Элизабет Джордж - Ради Елены
Не успели они с Глин оторваться друг от друга, как из дома вышли пять или семь студентов. Кто-то сказал «Ухты!», а кто-то «Ятоже этим займусь», все засмеялись и спустились в сад. Именно эта насмешка заставила Энтони обнять Глин, поцеловать ее и хрипло прошептать «Давай уйдем отсюда, ладно?». Потому что их совместный уход как бы облагораживал произошедшее, делая их не просто двумя потными телами, одержимыми желанием совокупиться.
Она пошла с ним в тесный дом на Хоуп-стрит, который он делил с тремя друзьями. Она провела там ночь, а потом еще одну, чебултыхаясь с ним на тонком матраце, служившем кроватью, изредка перекусывая, покуривая французские сигареты, попивая английский джин и снова и снова направляясь в его спальню, ведя его к матрацу на полу. Глин переезжала к Энтони постепенно, в течение двух недель — сначала оставляя что-то из одежды, потом книгу, потом принеся лампу. Они никогда не говорили о любви. Они никогда не любили друг друга. Они просто поженились, и этот брак стал высшей формой компенсации, полученной почти незнакомой женщиной за бездумную половую близость. Дверь офиса отворилась. Вошел мужчина, вероятно П.Л. Бек. Как и обстановка в офисе, его одежда говорила о тактичном желании избежать всего того, что напоминало о смерти. На нем были мягкие серые брюки и опрятный синий свитер. На шее идеальным узлом был завязан галстук Пембрук-Колледжа.
— Доктор Уивер? — произнес он. И, резко повернувшись на каблуках,—к Глин: — И миссис Уивер? — Должно быть, он заранее подготовился. Это был искусный способ избежать упоминания их имен вместе. Вместо того чтобы выражать фальшивые соболезнования по поводу смерти девушки, которую он не знал, Бек сказал: — Полицейские сообщили, что вы придете. Мне бы хотелось, чтобы все закончилось для вас как можно быстрее. Предложить вам что-нибудь? Кофе или чай?
— Мне ничего, — ответил Энтони. Глин молчала. Мистер Бек не стал ждать ее ответа. Он сел и произнес:
— Насколько я понимаю, тело все еще находится в полиции. Поэтому может пройти несколько дней, прежде чем она окажется у нас. Они ведь вам говорили?
— Нет. Они просто говорили, что производят вскрытие.
— Понятно. — Бек задумчиво сложил шатром ладони и облокотился о стол. — Чтобы провести все исследования, обычно требуется несколько дней. Они изучают внутренние органы, ткани, проводят токсикологический анализ. Когда смерть скоропостижная, эта процедура проходит относительно быстро, особенно если… — бросив быстрый участливый взгляд в сторону Глин, — если покойный находился под наблюдением врача. Но в данном случае…
— Мы понимаем, — ответил Энтони.
— Убийство, — сказала Глин. Она отвела взгляд от стены и уставилась на мистера Бека, хотя ее тело ни на миллиметр не подвинулось на стуле. — Вы имеете в виду убийство. Скажите. Не ходите вокруг да около. Она не умершая. Она жертва. Это убийство. Я еще к этому не привыкла, но если я буду слышать это часто, то не сомневаюсь, что слово будет естественно появляться в моей речи. Моя дочь жертва. Смерть моей дочери — убийство.
Мистер Бек взглянул на Энтони, вероятно, с надеждой, что он что-нибудь скажет в ответ на скрытое обличение, а возможно, ожидая, что Энтони обратится к бывшей жене со словами утешения или поддержки. Но Энтони промолчал, и мистер Бек быстро продолжил:
— Вам нужно будет сообщить мне, где и когда состоится церемония и где ее похоронят. Если вы захотите, у нас неподалеку есть уютная часовня. И конечно — я знаю, что это трудно для вас обоих, — но вам надо решить, хотите ли вы присутствия общественности.
— Общественности? — При мысли о том, что его дочь выставят на обозрение для любопытных, Энтони почувствовал, как на его руках зашевелились волоски. — Это невозможно. Она не…
— Я хочу. — Энтони увидел, что ногти Глин совершенно побелели — так сильно она вонзила их в ладони.
— Неправда. Ты не видела, на что она похожа.
— Пожалуйста, не говори мне, чего я хочу. Я сказала, что увижу ее. Так и будет. И я хочу, чтобы ее видели все.
Мистер Бек вмешался:
— Мы можем восстановить лицо. Со специальной замазкой для лица и макияжем никто не заметит, насколько она…
Глин рванулась к нему. Мистер Бек инстинктивно отпрянул.
— Вы меня не слушаете. Я хочу, чтобы повреждения были видны. Хочу, чтобы весь мир знал.
Энтони хотел спросить «И чего ты этим добьешся?», но знал ответ. Она передала Елену под его опеку и хотела, чтобы все видели, как он выполнил свой долг. Пятнадцать лет она воспитывала их дочь в одном из самых неблагополучных районов Лондона, и на память у Елены осталась щербинка на зубе — последствие единственной передряги, в которую она попала. Это была потасовка из-за ученика пятого класса со шрамами от прыщей на лице, который пообедал с Еленой, а не со своей постоянной подружкой. И ни Глин, ни Елена ни разу не сочли этот поврежденный зуб свидетельством неспособности Глин защитить свою дочь. Напротив, для обеих он стал боевым трофеем Елены, доказательством ее равенства с другими. Потому что три девочки, с которыми она подралась, могли слышать, но не смогли устоять против треснувшего ящика из-под молодого картофеля и двух металлических молочных корзин, которые Елена прихватила в ближайшей лавке зеленщика, когда на нее напали.
Пятнадцать лет в Лондоне, и всего один треснутый зуб на память. Пятнадцать месяцев в Кембридже, и одна чудовищная смерть.
Энтони не стал спорить. Он просто спросил:
— У вас нет брошюры? Чтобы мы могли решить?..
Мистер Бек был рад пойти навстречу.
— Конечно. — Он поспешно выдвинул ящик стола. Оттуда он достал папку с тремя кольцами, обернутую в темно-бордовый пластик с золотыми буквами «Бек и сыновья, сотрудники похоронного бюро». Мистер Бек передал папку Энтони и Глин.
Энтони открыл ее. В пластиковые кармашки были вставлены цветные фотографии размером восемь на десять. Он начал перелистывать их, глядя, но не видя, читая и не понимая. Он различал породы дерева: дуб и красное дерево. Он узнавал фразы: естественная устойчивость против коррозии, резиновая прокладка, креповая отделка, битумное покрытие, герметичная обшивка. Он с трудом различил голос мистера Бека, бормочущего про относительные преимущества меди или шестнадцатимиллиметровой стали над дубом, про подъемные и наклонные матрацы, расположение замка. Энтони слышал, как он говорил:
— Эти универсально запечатывающиеся гробы одни из самых лучших. Запорный механизм в дополнение к прокладке запечатывает крышку, а сплошной сварной шов запечатывает дно. Поэтому создается максимальная защита против… — Мистер Бек сделал тактичную паузу. На его лице была написана нерешительность. — Червей, жуков, влаги, росы. Как бы это получше сказать? Воздействия стихий.
![Жюль Верн - Миссис Брэникен [Миссис Бреникен]](/uploads/posts/books/28259/28259.jpg)
![Жюль Верн - Миссис Брэникен [Миссис Бреникен]](/uploads/posts/books/28288/28288.jpg)