Найо Марш - Убийство в частной клинике. Смерть в овечьей шерсти (сборник)
– Надеюсь. – Анестезиолог выглядел встревоженным. – Хотя данный эксперимент нам всем потреплет нервы. Разумеется, кроме Томса. – Он помолчал и нерв-но добавил: – Инспектор Аллейн, я не имею права задавать этот вопрос, но меня не может не интересовать, имеется ли у полиции версия относительно данного преступления.
Тот привык к подобным вопросам.
– У нас есть несколько версий, – ответил он. – И все они более или менее подходят. Вот что самое неприятное.
– Вы рассматривали возможность самоубийства? – В голосе Робертса прозвучали грустные нотки.
– Мы рассматривали и ее.
– Не забывайте о его наследственности.
– Помню. Но после приступа в палате общин физическое состояние сэра Дерека не позволяло ему совершить самоубийство. И во время речи он вряд ли имел возможность принять гиосцин.
– И снова вспомните о его наследственности. Он мог постоянно носить при себе таблетки гиосцина и принять их под воздействием внезапного эмоционального импульса. Те, кто изучает психологию самоубийц, часто сталкиваются с аналогичными случаями. Не подносил ли он руки ко рту во время речи? У вас недоверчивый вид, инспектор Аллейн. Вероятно, вам кажется подозрительным, что я настаиваю на этой возможности. У меня… у меня есть причина надеяться, что в итоге выяснится, что О’Каллаган убил себя сам, но моя надежда вызвана не чувством вины.
Маленькие глазки анестезиолога возбужденно блестели. Аллейн пристально наблюдал за ним.
– Доктор Робертс, может, вы скажете, что у вас на уме?
– Нет! – категорически отказался тот. – Нет, если только не случится самое ужасное.
– Что ж, как знаете, – кивнул старший инспектор. – Я не могу вас принудить изложить мне свою версию. Только имейте в виду: опасно утаивать информацию, когда речь идет об убийстве.
– Вероятно, это не убийство! – выкрикнул Робертс.
– Даже если принять вашу версию о самоубийстве, трудно поверить, что человек склада сэра Дерека совершил бы его так, чтобы бросить тень подозрения на других.
– Нет, он не стал бы бросать тень на других, – согласился Робертс. – Это, безусловно, веский аргумент. Однако наследственная мания самоубийства иногда проявляется внезапно и очень странно. Я знал случаи…
Он подошел к книжному шкафу, снял с полки один из томов, открыл и начал читать в сухой, назидательной манере, словно перед ним был не Аллейн, а группа студентов. Вскоре слуга принес чай, с видом терпеливой доброжелательности сам налил и поставил чашку под нос Робертсу. Дождавшись момента, когда врач закроет очередную книгу, отобрал ее и обратил его внимание на чай. Затем поставил столик между мужчинами и ушел.
– Спасибо, – рассеянно поблагодарил Робертс, уже после того как за слугой закрылась дверь.
Все еще весь в науке, он не пригубил напиток и не предложил Аллейну, но время от времени тянулся рукой за тостом. Минуты бежали быстро. Инспектор по-смотрел на часы.
– Боже! – воскликнул он. – Половина пятого. Нам пора собираться и…
– Тссс… – раздраженно перебил его хозяин дома.
– Я вызову такси.
– Нет-нет! Я сам вас отвезу, инспектор. Одну минуту.
Он метнулся в коридор и отдал несколько суетливых распоряжений слуге-коротышке, который помог ему надеть пальто и подал шляпу. Потом он вернулся в гостиную и схватил свой стетоскоп.
– А ваши приспособления для наркоза? – напомнил Аллейн.
– Вы хотите и это?
– Пожалуйста, если не затруднит. Разве сэр Джон вам не сказал?
– Беру, – кивнул Робертс и устремился по короткому коридору.
– Вам помочь, сэр? – спросил слуга.
– Нет. Выведите машину.
Вскоре Робертс появился с похожим на графин аппаратом с большими цилиндрами, установленным на раму на колесах.
– Вам не скатить его одному по ступеням, – заметил Аллейн. – Позвольте, помогу.
– Спасибо, спасибо. – Робертс нагнулся и проверил, хорошо ли закручены крепящие нижнюю раму болты. – Нельзя, чтобы они ослабли, – объяснил он. – Беритесь за верх. Аккуратнее. И потихоньку спускаем.
Поместить аппарат в автомобиль оказалось непросто. Наконец они выбрались на Брук-стрит, и пока ехали, Робертс все время говорил, но по мере приближения к клинике становился менее словоохотливым, сильнее нервничал и, когда встречался с Аллейном взглядом, поспешно отворачивался. А после третьего или четвертого раза неловко рассмеялся:
– Не нравится мне предстоящий эксперимент. Наша профессия закаляет дух, но в этом деле есть нечто тревожное. Очевидно, из-за элемента неопределенности.
– Но все-таки, доктор Робертс, у вас есть своя версия?
– У меня? Нет. Надеюсь, что это самоубийство. Но никакой конкретной версии у меня нет.
– Ладно, – кивнул Аллейн.
Робертс взволнованно посмотрел на него, но промолчал.
В приемной на Брук-стрит они застали Фокса, безмятежно разглядывающего мраморную женщину. С ним был инспектор Бойз – крупный краснолицый полицейский с зычным голосом и напоминающими окорока руками. Он не спускал благосклонного, но пристального взгляда с коммунистических обществ, изменнических по духу пропагандистов и просоветски настроенных книготорговцев. У него выработалась привычка говорить об этих людях как о надоедливых, но безвредных малых детях.
– Здравствуйте, – сказал Аллейн. – А где звезды программы?
– Хирургические сестры готовят операционную. Сэр Джон Филиппс просил дать ему знать, когда мы начнем. Остальные дамы наверху, – ответил Фокс.
– Хорошо. Томс здесь?
– Это такой смешливый джентльмен, сэр?
– Он самый.
– Тут.
– Значит, все в сборе. Доктор Робертс уже отправился в операционную. Давайте последуем за ним. Фокс, будьте любезны, сообщите сэру Джону.
Фокс удалился, а Аллейн и Бойз поднялись наверх, где на площадке перед операционной их ждали другие персонажи драматического представления. Томс рассказывал анекдот.
– Привет, привет! – крикнул он. – Вот и особо важные персоны пожаловали. Значит, ждать недолго.
– Добрый вечер, мистер Томс, – произнес Аллейн. – Добрый вечер, старшая сестра. Надеюсь, не задержал вас?
– Ничуть, – ответила Мэриголд.
Появился Фокс с сэром Джоном Филиппсом. Аллейн перемолвился с ним несколькими словами, затем окинул взглядом собравшихся. На него смотрели с тревогой. Создавалось впечатление, будто присутствующие сплотились, движимые чувством самосохранения. Аллейн подумал, что они похожи на сбившихся в кучу овец – все настороженно смотрят на своего врага-защитника овчарку. «Надо пару раз предупредительно гавкнуть», – решил он и проговорил:
– Уверен, все вы понимаете, с какой целью мы по-просили вас собраться. Разумеется, потому, что нуждаемся в вашей помощи. Мы столкнулись в расследовании с трудной проблемой и считаем, что реконструкция операции поможет снять подозрение с невиновных. Сэр Дерек О’Каллаган умер от отравления гиосцином. У него было много политических врагов, и с самого начала дело представляло собой сложную проблему. Факт, что в ходе операции ему ввели положенную дозу гиосцина, еще больше запутывает дело. Уверен, что вы, как и мы, желаете открыть правду. Прошу вас взглянуть на реконструкцию как на возможность снять с себя тень подозрений. Реконструкция как средство расследования приносит хорошие результаты. Негативная сторона состоит в том, что иногда ни в чем не повинные люди, побуждаемые нервозностью или иными мотивами, искажают реальные обстоятельства, лишая реконструкцию смысла. Расстроенным свершившейся трагедией невиновным гражданам может прийти в голову мысль, будто они на подозрении у полиции. Я не сомневаюсь, что вы не совершите подобных глупостей и поймете, что реконструкция – открывающаяся возможность, а не ловушка. Прошу вас точно воспроизвести действия, которые вы совершали во время операции скончавшегося сэра Дерека. Если вы так и поступите, нет ни малейшей причины для беспокойства. – Старший инспектор посмотрел на часы. – Представьте, что время вернулось назад на семь дней. Сейчас без двадцати пяти четыре вечера, четверг, четвертое февраля. Сэр Дерек в своей палате ждет операции. Вы, старшая сестра, и подчиненные вам медсестры, когда получите указание, начинайте подготовку в предоперационной и в самой операционной. Если помните, о чем говорили, пожалуй-ста, повторите дословно. Инспектор Фокс, займите место в предоперационной, а вы, Бойз, – в операционной. Не обращайте на них внимания, словно это детали стерильного оборудования. – Аллейн позволил себе слегка улыбнуться и повернулся к Филиппсу и сиделке министра Грэм: – Мы с вами идем наверх.
