Франк Хеллер - Входят трое убийц
— Я надеюсь сделать это послезавтра.
— Ну и ну! Да вы, оказывается, прирожденный мастер сыска! — В восхищении Кристиана сквозила неприкрытая ирония.
— О нет! Я не притязаю на лавры лорда Питера или отца Брауна. Я — ученый, и мне представился случай довольно неожиданным образом применить мои профессиональные знания. И вдобавок расширить мои знания в той области, которую, по словам нашего друга Трепки, он изучил с истинно скандинавской доскональностью.
— Вы о Наполеоне на острове Святой Елены? Я бы и вправду посмеялся от души, если бы вы утерли Трепке нос в этом вопросе! Но не откроете ли мне, что дало толчок вашей теории относительно смерти Артура?
— Охотно, — сказал, улыбаясь, доцент, — это были два слова, сказанные Трепкой о бюсте на вашем письменном столе — о боге благоденствия! Только не говорите это банкиру. А то я погибну под градом его сарказмов!
Эбб смотрел на своего шведского коллегу взглядом, который ясно говорил, что он уверен: над ним подшутили. В это мгновение дверь открылась, пропуская в столовую датского представителя детективного клуба. В руке он держал письмо, и вид у него был самый что ни на есть банкирский.
— Я только что получил это послание, — сказал он.
В письме с виллы Лонгвуд престарелая миссис Ванлоо выражала благодарность за внимание, оказанное ее семье в связи с последней горестной утратой. «Мне следовало бы лично поблагодарить Вас, но здоровье мое пошатнулось, и я буду рада, если вместо этого Вы и Ваши друзья найдете время посетить меня послезавтра! Поскольку руины лучше выглядят при вечернем освещении, я прошу Вас прийти в тот же час, что и в прошлый раз. Как видите, мой друг, женщина никогда не может отказаться от кокетства».
— Как намерены поступить вы? — спросил Трепка. — Я должен в ближайшие дни уехать и, полагаю, было бы некорректно не проститься с хозяевами.
— Это единственное ваше соображение?
— Разумеется! Но если приглашение примете вы, то уж, конечно, для того, чтобы проникнуть в «загадку Ванлоо»? Уверен, вы ожидаете новых катастроф!
— Не станете же вы отрицать…
— Я ничего не отрицаю, дорогой Эбб, ничего! Но зато и не утверждаю того, в чем не уверен. Вы с вашими теориями напоминаете мне вашу норвежскую фабрику по производству азота, которая добывает сырье прямо из воздуха!
— Сравнение с «Норск Гидро» — это для меня большая честь, — сказал обиженный Эбб. — Насколько мне известно, цена акций поднялась до 500 крон.
Доцент вдруг громко хлопнул себя по лбу.
— Как я мог забыть? — воскликнул он.
— Забыть что?
— Последнюю новость с виллы! Кражу наполеоновских реликвий.
— Кражу наполеоновских…
— Да!
Эбб и в особенности Трепка забросали Люченса вопросами, но, поскольку он знал только то, что услышал от старика слуги, он ничего больше рассказать не мог. Эбб уставился на банкира.
— Мы с вами были на вилле в тот вечер, когда исчезли реликвии…
— Вы хотите сказать, что подозрение может пасть на нас?
— А разве вы не известны как собиратель всего, что связано с памятью Наполеона? А разве я не восторженный почитатель императора?
Трепка язвительно рассмеялся.
— Безумие! Такое же безумное безумие, как все ваши прочие рассуждения!
— Господа! — прозвучал успокаивающий голос. — Господа!
Банкир резко обернулся к Люченсу.
— Я видел, как вчера утром вы зашли в ратушу! Я ждал больше часа, когда вы выйдете, но так и не дождался! Уж не вызвали ли вас на допрос в полицию в связи с кражей на вилле?
— По правде сказать, я единственный из нас троих, у кого есть неоспоримое алиби, — мягко сказал доцент. — Я ходил в ратушу, потому что не у всех нас есть средства, чтобы предоставить фирме Шюттельмарка carte blanche в сборе необходимых сведений.
— Значит, вы суете нос в чужие бумаги! — взревел банкир.
— Очень редко. И только если мне подают дурной пример!
— Есть разница между книгами и личными заметками!
— Согласен. Вот почему я и предложил предоставить в ваше распоряжение все, что мне известно.
Трепка расхохотался.
— Чтобы без труда добраться до моих сведений! Продолжайте ваши исследования в ратуше, друг мой… А когда мы послезавтра встретимся, дайте мне знать о результатах.
— Непременно, — пообещал доцент.
Банкир засеменил прочь. А Люченс бросил взгляд на часы.
— У вас свидание? — с удивлением спросил Эбб, увидев, как раззолоченный мальчик-посыльный передал доценту обернутый в бумагу букет цветов.
— Да, — с важностью подтвердил шведский коллега, — свидание. Но не с дамой, а с врачом!
— И вы идете к врачу с букетом? — воскликнул Эбб. — Я начинаю думать, что вы дурачите честного поэта. Сначала вы говорите, что бюст на моем столе подтолкнул вас к разгадке тайны, а теперь хотите меня уверить, что идете с цветами к доктору!
— И тем не менее и то и другое — правда, — уверил Эбба Люченс и удалился. И Эбб должен был признать, что если в темных глазах доцента и блеснула искорка, то это отнюдь не была искорка юмора.
4
Члены детективного клуба сообща наняли такси, чтобы ехать на виллу Лонгвуд. Проезжая мимо кондитерской, которую однажды посетил Люченс, доцент вздрогнул, увидев за стеклом два знакомых профиля — юного Джона и Жаннины. В этот раз они предпочли сигаретам блюдо с пирожными и, казалось, всей душой отдаются этому удовольствию. На мгновение доценту захотелось привлечь к парочке внимание Эбба, но, подавив это желание, он смолчал. Быть может, его наблюдение пригодится позднее…
Когда они подъехали к вилле, парк золотили лучи заходящего солнца. Как и в тот раз, когда они впервые посетили виллу, в прихожей их встретил Мартин Ванлоо. С тех пор он, казалось, постарел лет на десять. Он безостановочно говорил, потом внезапно замолкал, озираясь вокруг, словно чего-то страшился, и с трудом скрывал свою тоску по сервировочному бару на колесиках.
— Привет, Эбб… давненько… Впрочем, тут моей вины нет, с тех пор как мы в последний раз виделись, я живу как во сне или, скорее, как в кошмарном сне. Привет, Люченс! Привет, Трепка! Рад вас видеть, хотя дом и утратил часть своих достопримечательностей, я имею в виду не только моих бедных покойных братьев, но и кое-что другое, но об этом вам наверняка подробно расскажет Granny. Дорогу вам показывать не нужно, ведь Трепка ее знал до того, как в первый раз увидел. Заходите же, Granny ждет вас в гостиной!
Как и во время их первого посещения, миссис Ванлоо сидела в глубине комнаты в мягком кресле, положив ноги на скамеечку черного дерева и сжимая в руках желтый веер. Рядом в камине был разведен огонь, но в открытое окно свободно струился вечерний весенний воздух, напоенный запахом роз и вьющихся по стене глициний. Старая дама приветствовала гостей учтивой улыбкой и поблагодарила их за любезную готовность прийти.
