Эллери Куин - Последнее дело Друри Лейна. Я больше не коп. Клуб оставшихся. Убийство миллионера
— Как староанглийское написание «уе»? — спросила Пейшнс.
— Совершенно верно. Этот сомнительный автограф фигурирует в издании «Альдине Пресс»[66] «Метаморфоз» Овидия[67], находящемся ныне в Бодлианской библиотеке в Оксфорде.
— Я видел его, когда был в Англии, — кивнул молодой человек.
— Я навел справки в Бодлианской библиотеке, — продолжал старый джентльмен. — Овидий все еще там. Понимаете, я подумал, что все дело может быть связано с кражей этой книги. Конечно, это нелепо.
Пейшнс вновь почувствовала его пальцы на своей голове.
— Доктор Алес говорил, что «тайна» стоит миллионы, и оставил копию автографа Уильяма Шекспира как ключ к этой тайне — от этого нам и следует отталкиваться. Теперь вы понимаете, что это за тайна?
— Вы имеете в виду, — с благоговейным страхом спросила Пейшнс, — что все эти загадочные события вращаются вокруг седьмой подлинной подписи Шекспира?
— Похоже на то. — Роу с горечью усмехнулся. — Я потратил молодость на копание в елизаветинских рукописях, но ни разу не наткнулся даже на намек вроде этого.
— Если тайна действительно стоит миллионы, — снова заговорил Лейн, — значит, доктор Алес имел основания верить, что подпись подлинная. Вопрос в том, каким образом она могла стоить миллионы.
— Сама по себе она бы обладала колоссальной литературной и исторической ценностью, — сказал молодой человек.
— Да, седьмой подлинный автограф Шекспира даже на аукционе был бы продан не меньше чем за миллион — не знаю, имелись в виду доллары или фунты стерлингов. Но никакая подпись не существует сама по себе — как правило, подписи прилагаются к документу.
— Бумага, спрятанная в книге! — воскликнула Пейшнс.
— Это верно, хотя и не всегда, — задумчиво промолвил Роу. — Конечно, шесть аутентичных подписей присутствуют в документах — один в письменных показаниях, фигурирующих в судебной тяжбе, в которую был втянут Шекспир, второй на купчей дома, который он приобрел около 1612 года, третий на закладной, касающейся того же дома, а еще три на трех листах завещания. Но автограф мог быть и на форзаце книги.
— Если бы седьмой автограф находился в документе, связанном с какой-нибудь сделкой или арендой, — сказал Лейн, — то сам документ имел бы сравнительно маленькую историческую ценность.
— Не такую уж маленькую, — возразил Роу. — Подобный документ мог бы свидетельствовать, где находился Шекспир в определенное время, и прояснить многие обстоятельства его биографии.
— Да-да. Я имел в виду чисто финансовую сторону. Но предположим, автограф содержится в письме? — Лейн склонился вперед в нервическом порыве, и его пальцы, видимо, так сильно стянули волосы Пейшнс, что она чуть не вскрикнула. — Подумайте о такой возможности! Письмо, написанное бессмертным Шекспиром!
— Кому это письмо могло быть адресовано? — пробормотал Роу. — О чем в нем говорилось? Такие автобиографические данные действительно не имели бы цены…
— Разумеется, это в пределах возможного, — продолжал старый джентльмен. — В таком случае письмо стоило бы больше подписи! Неудивительно, если бы старые респектабельные ученые вцепились из-за него друг другу в горло. Это было бы все равно что найти один из оригиналов посланий апостола Павла!
— Документ был спрятан в Джеггарде 1599 года! — воскликнула Пейшнс. — Очевидно, доктор Алес обыскал первые два сохранившихся экземпляра и, не найдя в них ничего, постарался заполучить третий, находившийся в коллекции Сэксона…
— И ему повезло — он нашел документ, — добавил Роу.
— А теперь кто-то украл его. Держу пари, он был спрятан в тайнике кабинета доктора Алеса!
— По всей вероятности, — согласился Лейн. — Есть еще одно обстоятельство. Я узнал, что третий экземпляр, украденный и затем возвращенный, был куплен Сэмюэлом Сэксоном у британского коллекционера сэра Джона Хамфри-Бонда.
— Который рекомендовал Хэмнета Седлара мистеру Уайету? — испуганно вскрикнула Пейшнс.
— Он самый. — Лейн пожал плечами. — Хамфри-Бонд умер всего несколько недель назад… Нет-нет, — улыбнулся старый актер, когда Пейшнс и Роу вздрогнули, — не тревожьтесь. Смерть была абсолютно естественной. Ему было восемьдесят девять лет, и он скончался от плевральной пневмонии. Но мой корреспондент сообщил мне также, что Джеггард, купленный Сэксоном у Хамфри-Бонда и причинивший все неприятности, находился в распоряжении семейства Хамфри-Бонд с елизаветинских времен. Сэр Джон был последним представителем семьи и не имел наследников.
— Он не мог знать, что такой документ спрятан в задней крышке переплета, — заметил Роу, — иначе не продал бы книгу.
— Разумеется. По всей вероятности, никто из Хамфри-Бондов даже не подозревал о наличии подобного документа в одной из их книг.
— Но почему документ вообще был спрятан в переплете? — осведомилась Пейшнс. — И кто его там спрятал?
— В том-то и вопрос, — вздохнул Лейн. — Полагаю, он находился там веками и мог быть адресован одному из современников Шекспира. Но сам факт, что документ был спрятан в книге, лишний раз указывает на его ценность…
В кабинет скользнул Куоси. Казалось, каждая из тысячи морщин на его древнем лице содержит плохие новости.
— Человек по фамилии Боллинг, — начал он, потянув хозяина за рукав. — Полицейский из Тэрритауна, мистер Друри…
Лейн нахмурился:
— О чем ты, Калибан[68]?
— Он звонил вам и просил передать, что час назад… — часы в кабинете показывали семь, — дом доктора Алеса был уничтожен таинственным взрывом!
Глава 24
Дом представлял собой горящие и дымящиеся развалины. Тонкая пелена желтого дыма еще цеплялась за обугленные деревья, а резкий запах серы щекотал горло. Старое деревянное строение было разрушено до основания, обломки стены и крыши были разбросаны по дороге. Патрульные из полиции штата держались поодаль. Пожарные из Тэрритауна не давали пламени распространяться на сухие деревья. Воды не хватало, и хотя из Тэрритауна и Ирвингтона доставили дополнительные баки, те скоро оказались опустошены, и наблюдателям пришлось присоединиться к борьбе с огнем.
Шеф Боллинг встретил Пейшнс, Роу и Лейна на краю поляны. Его красное лицо было испачкано пеплом.
— Скверная история! — пропыхтел он. — Двое моих людей серьезно пострадали. Хорошо, что в доме никого не было, когда это случилось. Взрыв произошел в шесть.
— Совершенно внезапно? — Лейн казался возбужденным. — Полагаю, бомбу не могли сбросить с самолета?
