Калеб Карр - Итальянский секретарь
– Эти меры, быть может, покажутся вам чересчур суровыми, - заявил Холмс, - но они жизненно важны - я не преувеличу, сказав, что наши жизни зависят от того, насколько мы сохраним самообладание, когда враг пытается посеять среди нас панику. - Эти мудрые слова оказали нужное воздействие на весь наш отряд; даже мисс Маккензи, несмотря на эмоциональное и нервное истощение предшествующих дней, старалась совладать с новым ужасом, насколько хватало сил ее юного сердца. - Хэкетт, - продолжал Холмс, - следуйте за мной, и если у вас есть ломик или стамеска, будьте добры, захватите их!
Хэкетт схватил какой-то инструмент, и они с Холмсом вбежали в комнату напротив; стоило противнику заметить движение в комнате, как снова дважды зазвенело бьющееся стекло. Наблюдая из дверного проема столовой, я видел раму по крайней мере одного небольшого окна напротив - решетки окон выделялись на фоне освещенного луной неба; разглядывая участок стены, я понял, что? происходит, и содрогнулся.
– Стрелы! - закричал я, заметив именно подобное орудие, торчащее в столе в комнате напротив. - Холмс, Хэкетт! Ради Бога, осторожно, вас видно лучнику в лунном свете!
– Вы почти правы, Ватсон, - раздался голос Холмса. - Только это не совсем стрелы - как я и подозревал, это гораздо более опасные штуки, и по крайней мере на одной из них - письмо!
Я некоторое время обдумывал сие заявление, слушая вместе с остальным отрядом грохот и скрежет металла о дерево, доносящийся из соседней комнатки. Потом встал на прикрытие с прекрасной охотничьей винтовкой - «Холланд и Холланд» калибра 0.375 на основе винтовки «Маузер», - пока двое наших, ушедшие на разведку в комнату напротив, не вернулись обратно.
В одной руке Холмс действительно держал стрелу, но теперь я понял, что? он имел в виду:
– Арбалетная стрела! - воскликнул я, потому что это была она: гораздо короче и толще обычной, какими стреляют из простого или двояковыгнутого лука, но, в данном случае, гораздо эффективнее, потому что бо?льшая масса такой стрелы обеспечивала бо?льшую точность боя при прохождении через преграду - например, оконное стекло. Когда-то эти стрелы пробивали рыцарские доспехи - и у нас, в этих открытых комнатах, не было никаких шансов. Вокруг стрелы была обернута, похоже, писчая бумага; Холмс уселся за стол, мы снова зажгли лампы и свечи и смотрели, как он осторожно снимает записку с древка.
– Роберт, может, ваш брат и не разбирается в современных взрывчатых веществах, но из старинного оружия он стреляет просто поразительно - отсюда до западных ворот не меньше пятидесяти ярдов, и хотя на линии огня не так много деревьев, худшему стрелку они наверняка помешали бы!
– Да, доктор, - ответил Роберт Сэдлер. - Когда мистер Холмс говорил, что мы должны оставаться во внутренних комнатах, если нам дорога жизнь, он не преувеличивал: это жестокое оружие, Вилл может им отстрелить зайцу уши с пятидесяти ярдов, я сам видел!
Холмс прочитал записку (похоже, очень короткую) и в замешательстве поднял брови.
– Что такое, Холмс? - осведомился я. - Наверняка они требуют нашей капитуляции?
– Я тоже так думал, - ответил Холмс намеренно, даже нарочито ровным голосом. - Но это гораздо более… личное. И гораздо более чудовищное… - Он кинул быстрый взгляд на мисс Маккензи, чье лицо снова заволокло ужасом. - Миссис Хэкетт, - сказал Холмс, предчувствуя новый кризис, - быть может, вам лучше вернуться в кухню вместе с племянницей…
– Не пойду! - крикнула девушка, с удивительной быстротой бросилась к Холмсу и выхватила у него из руки записку - Холмс просто не успел ее убрать. Уставившись на бумагу, девушка медленно попятилась к двери в коридор. - Да… - пробормотала она. - Да, я так и знала - я этого не вынесу - он хочет забрать меня!…
– Кто, дорогая моя? - спросил я, очень осторожно подвигаясь к ней.
– Ш-ш, Элли, мы тебе поможем, - сказала миссис Хэкетт. - Здесь никого нет…
– Есть! - вскричала Элли. - Я же говорила, что слыхала его! Он опять бродит, неужто не понимаете? - Ужасно было слышать ее, а еще ужаснее - видеть, потому что, выкрикивая это, девушка тряслась всем телом. - Я ушла оттуда, где мне велено было ждать, - я его предала, неужто не ясно? А теперь он за мной пришел…
– Нет, Элли, - сказал Роберт, пытаясь подойти и как-то утешить ее. - Вилл не может просто так сюда прийти, мы бы знали…
– Да не Вилл! - Голос девушки уже срывался на визг. - Это он - мне надо обратно в башню, он велел мне быть там, может, если я пойду, он меня оставит в живых!
– Не нравится мне это, Ватсон, - тихо, настойчиво сказал мне Холмс. - У вас есть чем ее успокоить?
Я покачал головой, чувствуя себя совершенно беспомощным; но тут я увидел на другой стороне комнаты буфет, и, подойдя к нему, сказал:
– Мисс Маккензи, может, выпьете бренди? Попробуйте…
Но когда я налил немного и попытался передать стакан девушке, она взвыла еще громче:
– Нет! Я помню, вы меня тогда уговорили спуститься! Мне надо обратно, не видите? Я должна была ждать там, а теперь он за мной придет!…
Видя, что девушка не слышит голоса разума, Роберт попытался крепко схватить ее за плечи, но она опять вырвалась.
– А от него не закрыться, Роб, ты что, не видишь? - девушка продолжала пятиться к двери в коридор. - Потому как он и не уходил никуда!
Мы застыли как вкопанные - несомненно, потому, что слова эти глубоко потрясли нас; но как бы то ни было, мисс Маккензи внезапно рванулась из комнаты, помчалась к Большой лестнице и дальше; никто из нас и шевельнуться не успел, чтобы остановить ее. Первым бросился вдогонку Холмс, все остальные быстро последовали за ним; но прежде чем мы успели догнать убегающую девушку, она влетела в северо-восточную залу для приемов - длинную, просторную комнату, из которой открывался прекрасный (а ныне - пугающий) вид на ветхие готические арки развалин старого аббатства и на отделяющую нас от них железную внутреннюю ограду дворца. Красота этого покоя поражала особенно теперь, когда все освещение комнат и залов на этой стороне дворца было по настоянию Холмса погашено. Очевидно, мисс Маккензи хотела добежать до западной башни, полная решимости вернуться в комнату, откуда мы ее увели; но как только ее юный гибкий силуэт нарисовался на фоне оконных рам и залитого лунным светом аббатства за ними, она с ужасом возвела взгляд на небо над руинами, и все мы - вместе с ней…
Почти полную тьму прорезало нечто ужасное: пылающее ядро, источающее струи огня; поначалу мы не разобрали, какой оно формы. Скоро, однако, оно достигло верхней точки дуги и начало падать в нашу сторону; огненная масса раскрылась, словно некий огромный устрашающий цветок, и стало ясно, что это - распростертое в воздухе человеческое тело. Зрелище было ужасное, и притом совершенно потустороннее - но не настолько, чтобы мы не сообразили, что сейчас этот снаряд у нас на глазах проломит окно и подожжет залу, восточное крыло, а может, и весь дворец. От одной мысли об этом миссис Хэкетт завизжала в унисон с мисс Маккензи, а почти все прочие, включая меня, громко выругались, потрясенные, с трудом веря в происходящее. Только Холмс и его брат хранили молчание; типичное проявление их незаурядной невозмутимости, способности сосредоточиться и планировать свои действия даже в самом ужасном и безнадежном положении. Мы все собрались с духом, готовясь противостоять разрушению, несомому сим чудовищным пылающим ужасом, а Роб Сэдлер героически использовал возможность - бросился вперед, наконец-то схватил визжащую в истерике мисс Маккензи и оттащил ее от окна…
