на него стальной корсет и черные очки, и он стал Роджером П. Картманом.
– Как случилось, что ваше платье зацепилось за одну из планок снаружи борта? – спросил Мейсон.
Эвелин Уайтинг ответила не колеблясь:
– Я выбросила платье в иллюминатор, чтобы его не нашли при обыске каюты. Ведь мокрое вечернее платье доказывало бы, что я выходила на палубу (как это получилось в случае с миссис Моор). Но в тот момент, когда я выбрасывала его, подул сильный ветер и вырвал платье у меня из рук. Наверно, оно зацепилось за планку и его оторвало ветром, а на планке остался клочок материи.
Когда тащили манекен к перилам, меня видела мисс Фелл и ваша секретарша, стоявшая на нижней палубе. Она смотрела вверх, но ее глаза заливал дождь, поэтому она не смогла рассмотреть мое лицо. Зато я смотрела вниз, дождь мне не мешал, и я узнала ее. Она видела, как я выстрелила в предполагаемый труп и столкнула его за борт. Я понимала: рано или поздно секретарша расскажет об этом. Наверно, она позвонила на капитанский мостик.
Прошу вас, поймите меня, – умоляла Эвелин Уайтинг. – Я хотела помочь любимому человеку, потому что верила в его невиновность. Прочитав на следующее утро газеты, я поняла, почему Морган отвез меня в горы. Без меня ему удобней было устроить ловушку для Карла Моора и убить его. Таким путем он рассчитывал избавиться от показаний Карла по делу Ван Денси и, кроме того, свалить убийство на миссис Моор. Я просто не знала, что мне делать… я любила Моргана… и сейчас все еще люблю его, но уже не могу, не имею права защищать его… Скажите мне, мистер Мейсон, раз уж вам известно все об этом деле, Карла действительно убил Морган?
Ее взгляд с мольбой и надеждой был прикован к лицу адвоката.
– Да, это сделал он, – сказал Мейсон. – Но при убийстве не учел одного: оставил на ногах у трупа Моора ботинки с высокой шнуровкой. Видите ли, когда Карл Моор упал за борт парохода, предполагалось, что на нем был смокинг, а значит, и вечерние туфли. Как только я увидел на ногах у трупа Моора ботинки с высокой шнуровкой, я понял, что произошло. Мои подозрения подтвердил тот факт, что Моора застрелили из другого револьвера, а не из того, который найден на палубе. Мне очень жаль, мисс Уайтинг, но все произошло именно так. И отчасти в случившемся я виню себя. Мне следовало бы раньше установить правду. Я ведь знал, что Моор был присяжным на одном процессе в Лос-Анджелесе по обвинению в убийстве и способствовал оправданию подсудимого, знал, что подсудимого защищал Болдуин Ван Денси, известный подкупами присяжных, мне было известно, что у Карла Моора появились двадцать пять тысяч долларов сразу после вынесения оправдательного приговора. Этих сведений было достаточно, чтобы сделать правильный вывод, особенно если к ним добавить факт исчезновения фотографии Бэлл Ньюберри из чемодана, ключ от которого находился у ее отца. Боюсь, мисс Уайтинг, что необычное развитие этого дела сбило меня с верного следа и помешало спасти жизнь Карла Моора.
Она кивнула. Ее губы искривились.
– Я люблю Моргана, – сказала она. – Я верила ему… я была предана ему…
Она зарыдала.
Мейсон сказал судье Ромли:
– Не считает ли суд, что в интересах гуманности лучше сделать перерыв?
Глава 19
Мейсон, Делла Стрит, Пол Дрейк, миссис Моор, Бэлл Ньюберри и Рой Хангерфорд сидели в номере адвоката. На столе стояли бокалы с шампанским и ведерко со льдом, из которого высовывалось горлышко церемониальной бутылки.
– И все-таки я в толк не могу взять, как вы додумались до всего этого, – сказал Хангерфорд.
– Мне стыдно, что я не разгадал эту загадку раньше, – ответил Мейсон, покачав головой. – Ведь было столько нитей. Мариан Уайтинг рассказала нам, что ее сестра встретила Карла Моора на улице в Лос-Анджелесе, а сама Эвелин Уайтинг утверждала, будто до встречи с ним на пароходе она не видела его несколько лет. Она же рассказала, что якобы при встрече с ней он признался, что хочет покончить жизнь самоубийством. Делла говорила мне, что видела Моора выходящим из каюты Эвелин Уайтинг. Сама миссис Моор рассказывала: ее муж исчезал, когда на палубе появлялась сиделка с пациентом в кресле. От вас, Бэлл, я узнал, что ваш приемный отец был присяжным на процессе, где защитником выступал Ван Денси, и склонял всех присяжных к оправдательному приговору. Вы сказали, что ваш отец внезапно разбогател два-три месяца назад, то есть сразу после этого процесса. Но, кроме того, мне следовало понять всю суть, когда Морган Ивс предупредил о существовании свидетеля, который разрушит мою защиту. Узнав, что этим свидетелем была Делла, я должен был сразу догадаться о происшедшем. Сообщить Моргану Ивсу о том, кто был тот неожиданный свидетель, могла только Эвелин Уайтинг, а она, чтобы знать это, должна была находиться на верхней палубе и видеть Деллу на нижней.
Карл Моор пытался устроить все как можно лучше. Однако, как случается в подобных ситуациях, все обернулось только еще хуже. Впрочем, он не так уж и сильно виноват. Он слишком доверял Эвелин Уайтинг. По складу характера он был мечтателем и не обладал житейской мудростью. Он жил в придуманном им мире, населенном не живыми людьми, а абстракциями. Эвелин Уайтинг не стоило большого труда убедить его в невиновности Моргана Ивса. Это удалось ей еще и потому, что она сама верила в нее. Моору понравилась идея совершить доброе, а главное, правильное дело и подработать денег для Бэлл.
Глаза Бэлл Ньюберри наполнились слезами, и она сказала:
– Я любила его.
Миссис Моор избегала ее взгляда.
