Агата Кристи - Убийство в доме викария
Полковник Мельчетт, просидевший все это время словно в трансе, проявил признаки жизни. Фыркнув раз-другой носом и растерянно высморкавшись, он заявил:
– Ну, я вам скажу! Это уж, честное слово...
На более определенное высказывание он не отважился. Мне кажется, что и его, как и меня, подавила логическая безупречность умозаключений мисс Марпл. Но в данный момент он не хотел в этом признаваться.
Напротив, он протянул руку, схватил скомканное письмо и рявкнул:
– Ладно, это сойдет. А что вы скажете про Хоуза? Этот тип позвонил и сам признался!
– Да, это был перст Божий. Несомненно, влияние проповеди викария. Знаете, мистер Клемент, вы произнесли замечательную проповедь. Она глубоко повлияла на мистера Хоуза, я думаю. Он больше не мог этого выносить, он жаждал признаться в злоупотреблении церковными сборами.
– Что?
– Конечно, и это, по воле Провидения, спасло ему жизнь. (Я искренне надеюсь и уповаю, что его жизнь спасена. Доктор Хэйдок – замечательный врач.) Насколько я понимаю, мистер Реддинг сохранил письмо (дело рискованное, но я думаю, что он спрятал его в надежном месте) и постарался выяснить, к кому оно относится. Вскоре он уверился, что это мистер Хоуз. Я слышала, что он вчера вечером вернулся с мистером Хоузом к нему домой и провел здесь весь вечер. Я подозреваю, что он подменил коробочку с лекарством мистера Хоуза, а письмо спрятал в карман его халата. Бедный молодой человек в полном неведении проглотит смертельный порошок, а после его смерти найдут письмо, и все непременно решат, что он застрелил полковника Протеро и покончил с собой в приступе раскаяния. Мне кажется, что мистер Хоуз нашел письмо сегодня после того, как проглотил яд. В его болезненном состоянии ему причудилось, что это нечто сверхъестественное – да еще после проповеди викария, – и он почувствовал, что должен во всем признаться.
– Ну и ну! – сказал полковник Мельчетт. – Честное слово!.. Абсолютно невероятно! Я не верю ни одному слову!
Ему никогда еще не случалось высказываться столь неубедительно. Видимо, он и сам это понял, поэтому задал еще один вопрос:
– А вы можете объяснить другой звонок по телефону, из коттеджа мистера Реддинга к миссис Прайс Ридли?
– А! – сказала мисс Марпл. – Это я и называю совпадением. Этот звонок подстроила душечка Гризельда, я думаю, не обошлось тут и без мистера Денниса. Они проведали, какие слухи миссис Прайс Ридли распускает про викария, и задумали таким образом (конечно, это ребячество) заставить ее замолчать. А совпадение в том, что звонок раздался точно в тот же момент, что и выстрел в лесу. Это и навело всех на мысль, что между ними есть какая-то связь.
Я вдруг вспомнил, как все слышавшие выстрел говорили, что он «не такой, как обычные выстрелы». И они были правы. Однако как трудно было объяснить, чем именно он отличался от других выстрелов.
Полковник Мельчетт откашлялся.
– Ваше объяснение выглядит довольно убедительно, мисс Марпл, – сказал он. – Но разрешите мне указать вам на то, что у вас нет никаких улик.
– Знаю, – сказала мисс Марпл. – Но все же вы мне верите, не правда ли?
После затянувшейся паузы полковник нехотя признал:
– Да, верю. Пропади оно все пропадом, только так это и могло произойти. Но нет ни малейшей улики – ни тени улик!
Мисс Марпл негромко кашлянула:
– Поэтому я и подумала, что при подобных обстоятельствах...
– Да?
– Позволительно будет поставить маленькую ловушку.
Глава 31
Мы с полковником озадаченно на нее воззрились.
– Ловушку? Какую еще ловушку?
Мисс Марпл помялась как бы в нерешительности, но было совершенно ясно, что у нее готов тщательно разработанный план.
– Скажем, мистеру Реддингу кто-то звонит по телефону и предупреждает его.
Полковник Мельчетт улыбнулся:
– «Все пропало! Бегите!» Старый трюк, мисс Марпл. Нет, я не говорю, что он так уж плох. Иногда срабатывает. Но наш мистер Реддинг – слишком шустрая птичка, чтобы попасть в такой силок.
– Тут нужно что-нибудь особенное, я понимаю, – сказала мисс Марпл. – Я бы предложила – это мое предположение, не больше, – предостеречь его должен человек, известный своими неординарными взглядами на подобные дела. Доктор Хэйдок иногда высказывал такие воззрения, что люди могли подумать, будто он и на убийство смотрит с какой-то особой точки зрения. Если бы он намекнул, что кто-то, миссис Сэдлер или кто-нибудь из ее детишек, своими глазами видел, как он подменил коробочку с порошками, тогда, естественно, если мистер Реддинг ни в чем не виноват, он пропустит это мимо ушей, но если...
– Но если нет...
– Он может тогда и сорваться, сделать какую-нибудь глупость.
– И сам попадется нам в руки. Возможно. Очень хорошо придумано, мисс Марпл. А Хэйдок пойдет на это? Вы сами сказали, что его воззрения...
Мисс Марпл оживленно перебила его:
– О! Его воззрения – это все теории! А практика совсем другое дело, верно? А вот и он, кстати, можете сами у него спросить.
Хэйдок, как мне показалось, удивился, застав мисс Марпл в нашем обществе. У него был усталый, замученный вид.
– Пронесло, – сказал он. – Я уж и не чаял его выцарапать. Но он выкарабкается. Долг врача – спасать своего пациента, и я его спас, но я был бы рад не меньше, если бы мне это не удалось.
– Вы перемените мнение, – сказал полковник Мельчетт, – когда услышите, что мы вам расскажем.
Коротко и лаконично он изложил доктору версию мисс Марпл и последнее ее предложение – чтобы он помог устроить преступнику ловушку.
Тут нам представился исключительный случай увидеть своими глазами, что именно имела в виду мисс Марпл, утверждая, что теории несколько отличаются от того, что можно ждать в реальной жизни.
Воззрения Хэйдока, судя по всему, мгновенно и резко переменились. Мне кажется, он был бы рад видеть голову Лоуренса Реддинга на блюде, как царь Ирод[38]. И мне кажется, вовсе не убийство полковника Протеро заставило его жаждать крови, а покушение на несчастного Хоуза.
– Каков негодяй! – бушевал Хэйдок. – Каков негодяй! И кого – бедолагу Хоуза! У него мать и сестра. Клеймо – мать и сестра убийцы! – осталось бы на них до конца жизни, а на какую душевную пытку он бы их обрек! Какая трусливая, гнусная тварь!
Хотите видеть безудержную, первозданную ярость в чистом виде, пожалуйста, стоит только довести до белого каления убежденного гуманиста.
– Если это правда, – добавил он, – можете на меня рассчитывать. Этого типа надо стереть с лица земли. Тронуть беззащитное существо, беднягу Хоуза!..
Все неудачники могут всегда рассчитывать на сочувствие доктора Хэйдока.
Он с увлечением принялся обсуждать детали операции с Мельчеттом. Мисс Марпл встала, собираясь уходить. Я вызвался ее проводить.
– Вы так добры, мистер Клемент, – сказала мисс Марпл, когда мы шли по опустевшей улице. – Боже, уже за полночь! Надеюсь, Рэймонд лег спать, не дожидаясь меня.
– Ему бы следовало за вами зайти, – заметил я.
– А он и не знает, где я, – призналась мисс Марпл.
Я вдруг улыбнулся, вспомнив тонкий психологический анализ преступления, сделанный Рэймондом Уэстом.
– Если ваша версия подтвердится – я-то в этом ни на минуту не сомневаюсь, – сказал я, – вы обставите племянника на сто очков.
Мисс Марпл тоже улыбнулась – и это была снисходительная улыбка.
– Я запомнила одно присловье своей двоюродной бабушки Фанни. Мне тогда было шестнадцать, и оно казалось мне ужасно глупым.
– Да? – заинтересовался я.
– Бабушка любила повторять: «Молодым кажется, что старики глупы, но старики-то знают, что глупы – молодые!»
Глава 32
Рассказать осталось совсем немного. План мисс Марпл полностью себя оправдал. Так как именно Лоуренс Реддинг пытался убить Хоуза, намек на то, что есть свидетель, который видел, как он подменил лекарство, заставил его сделать глупость. Нечистая совесть не дает покоя.
Конечно, положение его было не из легких. Первым его побуждением, я думаю, было бежать куда глаза глядят. Но ведь он не мог бросить соучастницу. Он не посмел исчезнуть, не переговорив с ней, а ждать до утра не рискнул. Той же ночью он проник в Старую Усадьбу, а за ним следом два самых надежных подчиненных полковника Мельчетта. Он бросил горсть гравия в окно Анны Протеро, разбудил ее и отчаянным шепотом вызвал вниз, поговорить. Несомненно, снаружи они чувствовали себя в большей безопасности, чем в доме, – Летиция могла проснуться. Летицию они не разбудили, зато двое полицейских подслушали весь разговор от начала до конца. Никаких сомнений не оставалось. Мисс Марпл оказалась права во всем до мелочей.
Суд над Лоуренсом Реддингом и Анной Протеро – достояние гласности. Я не намерен повторять отчеты прессы. Замечу только, что большие почести выпали на долю инспектора Слака, благодаря служебному рвению и уму которого преступники были переданы в руки правосудия. Естественно, об участии мисс Марпл нигде не упомянуто. Да она сама пришла бы в ужас при одной мысли об этом.
