Агата Кристи - Лощина
Грэндж зашел к Пуаро, и тот предложил ему выпить чашку чая. Чай был именно таким, как представлял себе Грэндж, — очень слабым.
«Иностранцы не умеют заваривать чай, — подумал он, — и бесполезно пытаться их этому научить». Но он с видом мученика проглотил напиток. В такие мрачные дни, как этот, еще одна неприятность принесла ему горькое удовлетворение.
— Отложенное следствие состоится послезавтра, — сказал Грэндж, — а чего мы добились? Ничего! Ведь где-то же находится этот проклятый револьвер! Только как его искать на таком огромном пространстве? Требуется целая армия, чтобы прочесать километры и километры этого леса! Я уже начинаю думать, что этот револьвер мы не найдем никогда.
— Вы его найдете, — с уверенностью сказал Пуаро.
— Конечно, мы продолжаем поиски.
— Причем найдете его очень скоро, и это меня не удивит.
Грэндж отпил из своей чашки.
— Я очень этого хочу, — сказал он устало, — ход дела приводит к тому, что я становлюсь смешным. Все эти люди делают вид, что стараются мне помочь изо всех сил, но каждый раз, когда я что-то делаю согласно тому, что они говорят, я отдаляюсь от цели…
Пуаро кивнул.
— Возьмите эту историю с револьвером, например, — продолжал инспектор. — По данным судебно-медицинского эксперта, выстрел был произведен за одну — две минуты до вашего прихода. Вы видели там леди Эндкателл, которая держала в руках корзину с яйцами, мисс Савернейк, тоже с корзиной в руках, у нее там лежали головки георгинов, которые она только что срезала в саду, и, наконец, Эдварда Эндкателла в охотничьем костюме с огромными карманами. Все трое прекрасно могли спрятать револьвер и унести его с собой. И кто-то это сделал, потому что револьвера нет около пруда. Мои люди все перевернули и обыскали, но ничего там не нашли. Похоже на то, что нас хотят заставить поверить в виновность Герды Кристоу? Но кто этого хочет? Вот чего я не могу понять!
— Вы спрашивали их о том, что они делали в то утро? Можно ли верить их версиям?
— Их рассказы просто неоспоримы! Мисс Савернейк работала в саду. Леди Эндкателл собирала яйца в курятнике. Эдвард охотился вместе с сэром Генри. Как только они расстались, сэр Генри вернулся прямо в дом, а Эдвард пошел через лес. Молодой Дэвид читал у себя в комнате, а мисс Хардкастл — в саду. Все это правдоподобно, но не поддается проверке. Гуджен, который около полудня принес в павильон стаканы и напитки, ничего не может сказать о том, что делали и чего не делали эти люди. В результате можно спокойно подозревать каждого из них.
— Вот как?
— В моем списке подозреваемых первой идет Вероника Крей. Она поссорилась с Кристоу, сказала, что ненавидит его, и она, мне кажется, способна была его пристрелить. Но никаких доказательств, что она это сделала, у меня нет. Каким образом она могла бы украсть револьвер из коллекции сэра Генри? В этот день никто ее в «Долине» или в окрестностях не видел. Я совершенно уверен, что и сейчас у нее этого револьвера нет.
— Вы в этом действительно уверены?
— Да. Я мог бы попросить ордер на обыск, но этого не понадобилось. Она сама нам предложила осмотреть ее виллу сверху донизу, а величина виллы — с носовой платок! После первого предварительного следствия я дал распоряжение следить за мисс Крей и мисс Савернейк. Их ни на минуту не упускали из виду. Я даже сам побывал в студии мисс Савернейк. Она не сделала ни одного подозрительного жеста.
— Что же она делала после дознания?
— Она вернулась прямо в Лондон, в свою мастерскую, и была у нас на глазах все время. В ее мастерской нет этого револьвера. Она очень любезно приняла меня и моего помощника, можно даже сказать, что это ее забавляло. То, что мы там увидели, нас немного удивило. Я вас спрашиваю, как люди могут покупать скульптуры, которые состоят из бесформенных выпуклостей, из искривленных кусков металла. Если бы нас не предупредили, мы бы ни за что не угадали, что перед нами именно лошадь!
Пуаро нахмурился.
— Лошадь?
— Да, лошадь, если ее можно так назвать. Ну, зачем ваять лошадь, если не знаешь, как она выглядит! Можно было бы сначала посмотреть на настоящую…
— Лошадь! — прошептал Пуаро.
— Почему это вас так удивляет? — спросил Грэндж.
— Ассоциация идей.
Грэндж поразмыслил над этим ответом и спросил:
— Вы знали, что через сорок восемь часов после нашего визита мисс Савернейк вернулась сюда?
— Да. Мы с ней встретились в лесу и мило поболтали…
— Она не сидит на месте! Это ведь ее имя Кристоу произнес умирая, это вполне могло быть что-то вроде обвинения. Только все это не дает никаких оснований для каких-то утверждений.
Пуаро кивнул. Грэндж продолжал:
— С другой стороны, у меня создается впечатление, что все здесь что-то знают. Леди Эндкателл так и не смогла нам объяснить, зачем в то утро она взяла пистолет из коллекции своего мужа. Этот поступок не имеет никакого смысла. У меня бывают моменты, когда я сомневаюсь, что она в здравом уме!
— Будьте уверены — она не сумасшедшая, — сказал Пуаро.
— В отношении Эдварда Эндкателла на одно мгновение у меня появились основания для обвинения. Леди Эндкателл сказала или, вернее, дала мне понять, что Эдвард был влюблен в мисс Савернейк уже много лет. Это позволяло мне думать, что у него есть мотив для убийства Джона Кристоу. Только сейчас я узнаю, что он помолвлен с другой, мисс Хардкастл. Что вы можете иметь против него после этого?
Пуаро что-то пробормотал. Ободренный, Грэндж продолжал:
— Остается молодой Дэвид. Леди Эндкателл мне о нем рассказала. Его мать умерла в клинике для умалишенных. У нее была мания преследования, ей казалось, что все хотят ее убить. Отягощенная наследственность значит очень много. Может быть, сын такой матери вбил себе в голову, что доктор Кристоу — психиатр, приехал сюда только для того, чтобы обследовать его и доказать, что он тоже сумасшедший. Этот молодой Дэвид — престранный тип, очень нервный…
Грэндж глубоко вздохнул и безнадежно заключил:
— Таким образом, вы видите, куда я клоню! У меня масса разных предположений, все они очень неопределенны и никуда меня не ведут!
— Точнее, — сказал Пуаро, — они вас уводят от цели, вместо того, чтобы приближать!.. Что же, этого следовало ожидать!
Грэндж с удивлением посмотрел на Пуаро и заговорил снова:
— Все эти Эндкателлы — очень странная семья! Я мог бы поклясться, что они все знают в этой истории!
— Будьте уверены, они действительно все знают. Инспектор смотрел на Пуаро с недоверием.
— Да, — повторил Пуаро, — они все знают! Долго я сомневался, но теперь я совершенно в этом убежден!
Грэндж все больше и больше мрачнел.
