Эрл Гарднер - Дело сумасбродной красотки
Между тем обвиняемая, посетив квартиру, которую арендовала под именем Дорри Эмблер, узнала о совершенном там убийстве и покинула дом в замешательстве и волнении. Это и было как раз, когда ее встретила свидетельница с собакой, — сделав паузу, Гамильтон Бюргер вздохнул. — С позволения высокого суда, мне не хотелось бы делать последующее за этим признание, но в наше время, к сожалению, мы, прокуроры, вынуждены доверяться тем уликам, что сдаются нам на руки, словно карты в игре… Нам казалось, что Джаспер Данливи говорит правду. Мы собирались использовать его, чтобы вынести обвинительный приговор женщине-убийце. То, что дело не сладилось, мы понесли моральный ущерб и сами оказались обманутыми, — печальный финал, но он естествен, когда возникают попытки обойти закон…
Я заявляю это, чтобы прояснить протокол. Мы возобновляем дело против Джаспера Данливи за преступления, которые он за собой признал, а также возбудим против него дело по обвинению в двойном убийстве:
Марвина Биллингса и Флосси Хендон…
И собрав все свое сильно потрепанное достоинство, Гамильтон Бюргер повернулся и гордой поступью вышел из зала суда, оставив младшим своим коллегам малоприятную перспективу переваливать через заключительные стадии слушания дела.
— Присяжным рекомендуется, — звонка сказал судья, — в данном деле народа штата Калифорния против Минервы Минден вынести решение о ее невиновности…
Глава 16
Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк сидели в кабинете адвоката.
— Когда вы поняли, что не было никаких двух женщин? — допытывалась Делла Стрит.
— Когда Минерва Минден обнажила живот, на котором не было никакого шрама, — ответил Мейсон, уютно устраиваясь в кресле.
— Я что-то не понимаю… — сказала Делла Стрит, быстро взглянув на Пола Дрейка.
— Когда я спросил Минерву, нет ли у нее шрама от операции аппендицита, она сразу же показала ту именно точку, где у Дорри был такой шрам. Вопрос возник стихийно, застал ее врасплох, вряд ли она читала специальную медицинскую литературу о месторасположении такого шрама, и откуда же, спрашивается, эта мгновенная реакция: совершенно безошибочно навскидку демонстрировать нужное место? Другое дело, если вы уже прошли через операцию, — вы знаете, где именно это все располагается. В противном случае вы ничего не знаете, если только вы не врач, не медсестра и не усердный читатель медицинской газеты.
— Теперь понимаю, — кивнула Делла Стрит, — но что за шрам, который она показывала, впервые придя к нам?
— Окрашенная прозрачная ленточка и коллодиевый клей, — ответил Мейсон. — Помнишь ее застенчивость?
Она забралась в угол, подальше от света, на миг обнажилась, потом застеснялась, принялась поспешно одеваться… Она же никому из нас не дала по-настоящему рассмотреть. Окрашенная ленточка и коллодиевый клей на расстоянии могут выглядеть почти как безупречный хирургический шрам.
— Но почему же, черт возьми, ты раньше не поставил суд в известность о том, что узнал? — спросил Дрейк.
— Потому что, если бы я это сделал, — сказал Мейсон, — Минерву Минден обвинили бы в убийстве Марвина Биллингса. Там Джаспер Данливи только и ждал повода заявить, что независимо от его лжесвидетельства Минерва Минден и в самом деле убила Марвина Биллингса. Вспомните, что и Флосси Хендон убита из револьвера Минервы… Мне пришлось умело тасовать факты именно так, чтобы финал прошел в столь драматической манере, что Джасперу все время приходилось отступать.
— Но теперь окружной прокурор возбудит иск против Минервы по обвинению в наезде и бегстве с места происшествия, — сказал Дрейк, — так что я не уверен, что ты выиграл это дело.
— Он не будет возбуждать иска против нее, — сказал Мейсон.
— Почему ты считаешь, что не будет?
— Потому что, — сказал Мейсон с ухмылкой, — она вот-вот добровольно предстанет перед тем судьей, который дал ей испытательный срок за прежние шалости с правилами дорожного движения. И она осознает свою вину и получит по заслугам.
— Так она еще что-то получит? — протянула Делла. — Я думала, она уже достаточно наказана суровым испытанием, через которое прошла.
— Там нечто такое, — сказал Мейсон, — о чем нам нет ни малейшей нужды беспокоиться. Это уж дело того судьи. Он может продлить испытательный срок по обвинению, а может аннулировать испытательный срок и отправить ее в тюрьму… А мое личное предположение таково: судья решит, что суровые испытания этой последней ее проделки привели к перерождению сумасбродной наследницы Монтроуза в раскаивающуюся смиренную молодую девушку, которая теперь осознает, что не может сталкивать величие закона со своим пылким характером, своим богатством и своими стройными ножками в нейлоне…
— Вы хотите сказать, что он даст ей испытательный срок? — спросила Делла Стрит.
— Думаю, это вполне возможно, — сказал Мейсон. — Он, разумеется, аннулирует ее водительские права на длительный срок и распорядится, чтобы она выплатила щедрую компенсацию жертве наезда. Не забывайте, что в некоторых грехах она пыталась мне сознаться, но я не дал ей вымолвить ни слова. Мне пришлось так поступить.
— А почему? — спросил Дрейк.
— Потому что я официальное должностное лицо в суде, — сказал Мейсон. — Я не хотел, чтобы она сознавалась в наезде и бегстве с места происшествия, пока не обеспечу ее освобождения от обвинения в убийстве. Я не хотел слышать из ее уст никаких бесповоротных признаний, пока обвинение в убийстве не будет снято.
— Но почему же она с такой тщательно продуманной предосторожностью дурачила нас? — спросила Делла Стрит. — К чему эта стрельба холостыми патронами в аэропорту?
— Потому что она нашла в отсеке автомобиля десять тысяч долларов, — сказал Мейсон, — узнала, что «кадиллак» угнан грабителями, вот ей и пришлось дать мнимой Дорри Эмблер растаять в зыбком воздухе, чтобы сбросить бандитов со своей собственной шеи. Вот потому она и поместила то объявление в газету, потом сама на него и откликнулась, одурачила детективную фирму, а потом позвонила мне из суда, едва судебное слушание закончилось, что она в своей квартире, неизвестные держат ее под наблюдением и чтобы мы немедленно приехали к ней… А потом Минерва повесила трубку.
Вы ведь помните, детектив Дрейка докладывал, что она зашла в телефонную будку сразу же после окончания слушания дела. Вот тогда-то она и решила дать Дорри исчезнуть, оставив меня в очень сильном беспокойстве по поводу исчезновения. Это был отличный план, он мог сработать именно так, как Минерва замыслила. Случилось, однако, что, когда она мне звонила, угонщики светлого «кадиллака» воспользовались жильем на нижнем этаже и уже были в ее квартире, отыскивая там десять тысяч долларов. Тот детектив накрыл их и был застрелен Джаспером Данливи.
