По ту сторону занавеса - Биггерс Эрл Дерр

Чарли Чан пожал плечами.

– Возможно, Парадиз не любил свою жену, – услышал Барри безмятежный ответ.

– Да мне не важно, любил ли он ее, и я не собираюсь по этому поводу держать пари. Но он хорошо справляется с работой по дому, а некоторые жены позволяют себе слишком много. Ладно, решать мне, и я, пожалуй, оставлю его еще на какое-то время. Однако – он искоса бросил взгляд на мисс Морроу, – боюсь, все это время мне придется ничего не есть в собственном доме.

Инспектор перевел разговор на другое.

– Сержант, – обратился он к Чарли Чану, – вы наверняка не сидели здесь сложа руки. Какие открытия вам удалось совершить в нашем деле?

– Очень скромные, – признался Чарли. – Я так гордился моим открытием с Парадизом, но вы имели возможность оценить его непригодность для нашего расследования. Вот мое жалкое достижение, росток, из которого никогда не выросло бы доброе зерно.

– Увы, это так, – признал инспектор Дуфф. Но я уверен – какие-то соображения у вас возникли. Возможно, тоже не бог весть какие важные, возможно, мелочи, но для нас и каждая мелочь может пригодиться. Я бы охотно послушал о ней.

– Мы непременно когда-нибудь поговорим об этом, – пообещал Чарли. Пока же мне бы не хотелось об этом говорить, еще не пришло время. Я человек, ничто человеческое мне не чуждо, и я представляю, как больно было бы слышать разговор на эту тему господину Дюрану. Однако я осмеливаюсь бестактно попросить господина майора, коль скоро нам повезло оказаться в его обществе, рассказать нам о том вечере, когда исчезла Эва Дюран. И если можно, поподробнее.

– Вы что-то сказали мне? – вздрогнул майор, словно просыпаясь от глубокого сна. Похоже, он сидел глубоко задумавшись. – Повторите, пожалуйста. Ах, тот роковой вечер, когда исчезла Эва… Вы понимаете, это было очень давно…

– И все же, я уверен, вы тот вечер не могли забыть, – настаивал Чарли Чан. – Такие вещи не забываются.

На губах майора появилась грустная улыбка.

– Да, я не забыл тот вечер. Старался забыть, невыносимо больно было мысленно возвращаться к трагическому моменту исчезновения жены, сердце, казалось, не выдержит, уж лучше постараться забыть. Но забыть я не мог. Даже на короткое время.

Чан подсказал:

– Это случилось третьего мая тысяча девятьсот тринадцатого года…

– Да. Мы жили в Пешаваре уже шесть месяцев. Я получил назначение в тот полк через месяц после нашей свадьбы, состоявшейся в Англии. Пешавар – позабытый богом городишко, пожалуй, самый удаленный во всей империи наш военный пост. Не слишком подходящее место жительства для Эвы, до той поры имевшей дело лишь со сливками лондонского общества и нигде, кроме их фешенебельных домов, не бывавшей.

Майор прервал на минуту свой рассказ и глубоко задумался.

– И все-таки мы были очень счастливы. Мы были молоды… Эве всего восемнадцать, мне двадцать четыре года. Спартанские условия жизни в отдаленном гарнизоне нам вовсе не мешали. Нам вполне хватало друг друга.

И майор опять замолчал. Чарли позволил себе поторопить майора.

– Но в тот вечер… – начал он. Майор продолжил:

– В гарнизоне офицеры и их жены старались по возможности развлекаться, такая, знаете, своего рода светская жизнь. Эва привыкла к ней в Лондоне и тут тоже предавалась ей всей душой. На тот вечер, о котором вы мне напомнили, мы запланировали пикник. Естественно, назначен он был не на вечер, а в светлое время суток. Сначала на мулах мы добрались до условленного места, а потом по узкой дорожке поднялись на невысокое плоскогорье, откуда открывался чудесный вид на восход луны над крышами Пешавара. Откровенно говоря, наш план был легкомысленным с самого начала. Гористая местность в окрестностях Пешавара полна бандитов, так что мне, откровенно говоря, очень не хотелось отправляться тогда на тот пикник. Но все настаивали, главным образом дамы. А вы знаете, господа, как трудно отказать даме. Кроме того, группа наша была довольно большая, пятеро вооруженных мужчин. Меня уговорили, что нам не грозит ни малейшая опасность. Майор опять замолчал.

Должен сказать, что на шее Эвы было очень дорогое ожерелье. Помню, как я просил ее не надевать его в тот день, увидев перед отъездом на шее жены такую дорогую вещь. Она лишь рассмеялась в ответ. Вот я иногда думаю… Нет, я не хочу об этом думать. Ведь ее могли же убить ради одного этого ожерелья! Приходилось и это принимать во внимание. Ну да ладно, хватит об этом. Итак, мы запаковали провиант и выехали из города. День прошел неплохо. Да и вообще все шло хорошо до того момента, когда настало время возвращаться. Тут одна из присутствующих дам предложила вдруг поиграть в прятки.

– А вы случайно не помните, какая именно дама? – спросил Чан.

– Помню – Эва. И опять я принялся возражать, но не хотелось портить другим настроение, а общество уже было в прекрасном настроении, и женщины, не слушая меня, моментально разбежались в разные стороны по холмам, поросшим тамариском и высокими травами, смеясь и перекрикиваясь. Не прошло и получаса, как мы их всех отыскали. Всех, за исключением одной. Ее не нашли до сих пор.

– Ужасно! – вырвалось у мисс Морроу.

– Нет, вы не в состоянии понять всего ужаса случившегося, – покачивая головой, произнес майор. – Спускался вечер, темнота заволокла все вокруг. Мы оказались в окружении черных гор, кроющих в себе тысячи опасностей. Ох, какой же глупостью была эта игра в прятки! И как я мог такое допустить? О наступившей затем ночи, а вслед за нею череды знойных дней и душных ночей… простите, я не вижу необходимости говорить. Мы обыскали все окрестности, сделали все, что в наших силах.

И майор низко опустил голову.

– Вы сказали, что в пикнике принимали участие пятеро мужчин, включая вас, – сказал Чарли Чан.

– Да, пятеро мужчин и пять очаровательных женщин, – ответил майор.

– Остальные мужчины были тоже офицерами, как и вы? – продолжал расспрашивать Чан.

– Трое были офицерами нашего гарнизона, а один не был.

Лицо китайца оживилось.

– А один?..

– Один из нас не был офицером нашего гарнизона. Собственно, и пикник-то устроили в честь него, поскольку он был нашим гостем. Это был знаменитый путешественник, много сделавший для отечественной науки. Путешественник, исследователь, ученый, прославивший Англию. В те дни он был гостем нашего вице-короля, его с почетом приняли во дворце, наградили орденами и медалями. Во всей Индии в те дни только о нем и говорили. Он как раз вернулся из опасной экспедиции в Тибет и задержался в наших краях. Каждому хотелось сделать что-нибудь приятное такому замечательному человеку, вот наши дамы и придумали пикник.

Маленькие глазки Чана превратились в две щелочки.

– Так, говорите, это был знаменитый ученый и путешественник?

– Да, к тому же мужественный и смелый человек.

– Вы говорите о полковнике Джоне Битэме?

– Разумеется. А вы знаете и об этом?

Кирк и мисс Морроу замерли, боясь перевести дыхание. Чарли Чан кивнул.

– Я догадывался об этом, – сказал он. И, помолчав, добавил: – А вам известно, господин майор, что полковник Битэм в настоящее время находится в Сан-Франциско?

– В самом деле? Какое стечение обстоятельств! – заметил майор. – Хотелось бы с ним увидеться. Он тогда очень мне сочувствовал.

– Вы упомянули, что пикник был устроен в его честь. Так ли?

– Да, это было своего рода прощание с нашим гостем, ведь рано утром следующего дня он собирался отбыть на родину… Но не обычным путем, о нет! Это было бы не в стиле Битэма. Полковник собирался отправиться со своим караваном через дикие, неизведанные европейцами регионы Афганистана, затем пересечь соляные пустыни Персии и оттуда выйти на Тегеран.

– Через Хайберский перевал? – уточнил Чарли Чан.

– Да, через Хайбер, его еще мы называли Хайбар. Очень опасный путь, поэтому его сопровождали испытанные уже не в одном его путешествии спутники и следопыты. И кроме того, он заручился приглашением эмира Афганистана. Полковник, как и собирался, отправился в путь на рассвете следующего дня, и я больше его не видел.