Николас Блейк - Голова коммивояжера
Найджел уныло поглядел в окно — по стеклу катились бусинки дождя. И вдруг ответ на первый вопрос возник сам собой. Это был такой неожиданный и странный ответ, что его стоило с возмущением отвергнуть, но игнорировать было невозможно. Чем больше Найджел анализировал его, сопоставлял со всеми показаниями, тем очевиднее он казался. После получасового размышления Найджел окончательно уверился в том, что знает, почему Роберт Ситон говорит о возвращении в Плэш Медоу в половине первого той роковой ночи.
И все-таки в цепи рассуждений все еще недоставало одного звена. Найджел чувствовал, что оно было в его руках, но он не осознал этого и теперь утратил. Что-то произошло во время утреннего разговора с Реннелом Торренсом, но что? Он так и не смог восстановить это звено, как ни пытался. И с грустью признался себе, что не может этого сделать, так как ему ненавистна та правда, которая выступает наружу. Его разум отчаянно пытался сбросить оковы этой всесильной правды. Но напрасно…
Не нужно искать злодея. Злодеем был Освальд Ситон. Однако в этом ли дело? Как там сказано?
Настало утро, но никакое утро
Уже не может нам вернуть
Потерю нашу. В том нет греха:
Зло смешано с добром. В трагедии,
Как в жизни, свидетель Бог, злодей
Не нужен! Игра страстей решает
Ход событий. Нас предает та фальшь,
Что в нас сокрыта.
Дверь открылась, и Дженет Ситон, войдя в комнату, предстала перед Найджелом, как ангел в Судный день.
— Что за странные вещи я слышу про Лайонела?
— Вам сказал Роберт?
— Об этом говорят по всей деревне. Наверняка вы могли бы предотвратить это.
— Мы пытались. Но… сядьте, пожалуйста.
Миссис Ситон проигнорировала его просьбу. Найджел встал у камина и коротко рассказал ей обо всем происшедшем в старом амбаре.
— Я боялась, худшего. В деревне говорят, что он застрелил мистера Торренса и ранил полицейского. Мы этого не переживем, что заставило мальчика так поступить?
— Полиция, естественно, сделает вывод, что Лайонел хотел воспрепятствовать Реннелу Торренсу дать показания против него или человека, которого он хотел защитить.
Подойдя к окну, Дженет Ситон бросила через плечо:
— Полагаю, что полиция нажала на Торренса. Он дал эти показания?
— Нет. Он никого не выдал. Торренс сказал, что больше ничего не знает, кроме того, что слышал шаги, когда выходил около двух часов ночи. Он считает, что это мог возвращаться Финни.
Миссис Ситон вздохнула и села в кресло.
— Все это очень странно, — заметила она как-то неопределенно. — У полиции наверняка уже есть какая-то версия?
Найджел ничего на это не ответил. Дженет продолжала, раздраженно жестикулируя:
— Тут не обошлось без Мары. Она неуравновешенная девушка, по-моему, и, боюсь, оказывает дурное влияние на Лайонела, Откровенно говоря, мистер Стрэйнджуэйз, я не удивлюсь, если это она все заварила и втянула его в свою игру.
— Я знаю о прошлом…
— Вы?
— …Мары и Освальда Ситона.
Дженет вдруг вся залилась краской, что ей явно не шло.
— Вы намекаете, будто она сама сказала про это вам? — недовольным тоном воскликнула миссис Ситон.
— Да. Я подвел ее к признанию, так как давно уже предполагал нечто подобное.
— Теперь вы понимаете, почему я смотрю сквозь пальцы на их отношения с Лайонелом.
— Этого трудно избежать, поселив Мару Торренс рядом, — сказал Найджел.
— Мой муж считает, что надо им это разрешить. Я бы никогда не одобрила ничего подобного.
— Молодая женщина не может быть совсем уж непривлекательной лишь по той причине, что ее изнасиловали десять лет назад.
— Это зависит от того, в каком смысле вы употребляете слово «непривлекательная». — Рот Дженет Ситон резко захлопнулся, словно кошелек нищего, в глазах ее вспыхнул огонек мрачного юмора.
— Прекрасно понимаю, — сказал Найджел после паузы, — что для вас крайне нежелательно было видеть здесь Освальда после случившегося.
Дженет Ситон, обычно сидевшая в кресле прямо, выпрямилась еще больше. Ее руки с большими костяшками пальцев вцепились в подлокотники. Но если Найджел думал привести ее в волнение, то он ошибся.
— Вы полагаете, я устроила его исчезновение? — спросила она со спокойным достоинством.
— Кто-то же устроил. Сам он этого не смог бы. Вы понимаете, конечно, что сейчас полиция расследует и этот аспект дела.
— Что делает полиция, меня не касается. Но неужели вы серьезно думаете, я стала бы смотреть сквозь пальцы на исчезновение человека, который… который так отвратительно повел себя с девушкой на моем попечении? Это гнусное предположение.
— Вы и Роберт, конечно, уладили это между собой. Почему Освальд Ситон сразу не был передан полиции?
— Нам казалось это неудобным, — произнесла Дженет таким тоном, будто речь шла об официальном визите или подобном мероприятии. Она нахмурилась, заметив усмешку на лице Найджела. — Семейные скандалы — не такое уж неслыханное дело, не так ли, мистер Стрэйнджуэйз? И потом, есть большая разница между улаживанием скандала и устройством побега Освальда.
— О да, вы были бы правы, если бы дело было только в семейной тайне — то есть в том, чтобы спрятать скелет в шкафу. Hp вы должны понимать: полиция хочет знать, какую выгоду вы и ваш муж извлекли из предполагаемой смерти Освальда.
— Говорите прямо, без обиняков, — воскликнула она с негодованием. — Значит, мы заставили Освальда исчезнуть, чтобы Роберт унаследовал его имущество? Нас обвиняют в шантаже, не так ли? Следующее, в чем нас обвинят, я полагаю, будет убийство Освальда в Плэш Медоу. Боже! Я не вынесу!
Найджел с восхищением глядел на нее.
— Кстати об убийстве, — сказал он, — был ли на Роберте макинтош, когда вы и он пошли успокаивать Китти?
В первый раз, казалось, Дженет испытывает замешательство.
— Макинтош? А что? Почему такой странный вопрос? Я не вижу связи.
— Я подумал, тогда начался дождь, не так ли? На вас был макинтош. Наверное, вы позаимствовали его у Роберта.
— Нет, конечно. Зачем? — ответила Дженет резко.
— Я упомянул об этом, так как Мара считает, что на нем не было макинтоша, когда она видела вас двоих, идущих через двор. Вспомните, пожалуйста, на Роберте был макинтош, когда он вернулся с прогулки?
Дженет Ситон как-то странно наклонила голову и возбужденно заговорила:
— Как глупо с моей стороны! Я совершенно забыла. Да, был. Он пришел в нем и сказал, ему послышалось, будто Китти брыкается в стойле. Мы тут же вышли из дома, дождь только начинался и едва накрапывал. И я надела макинтош Роберта — ни к чему было брать свой. Да, теперь я вспомнила.
