Джеймс Чейз - Еще один простак
Я сказал, что понимаю.
Пока он говорил, Реник по телефону давал указания своим людям.
— Едем, — сказал он мне, опуская трубку. Повернувшись к Мидоузу, он продолжал: — Я доложусь вам, сэр, как только вернусь.
Выходя вслед за Реником из кабинета, я подумал, не занять ли у него денег, чтобы расплатиться с Холденом, но тут же отказался от этой мысли. Да и вряд ли он имел при себе пятьдесят долларов. Я мог лишь надеяться, что Холден не станет упоминать о моем долге. Надежда была слабенькая, но ничего другого не оставалось.
На лестничной площадке все еще маячили два детектива. Реник нетерпеливым жестом приказал им следовать за нами. Мы спустились по лестнице и вышли к двум ожидавшим нас машинам. Мы с Реником сели в одну из них на заднее сиденье, детективы устроились с водителем. Машина рванулась с места, вслед за ней тронулась другая, где сидели технические эксперты.
Мы подъехали к Восточному пляжу около шести. Там все еще было полно народу. Реник сказал детективам, чтобы они оставались в машине. Кивнув мне, он пошел к входу на пляж. Я поплелся следом с тяжелым чувством безнадежности — наверно, так чувствует себя бык, которого ведут на бойню.
Билл Холден сидел в своей конторе за столом. Когда мы вошли, он поднял глаза.
— А, мистер Барбер! Мое почтение! — Он вопросительно посмотрел на Реника.
— Это лейтенант Реник из городской полиции, Билл, — сказал я. — Он хочет задать вам несколько вопросов.
— К вашим услугам, лейтенант, — сказал Билл с озадаченным видом. — Задавайте ваши вопросы.
Ну, вот и все, подумал я. Сейчас он меня утопит, если я не придумаю, что соврать.
— Мы пытаемся найти следы девушки: на вид около двадцати лет, хорошенькая, волосы рыжие, на ней было бело-голубое хлопчатобумажное платье, босоножки, большие темные очки. Ничего не припоминаете?
Холден, не раздумывая, покачал головой.
— Извините, лейтенант, но мне такие вопросы задавать бесполезно. В купальный сезон я вижу здесь тысячи девушек. Для меня они все равно что песчинки на пляже. Я их даже не замечаю.
— У нас есть основания полагать, что эта девушка находилась здесь в субботу около полуночи. Вы были здесь в субботу вечером?
— Нет. Я кончил работу в восемь. — Холден взглянул на меня. — Но ведь вы были здесь, мистер Барбер?
Мне стоило больших усилий сохранить внешнее спокойствие.
— Не в субботу, Билл. В субботу я был дома.
Реник пристально смотрел на меня.
— Тогда я, наверно, не смогу помочь вам, лейтенант, — сказал Холден.
— Почему вы думаете, что мистер Барбер был здесь в субботу вечером? — спросил Реник обманчиво спокойным голосом.
— Мне показалось, что был. Он…
— Я снимал здесь бунгало, Джон, — вмешался я. — Была идея написать книгу, но я обнаружил, что не могу работать дома.
— В самом деле? — недоверие в его голосе резало мне уши. — Ты не говорил мне об этом.
Я вымучил улыбку.
— Книга не заладилась.
Реник перевел взгляд на Холдена.
— В субботу вечером все бунгало были заперты?
— Безусловно, — сказал Холден. — Я сам их запирал. Разумеется, кроме бунгало мистера Барбера. Ключ был у него.
— Замок нище не пытались взломать?
— Нет.
— Ты запирал свое бунгало, Гарри? — спросил Реник.
— По-моему, да. Впрочем, не могу поручиться. Может, и не запер.
— Какое у тебя было бунгало?
— Последнее налево, лейтенант, — сказал Холден. Он занервничал и кидал быстрые взгляды то на меня, то на Реника.
— Сейчас там есть кто-нибудь?
Холден посмотрел на таблицу, висевшую на стене.
— Как раз сейчас оно не занято.
— Вы когда-нибудь видели здесь Одетту Мальру? — спросил Реник.
— Это та девушка, которую похитили? — Холден покачал головой. — Она никогда здесь не бывала, лейтенант. Я бы узнал ее. Я часто видел ее фотографии. Нет… она никогда здесь не бывала.
— Я хочу взглянуть на бунгало. Ключ у вас?
— Ключ в замке, лейтенант.
Реник пошел к двери, я двинулся вслед за ним.
— Послушайте, мистер Барбер… — сказал Билл.
Ну вот, началось. Я повернулся и приложил палец к губам.
— Сейчас вернусь, — сказал я.
Реник остановился, комната была тесная, и я слегка подтолкнул его к двери.
— Что еще там? — спросил он Холдена, не сдвинувшись с места.
— Ничего особенного, лейтенант, — сказал Холден с несчастным видом. — Так, мелочи.
Реник вышел под горячее солнце. Мы молча двигались через пляж по деревянным плиткам, проложенным по песку, обходя полуголых купальщиков, недоуменно взиравших на людей в костюмах, пока не подошли к бунгало, где погибла Одетта.
Ключ торчал в замке. Реник толкнул дверь и вошел внутрь. Он огляделся, потом повернулся и посмотрел на меня жестким взглядом.
— Ты ведь не говорил мне, Гарри, что снял это бунгало?
— А надо было сказать? — Я оставался у двери. — Мне и в голову не приходило, что это могло бы тебя заинтересовать.
— Возможно, здесь ее и убили.
— Ты так думаешь? Ее могли убить на пляже.
— Прошу тебя подумать и вспомнить, запирал ты дверь или нет.
— Не надо мне думать, я и так помню, что не запирал. Я не говорил это при Холдене, потому что не хотел, чтобы он на меня разозлился. Я забыл ключ в дверях и обнаружил его там в понедельник, когда заехал, чтобы взять свою пишущую машинку.
— Значит, ее могли убить здесь, в этом бунгало.
— Замки в этих дверях ничего не значат. Ее могли убить в любом из бунгало или просто на пляже.
Он надолго задумался. Я неподвижно стоял, прислушиваясь к ударам собственного сердца.
Затем он взглянул на свои часы.
— Ладно, Гарри, отправляйся домой. Сегодня ты мне больше не понадобишься. Пусть кто-нибудь из ребят отвезет тебя. Остальным скажи, чтобы шли прямо сюда.
— Могу и остаться, если нужно, — сказал я.
— Ничего, отправляйся домой.
Он уже отвернулся от меня и осматривал комнату. Я знал, что произойдет, как только я уйду. Ребята из техотдела разберут бунгало на куски. Они обследуют каждый сантиметр, и рано или поздно найдут отпечатки пальцев Одетты. Не исключено, что найдут также отпечатки пальцев и Реи и О’Рейли. Мои найдут наверняка. Но это меня как раз не беспокоило. Меня беспокоило другое — что Реник может вернуться к Биллу Холдену и спросить, не видел ли он высокого широкоплечего мужчину в коричневом спортивном костюме, и Холден скажет ему, что на мне был коричневый спортивный костюм.
Но доказывает ли это, что я убил Одетту? Я так не думал. Я чувствовал, что у меня еще есть какое-то время, пусть совсем немного, но есть.
— Тогда до завтра, Джон.
