Джорджетт Хейер - Лакомый кусочек
— Да, именно так. Но теперь я уже не уверен в этом.
— Что ж, раз на ручке сейфа нет отпечатков — а я присутствовал при работе дактилоскописта, — то не понимаю, с какой стати вы начинаете думать об ограблении.
— Но ведь отпечатки должны были быть, — спокойно пояснил Хардинг.
— Как это понять — должны были? — озадачился суперинтендант. — Чьи?
— Генерала, — сказал Хардинг. — В одиннадцать часов он открывал сейф, чтобы туда что-то положить, и, по словам миссис Холлидей, был без перчаток.
— То есть, — неторопливо обдумывал вслух сержант, кто-то брался за ручку после генерала? А потом тщательно ее вытер?
— Вот именно, — ответил Хардинг.
Глава четырнадцатая
В половине одиннадцатого инспектор Хардинг вывел свою машину из гаража «Короны» и направился в полицейский участок, чтобы взять с собой Незерсола. Когда он выехал из гостиничного двора, непрерывно сигналя, девушка в строгом льняном костюме и блузке с галстуком торопливо шагнула на тротуар. Инспектор узнал мисс Фосетт и нажал на тормоза.
— Привет! — сказала Дайна. — Так это вы!
— Привет! — ответил Хардинг. — Скрываетесь от допроса с пристрастием или просто ходите по магазинам?
— Хожу по магазинам. И уже так измучилась, что предпочла бы, пожалуй, чтобы вы меня еще разок допросили.
— Весьма любезно с вашей стороны! — ответил инспектор с огоньком в глазах. — Рад, что вы не скрываете своей симпатии ко мне.
— Не смогла бы при всем желании. У моей машины заглох мотор, — помрачнела Дайна. — Барахлила всю дорогу — этот драндулет Артур держал для Фэй — и в конце концов вышла из строя посреди Хай-стрит. Я как дура остановила двигатель, заходя в магазин, и, конечно, вновь он не завелся. Теперь эта развалина ждет, когда работники гаража заберут ее и... по мне, пусть хоть спалят. Послушайте, мне пора: нужно успеть на автобус до станции.
— Я подвезу вас, если пообещаете не упорхнуть от меня поездом.
— Большое спасибо, — сказала Дайна. — С вашей стороны очень великодушно. Клянусь, побега устраивать не стану. Мне нужно только застать Пикока с лимузином, на нем я и вернусь домой. Он поехал встречать мистера Тремлоу к поезду, приходящему в десять пятьдесят.
Хардинг подался влево и распахнул дверцу для Дайны.
— Если едете на станцию только ради этого, стоит ли беспокоиться? Может, позволите мне отвезти вас в Грейндж?
— А вы не против? — с сомнением спросила Дайна.
— Нет, — ответил инспектор. — Наоборот.
— Что ж, хорошо бы, только предупреждаю, мне надо забрать несколько коробок. Боюсь отнимать у вас время.
— А где эти коробки? — спросил Хардинг, трогая машину с места.
— Дожидаются меня в магазине одежды на Хай-стрит. Фэй считает, что должна носить траур, а поскольку у нее лишь одно черное дневное платье, мне пришлось взять несколько на выбор. По-моему, все это чепуха, только она помешана на условностях.
— Ладно, поедем заберем их, и они разделят заднее сиденье с сержантом Незерсолом. В крайнем случае эвакуируем сержанта в багажник, но нам надо забрать и его, хоть убей. Покажете мне дорогу к магазину?
— Поезжайте в южном направлении по Хай-стрит. Я скажу, где остановиться. — Мисс Фосетт поудобнее устроилась рядом с инспектором и непринужденно сказала: — Можно спросить вас кое о чем?
— Разумеется. Спрашивайте.
— Вы носите значок под лацканом пиджака и показываете всем, кому нужно?
— Нет, конечно. Я же не сыщик из голливудского кино! — ответил Хардинг.
— А, значит, их носят только американские сыщики? Я не знала, но в фильмах у них у всех есть спрятанные значки, и мне было интересно, так ли это на самом деле. Ну вот и магазин.
Десять минут спустя у здания полицейского участка Хардинг старательно избегал обращенных на него глаз Незерсола. Поглядев на него с обидой и неодобрением, сержант с отвращением уселся на заднее сиденье, расчистив себе место среди коробок с платьями. Инспектор определенно проявлял неоправданно большой интерес к мисс Фосетт. От сыщика из Скотленд-Ярда Незерсол не ожидал такого, и хотя против этой юной леди он ничего не имел, поведение инспектора казалось ему предосудительным.
Инспектору Хардингу подобные соображения, похоже, не приходили в голову, и сержант, осторожно укладывая на колени одну из коробок, с огорчением услышал, как он уверяет мисс Фосетт, что ничего страшного, если мистер Тремлоу приедет в Грейндж раньше его.
Хардинг тронул машину, и сержант больше ничего не слышал. Однако видел очаровательный профиль мисс Фосетт всякий раз, когда она поворачивала голову, обращаясь к инспектору, иногда мельком и лицо Хардинга, когда тот поглядывал на свою оживленную спутницу. Незерсолу казалось, что беседа доставляет им удовольствие.
Он был совершенно прав. Мисс Фосетт, никогда не страдавшая застенчивостью, говорила с инспектором о себе.
— Если б не прискорбность всего этого дела, — доверительно заметила она, — думаю, мне было бы приятно видеть за работой настоящего сыщика. Это очень интересно, а я до вчерашнего дня за всю жизнь видела только одного. Его прислали из полицейского участка, когда из нашей квартиры похитили брошь матери и несколько позолоченных блюд. Сущее животное. Я имею в виду сыщика. Честно говоря, до вашего приезда у меня было к вам враждебное отношение.
— К счастью, вы ничем не проявили его, — сказал Хардинг. — Я нашел вас весьма милой и очень покладистой.
— Разумеется, едва увидев вас, я поняла, что вы отнюдь не противны, — простодушно ответила Дайна. — И, собственно говоря, если б мне не сказали, ни за что не приняла бы вас за сыщика.
— Я ведь не всегда был полицейским, — вздохнул Хардинг.
— Мне так и показалось. Если это не бестактный вопрос, почему вы теперь служите в Ярде?
— Отчасти из-за войны, отчасти потому, что давно интересуюсь криминологией.
— Ужасно! — заметила мисс Фосетт. — Кем же вы собирались стать?
— Адвокатом. Я учился в Оксфорде, когда началась война.
— А после войны учиться не смогли?
— Было трудно. Отец умер в год окончания войны, денег не хватало. Пришлось самому зарабатывать на жизнь.
— Скверное дело, — искренне посочувствовала мисс Фосетт.
— Ничего! — весело ответил Хардинг. — Я не жалуюсь.
— Что ж, видимо, эта работа по-своему интересна, и вы со временем станете главой Скотленд-Ярда или чем-то вроде.
— Трудно представить что-то более невероятное. Да и все равно я подумываю уйти в отставку, разводить кур или свиней.
— Птицефермы приносят доход лишь в том случае, если вести дело с размахом, — поделилась своими обширными знаниями мисс Фосетт. — Несколько моих знакомых брались за птицеводство и разорились.
