Джеймс Кейн - Серенада
– Так что кончайте вилять, черт подери! Будьте уверены, я заставлю вас разговориться, ясно? Итак, она здесь нелегально. Да или нет?
– Я сказал, не знаю.
– Разве не вы ввезли ее в страну?
– Не я.
– Вот как? Но ведь вы были в Мексике?
– Да, был.
– И вывезли ее оттуда с собой, ведь так?
– Нет. Мы познакомились в Лос-Анджелесе.
– Каким именно образом вы попали в Штаты?
– Сперва автобусом до Ногалеса, потом на попутке до Сан-Антонио и уже оттуда, опять автобусом, в Лос-Анджелес. А с ней познакомился где-то через неделю в мексиканском квартале. Ну, потом начал работать в кино, и как-то так вышло, что она все время была со мной. А потом вместе поехали в Нью-Йорк.
Он тут же ухватился за последнюю фразу:
– Ага, так это вы привезли ее в Нью-Йорк!
– Нет. Она сама платила за свой билет.
– Какого дьявола! Я же предупреждал, кончайте крутить!
– Что ж, не верите – спросите у нее.
Глаза его как-то странно сверкнули, и я понял – они ее еще не взяли.
– Спросите у нее. И не выдумывайте лишнего. Не родилась еще на свет женщина, которой я стал бы покупать билет из Лос-Анджелеса до Нью-Йорка.
– Кто на нее донес?
– Понятия не имею.
– Опять двадцать пять! Я же…
– Говорю, не знаю! И вообще хватит! Я готов рассказать все, что знаю, готов помочь, чем смогу, но оставьте этот тон, эти дешевые приемчики из серии «допрос третьей степени». Иначе я начну сам, и вряд ли вам это понравится.
– Что вы хотите этим сказать?
– Скоро поймете. Я не позволю, чтоб со мной обращались, как с каким-нибудь занюханным гангстером! У меня есть друзья, кое-какие связи, ясно? Снисхождения я не требую, но и прав своих ущемлять не позволю.
– Ладно, Шарп. Давайте рассказывайте по порядку все как было.
– Мы пошли на вечеринку, она и я.
– Угу. Подходящее место для таких, как вы.
– Да, он был голубым, но к тому же еще был музыкантом, я работал с ним, он пригласил меня на новоселье…
– Вы что, тоже голубой?
– Снова за свое?! Итак, мы пошли. А вскоре появился мальчик и…
– Один из голубых?
– Один из коридорных. И сказал, что внизу меня дожидается какой-то парень. А потом выяснилось, что Хоувз три раза звонил в иммиграционную службу…
– Тогда выходит, он ее заложил?
– Я же сказал, не знаю. Зачем приписывать лишнее? Я передал ей предупреждение коридорного и посоветовал сматываться как можно быстрей. И она ушла, но скоро вернулась со шпагой, и они опять начали играть в эту дурацкую корриду…
– Да, да, это мы знаем.
– Ну тут она его и прикончила, шпагой. Бог видит, он сам напросился. Какое его дело, откуда она…
– И все-таки, как вы думаете, почему он ее заложил?
– Не знаю. Пару раз в разговорах он пытался намекнуть, что жизнь с девушкой до добра не доведет, что это вредит моей карьере…
– Карьере певца?
– Да, именно.
– Он что, принимал это так близко к сердцу?
– В какой-то степени. Видите ли, я ведь пою не только в Нью-Йорке. У меня контракт с одной голливудской кинокомпанией, а он ее контролировал, во всяком случае утверждал, что контролирует, и, видимо, опасался, что это помешает…
– Ах вот оно что… Понимаю. Продолжайте.
– Да, собственно, все. Так что дело тут не в дружбе или каких-то там моральных принципах, нет. Подоплека – деньги, боязнь потерять кругленькую сумму, опасение, что связь с ней может повредить карьере и имиджу одной из его звезд, вот и все. Правда, не на ту нарвался. Она его прикончила, так что пусть теперь считает свои доходы на том свете.
Он задал мне еще несколько вопросов, потом вышел. Пока вроде бы я делал все правильно. Изобрел мотив, достаточно убедительный, придумал, почему он хотел нас разлучить, ни словом, ни вздохом не намекнул на то, что в реальности было между мной и Уинстоном. Довольно удачно приврал насчет нелегального въезда, причем доказать, что дело обстояло иначе, было практически невозможно – даже если они и схватят Хуану, от нее ничего не добиться. Около семи мне принесли поесть, и я стал ждать, какой следующий ход они предпримут.
* * *Примерно в восемь вошел фараон с одним из моих дорожных чемоданов. Там была одежда. Это означало, что они побывали у нас в квартире. Я был по-прежнему в вечернем костюме и начал переодеваться.
– У вас есть где умыться?
– О'кей, сводим вас. Желаете парикмахера?
Я отдал ей все деньги, и в карманах осталось только серебро. Пересчитал каждую монетку. Два доллара набралось.
– Да, пришлите.
Он вышел, а второй полицейский проводил меня в умывалку. Там оказался душ, я разделся и как следует вымылся, а потом переоделся в принесенный мне костюм. Пришел парикмахер и побрил меня. Вечерний костюм я сложил в чемодан. Они не забыли даже шляпу, и я надел ее. Потом снова вернулся в комнату.
* * *Пошел уже десятый час, и только тут меня осенило: надо вызвать адвоката. Я вспомнил Шолто.
– Мне надо позвонить. Можно?
– Ладно, валяйте. Но только один звонок.
Мы вышли в холл, где, выстроившись в ряд, стояли телефоны-автоматы. Я отыскал в книжке номер, набрал и попал на него.
– О, приветствую! А я как раз ждал твоего звонка. У тебя вроде бы неприятности?
– Да, и ты мне нужен.
– Скоро буду.
Он примчался через полчаса. Выслушал меня. Беседовали мы в присутствии фараона, поэтому я в основном упирал на то, что мне необходимо срочно выйти отсюда. Он, поняв меня с полуслова, в подробности не вникал.
– Наверное, придется внести залог.
– А на каком основании меня вообще держат? Ты узнал?
– Как свидетеля. Важного свидетеля.
– Ага, понимаю.
– Тогда мне надо повидаться с поручителем. Или предпочитаешь внести деньги сам?
– Сколько это?
– Точно не скажу. Полагаю, пяти тысяч хватит.
– А как быстрее?
– Думаю, наличными.
У него нашелся незаполненный чековый бланк. Я проставил в нем сумму в десять тысяч долларов.
– Прекрасно, этого более чем достаточно. Жди меня примерно через час.
В начале одиннадцатого он вернулся, и мы в сопровождении полицейского отправились в суд. Все дело заняло не более пяти минут. Помощник районного прокурора установил размер залога – две с половиной, Шотло расплатился, и мы вышли на улицу. В такси он передал мне остаток от суммы стодолларовыми купюрами. Я отсчитал десять и протянул ему.
– В качестве аванса.
– Спасибо, премного благодарен.
Первое, что я хотел знать, – взяли они ее или нет. Он утверждал, что вроде бы нет. Тогда я выхватил из рук пробегавшего мимо машины мальчишки утренний выпуск газеты и развернул ее. Почти всю первую полосу занимала моя фотография, а также фотография Уинстона, ее портрета не было. Так, уже легче. Насколько я помнил, за все время пребывания в Америке она ни разу не фотографировалась. Как-то руки не доходили. Затем следовали статейки: одна, представлявшая жизнеописание Уинстона, другая обо мне и, наконец, третья, главная, в деталях повествующая о случившемся. Там было подробно изложено все, что я рассказал детективу, а венчала этот перл шапка, набранная крупным шрифтом: «Убийца со шпагой», а также подзаголовок: «Разыскивается». Я все еще читал, когда мы добрались до «Радио-сити».
