Николас Блейк - Бренна земная плоть
Последовала непродолжительная пауза. Потом Блекли хлопнул себя по лбу:
— Я должен был бы подумать о чем-то подобном, сэр. Мне это пришло в голову, когда вы заговорили о Кавендише. Помните, Беллами сказал, что он в то утро проспал? А ведь он хотел провести ночь в бараке. Тем не менее он почувствовал себя таким усталым, что заснул и даже на следующее утро не смог подняться вовремя… Давайте-ка заглянем в показания мисс Кавендиш… — Он лизнул палец и принялся переворачивать листки своего блокнота. — Вот! «Я прошла в комнату брата и попросила дать мне снотворное. Он держал его в своем чемодане. Брат еще не спал, он поднялся и достал мне лекарство». — Блекли с победным видом откинулся на спинку. — Ну, господа, вам это о чем-нибудь говорит?
— Все очень просто, — сухо ответил Блаунт. — Вы хотите сказать, что Кавендиш подсунул добряку Беллами снотворное, чтобы он не помешал ему в бараке, когда тот будет делать свое грязное дело.
— Видимо, мне он тоже подсыпал снотворное, — заметил Найджел. — Ведь я тоже не хотел спать, но тем не менее заснул и проснулся довольно поздно. Видимо, он подсыпал мне снотворное в кофе после обеда.
— В таком случае, он, вероятно, знал, что вы приехали сюда по желанию О'Брайена в качестве детектива, — ответил инспектор. — Вы не могли бы дать мне на минуточку ваши записи? — обратился он к Блекли.
Тот протянул ему блокнот.
— Как я вижу, после мисс Кавендиш показания давал ее брат. Он заявил, что лег спать в самом начале первого, но долго не мог заснуть. И он еще не спал, когда без четверти два мисс Кавендиш вошла в его комнату. Надо думать, что возит он с собой снотворное не для забавы… Но, в таком случае, спрашивается: почему же Эдвард не предпринял ничего, чтобы побыстрее заснуть? Видимо, спать ему было нельзя, да и в комнате своей он оказался незадолго до появления там сестры.
Словно по команде, все трое откинулись на спинки кресел. Первый круг доказательств виновности Эдварда Кавендиша, судя по их удовлетворенному виду, закончился успешно. Инспектор Блаунт закурил сигарету и продолжал:
— Ваши доказательства для нас, разумеется, очень ценны, мистер Стрэйнджуэйз, но для суда они мало что будут значить. Мы должны еще раз обратиться к вопросу о мотиве преступления. Мне кажется, что в свете новых данных мы можем не касаться завещания мистера О'Брайена, так как мотив убийства почти наверняка не связан с ним, но проверить это мы обязаны. В настоящее время мы не знаем, унаследует ли что-нибудь Кавендиш или нет. Но если он знал, что упомянут в завещании, и совершил убийство, чтобы добраться до денег, то он бы, вероятно, не признал, что знает содержание завещания, ибо после обнаружения завещания этот факт наверняка бросил бы на него подозрение. И несомненно, он не уничтожил бы завещание, если бы совершил убийство ради денег. Он мог бы убить О'Брайена и зная, что его сестра унаследует достаточную сумму и даст ему необходимые деньги. Но, как бы то ни было, мне кажется, что все это лишь побочные мотивы или детали, вообще не играющие роли.
Я считаю, что побудительным мотивом действий Кавендиша была месть. Это объясняет и анонимные письма, и те сведения, что мы теперь получили из Ирландии. Он по-настоящему влюбляется в эту девушку, Юдит Файр. Сила чувства определяет и несколько странный способ переписки с Юдит. Солидный и видный человек вообще вряд ли затеял бы такую авантюру при скудости чувств.
— Кстати, его сестра упомянула, что, как ей кажется, брат очень сильно любил кого-то в Ирландии, — заметил Найджел. — Именно по этой причине он так никогда и не женился.
Инспектор посмотрел на Найджела с каким-то оттенком отеческого чувства.
— Это еще одно подтверждение нашей версии, — сухо обронил он. — Кавендиш замечает, что письма мисс Файр становятся все холоднее, а потом ему пишет письмо и вдова О'Брайен, где сообщает, что девочка влюбилась в садовника. Как для любви, так и для мужской гордости это тяжелый удар. Вдова О'Брайен умоляет Кавендиша приехать в Ирландию, но он, видимо, почему-то не может это сделать и вынужден лишь ограничиться письмами к мисс Файр. Без сомнения, он умоляет ее отказаться от этого ребячества и вернуться к первой любви. Тон этих писем, должно быть, был достаточно резким, так как Юдит называла его жестоким. Всего этого оказалось слишком много для такой юной и неопытной девушки. Попав в столь безнадежную ситуацию…
— Что вы понимаете под безнадежной ситуацией? — прервал Найджел словесный поток инспектора.
— Ну ведь это почти ясно! Она ожидала ребенка. И ее бледность, и другие перемены в ее внешности и поведении, и выход, который она напрасно искала, но потом все-таки нашла… Да-да, я понимаю, вдова О'Брайен сказала вам, что Юдит ответила ей на этот вопрос отрицательно, но ведь робкой девушке не так-то легко признаться в этом даже человеку, которому полностью доверяешь… Во всяком случае, следующее, что Кавендиш слышит о Юдит, — это то, что она утопилась. Значит, этот парнишка практически не только отбил у него девушку, но, побаловавшись с ней, бросил ее и тем самым убил… Кавендиш не в состоянии что-либо предпринять. Джек Ламберт исчез, и ничто не указывает на его связь с Фергусом О'Брайеном. А сам полковник появляется в доме Кавендиша только после знакомства с его сестрой. Каким-то путем Кавендишу удается наконец узнать, что полковник — это и есть тот самый Джек Ламберт… Но, прежде чем положить дело на стол судьи, надо еще найти доказательства этому, а доказать это будет очень сложно, если не вытянуть признание у самого Кавендиша. Вполне возможно, что, узнав о смерти Юдит, Кавендиш обзавелся подробным описанием личности Джека Ламберта и узнал его, несмотря на то что тот сильно изменился.
И вот для Кавендиша наступает тяжелое испытание. Он узнает, что виновник смерти любимой им девушки входит в его семью. Вдобавок ко всему его бросает любовница Люсилла Траль. И все это в угоду тому же О'Брайену. И если до этого он еще испытывал какие-то колебания, то теперь уже твердо решает убить О'Брайена. Кавендиш пишет анонимные письма. Несомненно, все это очень надуманно, очень театрально, но ведь Кавендиш буквально пышет ненавистью к полковнику. А поскольку Кавендиш — постоянный посетитель ресторана Киотт-Сломана, он печатает эти письма на пишущей машинке Сломана, чтобы нельзя было установить, кто их автор. Звездный час Кавендиша наступает, когда он получает приглашение на рождественский ужин. Перед поездкой он отсылает третье письмо и делает все необходимые приготовления. Кавендиш знает, что у его сестры всегда хранится яд, и с его помощью он изготовляет отравленный орех как одно из орудий убийства. Его основной план заключается в убийстве полковника и инсценировке самоубийства… А анонимные письма нужны для того, чтобы полковник всегда носил при себе оружие.
