Эллери Квин - Игрок на другой стороне
Детектив Зилгитт усмехнулся:
— Ну, бегите!
Инспектор сел в машину сержанта Вели, и они, подобрав Эллери у дома Роберта Йорка, помчались в западном направлении.
— Что происходит? — спросил Квин-младший.
— Джоунс нашел паршивую гостиницу, — сквозь зубы процедил инспектор, — где останавливался какой-то человек, который стучал по ночам на машинке и называл себя мистер Уай.
— Это кто-то, кого мы знаем?
— Скоро выясним.
— А где он сейчас?
— Исчез вместе с машинкой… Чего ты там ковыряешься, Вели? — рявкнул старик. — Поезжай быстрей!
— Теперь он срывает свое настроение на мне, — обиженно произнес сержант. — Что мне, по воздуху лететь, инспектор?
Они попали в пробку на перекрестке.
— Что меня беспокоит, — проговорил Эллери, — так это то, что Уолт должен был получить от Игрека очередное письмо с инструкциями и спрятать его в скоросшиватель, который находится в потолке. Когда в последний раз проверяли скоросшиватель, папа?
— Примерно час назад, и нового письма там не было. Может быть, на сей раз наш робот его уничтожил? А вот меня беспокоит то, — продолжил инспектор, массируя затекшую шею, — что на почте нам обещали сообщать также о любом письме, адресованном Уолту, но они этого не сделали. Почему?
— Возможно, потому, что это письмо не было отправлено по почте.
— Значит, писавший доставил его собственноручно. Однако наши люди клянутся, что этого не было.
— Да, сегодня утром. А как насчет прошлой ночи?
— Прошлой ночи? — недоуменно переспросил старик.
— Да. Ведь вся охрана следует за Персивалом. Вчера вечером Персивал, как обычно, вернулся к себе, охрана последовала за ним, а территория Роберта осталась без присмотра. Это означает, что Игрек мог лично пробраться к Уолту, подбросить ему письмо с инструкциями относительно операции «Персивал» и потихоньку удалиться. «Мистер Уай» ведет хладнокровную игру. Я начинаю чувствовать себя идиотом… Вели! — крикнул Эллери. — Можешь ты, наконец, выбраться из этой пробки?
— И вы туда же? — проворчал сержант, снова включая сирену.
Пробка понемногу начала рассасываться.
— Вот к чему приводит… — с горечью начал инспектор.
— Знаю, — прервал его Эллери. — Вот к чему приводит мое требование прекратить слежку за Уолтом! Хорошо, это моя вина. Ты доволен?
Старик испуганно умолк. Эллери тоже замолчал, устыдившись своей вспышки. Оба застыли в молчании.
— Извини, папа, — сказал наконец Эллери, когда Вели выбрался из пробки.
— Не за что, — буркнул инспектор, и обоим стало легче, хотя и ненамного.
С кажущейся непоследовательностью Эллери припомнил то, как Персивал Йорк воспринял появление еще одной карточки с буквой «H». Сперва он закрыл глаза, потом опять открыл, затем покрылся потом, пожелтел и как будто вознамерился упасть в обморок. Но когда Эллери быстро потянулся за графином и стаканом, Персивал покачал головой и произнес: «Все в порядке, мистер Квин. В каком-то смысле я даже рад. Мучительное ожидание куда хуже. Пусть дьявол приходит за своей добычей — я готов». Персивал Йорк вновь присоединился к роду человеческому.
«Мне тоже следует так поступить», — мрачно подумал Эллери. Когда сержант подъехал к отелю «Элтитьюд», он снова стал самим собой.
Слово «отель» можно было лишь чисто формально употребить к этому заведению, потому что оно имело такое же отношение к скоростным лифтам, бесшумно передвигающимся официантам и просторным, комфортабельным номерам, как запряженная полудохлой клячей телега к космодрому на мысе Канаверал.
«Элтитьюд» был ветхим обшарпанным зданием из некогда красного кирпича с пожарными лестницами на обшарпанном фасаде; в крошечном вестибюле, помимо молодого детектива Джоунса, находился лысый, небритый, беззубый и дрожащий от страха старикашка.
— Это администратор, инспектор, — представил его Джоунс.
— Отлично, Джоунс, — с одобрением произнес инспектор и обратился к старикашке: — Эй, вы, как вас там…
— Гилл, — с трудом выдавил из себя гот.
— Дайте-ка взглянуть на вашу книгу, Гилл.
— Какую книгу?
— Регистрационную!
— Мы используем карточки.
— Меня не интересует, что вы используете — хоть туалетную бумагу! Дайте мне посмотреть на запись этого мистера Уая.
Управляющий порылся в картотеке и нашел карточку.
— Держите ее за край! Вот так. Теперь бросьте вот сюда. — Инспектор разложил носовой платок на обожженной сигаретами поверхности стола.
Он и Эллери наклонились над карточкой. Имя: (прочерк) Уай. Адрес: Нью-Йорк. Мистер (прочерк) Уай поселился в отеле семь недель назад и выехал вчера вечером. Почерк на регистрационной карточке напоминал упражнение, написанное ребенком в детском саду.
— Забавный почерк, — пробормотал Эллери.
— Я сам заполнил эту карточку, — дрожащим голосом сообщил мистер Гилл.
Квины посмотрели друг на друга.
— Каким образом? — осведомился инспектор.
— Мне пришлось так поступить. Он забронировал номер по телефону, сказал, что прибудет позже, попросил, чтобы все для него было приготовлено, и спросил, сколько стоит комната в месяц. Я ответил, и он предупредил, что пришлет деньги по почте. Когда деньги прибыли, я отпер номер 312 и оставил ключ в незапертой двери, как он просил.
— Этот Уай назвал свою фамилию по буквам? — задал вопрос Эллери.
— Вроде бы нет…
— Значит, вы написали ее по слуху — Wye?[52]
— Ну да…
— А почему в карточке не указано имя?
— Я спросил у него имя по телефону, но он пробормотал что-то неразборчивое, и мне пришлось поставить вместо имени прочерк.
Инспектор Квин подобрал карточку, с отвращением придерживая ее платком.
— За второй месяц вперед Уай также заплатил наличными?
— Да.
Мистер Гилл обрел самообладание, и его ответы стали более уверенными.
— Хорошо. — Инспектор наклонился над столом. — Теперь слушайте и отвечайте очень внимательно, мистер Гилл. Как выглядел этот человек?
— Не знаю.
— Как это вы не знаете?
— Он никогда не подходил к моему столу, а деньги за второй месяц оставил на ночном столике в своей комнате, прикрепив их к отельной Библии.
— Но вы хоть раз видели его?
— Пожалуй, один раз — около трех часов ночи… Хотя, возможно, это был кто-то другой. Я тогда дремал…
Квины вновь обменялись взглядами. На лице детектива Джоунса появилось выражение сочувствия.
— Хорошо, — терпеливо продолжил инспектор. — Вы думаете, что видели его один раз. Как же он выглядел?
