Джеймс Чейз - Перемените обстановку
– Перестань думать про одного себя, – сказал я. – Где Рея?
– Сука, моя проклятая сестричка! – Он вскочил, потряс над головой кулаком и опять сел. Он вел себя как сумасшедший. – Пистолеты были не заряжены! Клянусь! Это она их зарядила! Это она! Она убила педика! Тебя хотела убить! Ты же сам знаешь! Ты должен сказать фликам, что я тут ни при чем!
– Где Рея? – повторил я.
– Не веришь, да? Думаешь я такой же гад, как она, да? Нет! Она всегда была моим проклятьем! Не надо было принимать ее к себе! Не надо было слушать твой гладкий треп! Двадцать лет за решеткой! Мне такого не выдержать!
– Что ты здесь делаешь? – спросил я негромко, надеясь, что звук моего голоса успокоит его.
Он откинулся на спинку кресла, обхватив голову руками.
– Пошел ты с вопросами! Мне надо выбраться отсюда! Мне нужны деньги! Машина. Я хочу отсюда убраться!
– Деньги я тебе дам, достану машину и помогу выбраться отсюда.
Он уставился на меня. Он трясся всем телом, но теперь в его глазах появился огонек надежды.
– Еще бы ты отказался! – сказал он хрипло. – Ты и твои проклятые миллионы! Ты-то не в накладе, верно?
Эти его слова были ошибкой. Я начинал испытывать к нему жалость, но сказанное им сразу заглушило во мне всякое чувство сострадания.
– Как она могла убить педика? – сказал он, тупо уставившись на свои грязные руки. – Поганая тварь! Знаешь, как – она обошлась со мной... со своим братом? – Он поднял на меня полные страдания глаза. – Мы рванули отсюда. Колье было у нее. За рулем была она. Ехала она быстро. Я ругал ее за стрельбу, но она на меня и не взглянула. Я думал, мы едем в Майами. Я ни во что не вмешивался, только и мог, что ругаться. Когда мы свернули на дорогу по болоту, она вдруг нажала на тормоза. Я заорал на нее, чтобы она не останавливалась. Как сейчас ее вижу. – Он снова с силой ударил кулаками по коленям. – Ее чертовы гляделки были вроде ледышек. «Задняя левая камера спустила, – говорит, – вылезай и побыстрей посмотри». Ну, я вылез и посмотрел Я и машину обойти не успел, как она, сука, была такова со всеми бриллиантами... и плевать ей, что будет... со мной. – Его голос прервался и он снова заплакал, раскачиваясь в отчаянии взад и вперед.
Я закурил. Я больше не боялся его, хотя и понимал, что он по-прежнему опасен. Бели полиция схватит его, он все расскажет. Глядя на него, я принял хладнокровное решение. Нужно заставить его молчать. Если я хочу обеспечить себе безопасность, иного выхода нет. Я сидел, курил и смотрел на него, пока он скулил и плакал. Его грязь, его вонь, его жалкое малодушие делали его в моих глазах столь же незначительным, как муха на стене.
Часы на здании муниципалитета пробили двенадцать.
– Ты, наверно, проголодался, Фел, – сказал я. – Я принесу тебе что-либо поесть.
– Проголодался? Я подыхаю с голода. И натерпелся же я! Я питался сырой рыбой и крабами в том проклятом болоте! Ты был там когда-нибудь? Это вонючее болото полно змей и крокодилов!
Я позвонил в ресторан и попросил, чтобы принесли мне ленч.
– Выйди на террасу, Фел, и не показывайся.
Он схватил стакан с виски, осушил его, потом вышел на террасу.
Я отнес его стакан в кухню, занятый только одной мыслью, как заставить его молчать? Я сознавал, что обдумываю убийство, но эта мысль не шокировала меня. Если я сумею избавиться от него, а потом и от Реи, то буду в безопасности, мало того, я смогу наслаждаться всеми благами мира.
Я вернулся в гостиную и сел. За пятнадцать минут, в течение которых я дожидался официанта, у меня в голове начал складываться план. Я считал, что с Фелом будет нетрудно покончить, другое дело Рея. Ладно, не все сразу.
Появился официант, кативший перед собой столик. При силе меня он просиял улыбкой.
– С добрым утром, мистер Карр. Рад снова вас видеть. Метр посылает вам бутылку шампанского со своими наилучшими пожеланиями. Шеф сегодня постарался для вас.
Я дал ему два доллара на чай и, когда он ушел, выглянул на террасу, где Фел сидел, прислонясь спиной к баллюстраде и подтянув колени к подбородку.
– Иди ешь, – сказал я.
Он протиснулся мимо меня, подошел к столу и уставился на еду, потом сел и начал есть. Он ел, как наголодавшаяся свинья, набивая рот едой, проглатывая огромные куски и громко давясь Меня так замутило от него, что я вышел на террасу и ждал там, пока он кончит, и за это время в моем сознании окончательно сформировался план. Я нашел способ отделаться от него раз и навсегда и притом безо всякого риска.
Услышав громкую отрыжку, я решил, что он закончил трапезу, и вернулся в гостиную. Бог знает, что подумает официант, когда придет за столиком, подумал я, глядя на разрушения. Фел измазал всю скатерть, от обширного выбора сыров ничего не осталось, корзинка, в которой раньше лежало шесть булочек, опустела. Всякие пятна усеяли не только скатерть, но и безукоризненную салфетку, которой был покрыт столик. Даже в корзине с фруктами ничего не осталось.
– Не беда, – сказал я себе, – хорошие чаевые все уладят.
Я посмотрел на Фела, который закуривал сигарету.
– Здорово! – сказал он. – И умеете же вы жить, жлобы богатые! Лучшей жратвы я в жизни не едал!
– Ты просто проголодался, – сказал я.
– Да-а... ты вот сидел себе в этой шикарной хате, а я там в темноте со змеями. – Он с ненавистью уставился на меня – Ладно, парень, ты втравил меня в эту кашу... ты и вытащишь, не-то гляди. Если копы меня заметут, я расколюсь. Оба сядем на двадцать годочков!
Сам того не зная, он приговаривал себя к смерти.
– Как ты сюда пробрался, Фел? – спросил я, садясь и тоже закуривая.
– Это очень просто... Ладно, неважно... мне нужна машин? и деньги.
– Можешь взять мою машину. Она стоит перед домом. Сколько тебе нужно денег?
Он с прищуром посмотрел на меня.
– Пятьдесят кусков
Я кивнул.
– Столько я наберу. Какие у тебя планы, Фел?
– Я поеду в Ки Уэст. Там у меня есть приятель, и он переправит меня на Кубу. Как буду на месте, пошлю тебе свой адресок. – Он с ухмылкой посмотрел на меня, и я понял, что виски оказывает свое действие. – Тогда ты вышлешь мне пятьсот кусков и это уже будет окончательный расчет. И ты больше обо мне никогда не услышишь.
– Но я могу услышать о Рее.
– Это твоя забота. Я говорю за себя. У нее остались камушки, так зачем ей тебя доить? У меня нет ничего!
– Где она, Фел?
– Какое тебе дело? Оставь ее в покое. С ней, кроме беды, ничего не наживешь! Забудь о ней... она продаст побрякушку и сгинет. Забудь о ней.
Я подлил виски в его стакан. Он ухмыльнулся и, схватив стакан, осушил его.
– Черт! И здорово же, вы, ублюдки, живете! – Он потянулся за бутылкой и налил себе еще. – Моя проклятая сестрица! Знаешь что, парень? Ей наплевать на всех, кроме этого своего хмыря. Вот шпана-то! Вот дерьмо проклятое! Бьюсь об заклад она и сейчас с ним! С этой вонючкой она сразу разгорается.
