Энтони Беркли - Второй выстрел
— Собирается ли инспектор арестовать вас сразу после дознания или пока подержит на коротком поводке? Хватит валять дурака, Пинки. Ни для кого не секрет, что полиция именно вас подозревает в убийстве Эрика и что Шерингэм затем сюда и приехал, чтобы попытаться доказать обратное, поэтому я хочу выяснить, какого он мнения о ваших шансах. Так что будьте благоразумны, Пинки.
От возмущения я не мог произнести ни слова.
Шерингэм, однако, счел ее тираду забавной. По крайней мере, она его, без сомнения, развеселила. Лично мне эти слова показались оскорбительными.
— Так вы его зовете Пинки, да? — спросил он с большим интересом. — Надо же. А я зову его Тейперсом.
— Да, я знаю. Он нам сам сказал вчера вечером. Согласна, для этого тоже есть достаточно оснований, но, по-моему, ему куда больше подходит Пипки. Вы только взгляните на него. Вы хоть раз видели что-нибудь более розовое?
Естественно, моя физиономия раскраснелась от возмущения. Но отпускать шуточки по этому поводу было крайне бестактно.
Я поднялся на ноги, с трудом удерживая свое раздражение в рамках приличий.
— Знаете что, делу время, потехе час. Хотя на потеху все это мало похоже. Когда ты закончишь веселиться с мисс Скотт-Дейвис, Шерингэм, я с интересом выслушаю, что ты мне расскажешь. Я буду в кабинете Хилльярда.
Аморель поймала меня за штанину.
— Ну, не уходите же, Пинки. Знаю, я вела себя отвратительно. Просто хотела немного поднять настроение. Не злитесь на меня.
Шерингэм тоже начал извиняться, демонстрируя неожиданную смену настроений, свойственную ему с самого юного возраста.
— Ты совершенно прав, Тейперс. Извини, я тебя обидел. Видит бог, ты прав, у нас нет времени на шутки. — Он с сомнением посмотрел на Аморель.
Я сам недолюбливаю тех, кто упрямо не желает принимать искренние извинения, пусть даже обида была достаточно серьезной. Поскольку оба извинились за свое несвоевременное веселье, я буквально в двух словах дал им понять, что вопрос исчерпан. Потом я опять многозначительно посмотрел на Аморель.
— Нет, пожалуйста, не прогоняйте меня! — взмолилась она, причем ее тон разительно отличался от того, с каким она говорила со мной всего несколько минут назад. — Пинки, ну, пожалуйста, позвольте мне тоже послушать. Я ведь переживаю не меньше вашего. И потом, я ведь все равно много знаю об этом деле.
— Как скажешь, Тейперс, — сдержанно сказал Шерингэм.
Я снова взглянул на Аморель. Она вцепилась в мою ногу, и я не смог бы сдвинуться с места, даже если бы очень захотел.
— Ну, пожалуйста, Пинки!
У меня не оставалось другого выбора, как только позволить ей остаться.
Шерингэм посмотрел на часы, когда я снова сел на место.
— Уже половина одиннадцатого, — заметил он.
— Нам недалеко идти, — сказала Аморель. — Заседание состоится здесь, в одном из амбаров.
Шерингэм кивнул, как будто уже знал об этом.
— В любом случае, мне хватит и минуты, чтобы все рассказать. Я поговорил с инспектором. Он не был особенно расположен к общению, но одно было совершенно очевидно: ты здорово влип, старина Тейперс.
— Это я и сам знаю, — вздохнул я. — Вот удивил…
— И что же, они собираются его арестовать? — спросила Аморель прерывающимся от волнения голосом. Кажется, девушка всерьез переживала за меня. Попробуй пойми ее.
— Не могу сказать наверняка, — мрачно ответил Шерингэм. — Но, кажется, именно к этому они и склоняются. Я попытался намекнуть, что доказательств недостаточно, ведь на самом деле все, что у них есть, — это мотив и возможность. Ничто не связывает тебя с ружьем, из которого произведен роковой выстрел, и не указывает даже на твое знакомство со стрелковым оружием, что, на мой взгляд, имеет огромное значение. По сути дела, те свидетельские показания, которые им удалось собрать, указывают на обратное.
— Да? — спокойно спросил я.
— Но, видишь ли, он намекнул, что буквально накануне к нему в руки попало какое-то новое доказательство, которое может изменить ход дела. О чем идет речь, он, к сожалению, не сказал, но обязательно предъявит это свое доказательство на дознании. Так что готовься к неприятному сюрпризу, Тейперс.
— Само собой, — ответил я. — У меня за эти дни было столько неприятных сюрпризов, что еще один вряд ли сделает погоду.
— Должен признать, ты неплохо держишься, — с несвойственной ему любезностью заметил Шерингэм.
— Он великолепно держится, — живо отреагировала Аморель, сжав мою руку, которую она все это время держала, будто оберегая меня. — Боже мой, мистер Шерингэм, вы должны его вытащить, просто обязаны!
— Не сомневаюсь, девочка моя, он приложит все усилия, чтобы это сделать, — попытался успокоить ее я.
Шерингэм пробормотал что-то утвердительное.
— И это все твои новости? — поинтересовался я.
— Пока да. Не думаю, что инспектор нарочно станет тебя топить, но и руки помощи от него тоже не дождешься. В общем-то, Тейперс, я практически уверен, что он уже принял решение насчет тебя. Ты виновен просто потому, что больше не на кого все это повесить.
— Другими словами, — вставила Аморель, — его могут признать виновным только потому, что он был там, в лесу, во время второго выстрела, и не удалось найти никого другого, кто был бы там в то же время?
— Верно, и к тому же не нашлось ни одного свидетеля, который мог бы с уверенностью подтвердить, что Тейперс не делал этого злосчастного выстрела. Никто также не смог подтвердить, что именно выстрел Хилльярда был вторым. Так что мы опять возвращаемся к тому, с чего начали.
— Понятно… — задумчиво сказала Аморель. — Значит, нам нужно найти двух человек: во-первых, настоящего убийцу, и, во-вторых, свидетеля того, что Пинки не делал второго выстрела. Или, иначе говоря, свидетеля того, что этот выстрел сделал Джон.
— Если нам удастся найти первого, второй уже не понадобится.
— Да, по, поскольку мы не можем этого сделать, второй, по крайней мере, помог бы вытащить Пинки, даже если это и приведет нас к тому, кто застрелил Эрика. Если только… если только это не был несчастный случай.
— Безусловно, — согласился Шерингэм. — Второй свидетель нам бы не помешал. — Он говорил без энтузиазма, было ясно: он не тешил себя надеждой, что такой человек существует. — Кстати, — добавил он, обращаясь ко мне, я ничего не сказал о… ну, ты знаешь о чем.
— Что такое? — встрепенулась Аморель.
— И правильно, — подтвердил я.
— Вы о чем?! — не унималась Аморель.
— Просто одна небольшая улика, которую обнаружил Шерингэм и которая может оказаться нам полезной со временем.
— Сейчас как раз и есть то самое время, — упрямо сказал Шерингэм. — Очень может быть, что это помогло бы тебе избежать ареста. Не будь же дураком, Тейперс, дай мне поговорить с инспектором.
