Дороти Сэйерс - Без свидетелей
Когда они добрались до обители мистера Тоукингтона, входная дверь дома была не заперта. Едва они успели постучать, как ее распахнул перед ними сам мистер Тоукингтон, весело и громогласно приветствуя прибывших. Это был крупный, коренастый человек с багровым лицом и грубым голосом. В суде он был знаменит своей потрясающей манерой произносить «Начинайте», прежде чем скрутить непокорных свидетелей в бараний рог, а затем одним ударом блистательно опровергнуть все их возражения. Лорда Питера Тоукингтон знал в лицо. Он выразил свое удовольствие от встречи с Паркером и с шутливыми возгласами провел гостей в комнату.
— Пока вы ехали, я подумал над вашим вопросом, — начал Тоукингтон. — Нелепо, да? Ха! Удивительная вещь: люди не могут сказать, что они имеют в виду, когда пишут закон, да? Ха! Чем это вызвано на ваш взгляд, а, лорд Питер? Ха! Начинайте!
— Подозреваю, все дело в том, что законы составляют юристы, — с усмешкой сказал Вимси.
— Чтобы не остаться потом без работы, да? Осмелюсь предположить, что вы правы. Юристам тоже надо жить, да? Ха! Превосходно. Ну а теперь, Марблз, изложите вашу проблему еще раз, более подробно, если вас не затруднит.
Марблз еще раз повторил свой рассказ, сопровождая его демонстрацией генеалогического древа Доусонов и особо подчеркнув момент возможного мотива убийства.
— Ха, ха! — воскликнул мистер Тоукингтон с нескрываемым восхищением. — Хорошо, очень хорошо! Это ваша идея, лорд Питер? Чрезвычайно оригинально. Даже слишком оригинально. Дом на Олд-Бейли кишит людьми, которые были слишком оригинальны. Ха! Когда-нибудь вы плохо кончите, молодой человек. Х-м-м? Да, так вот, как вы сказали, Марблз, вопрос заключается в том, как в данном случае следует толковать слово «потомство» — это вы поняли, х-м-м, ха! Да. Ну хорошо, с вашей точки зрения, здесь имеется в виду потомство «ad infinitum». Как вы пришли к этому заключению, начинайте?
— Но я никогда не утверждал, что это действительно так; я только сказал, что считаю подобную интерпретацию возможной, — мягко возразил мистер Марблз. — Как мне кажется, намерения авторов Закона состояли скорее в том, чтобы исключить из порядка наследования слишком дальних родственников, когда их с покойным общие предки жили раньше, чем два поколения назад, а не в том, чтобы вычеркнуть из списка потомство братьев и сестер.
— Намерение? — набросился на него Тоукингтон. — Вы меня удивляете, Марблз! Юриспруденция не имеет ни малейшего отношения к каким-либо благим намерениям. Что написано в законе? Там написано: «Родным братьям и сестрам и их потомству». Поскольку нового определения там не дано, я бы сказал, что здесь это слово следует толковать так, как оно толковалось до принятия закона в случаях, касающихся смерти без завещания — разумеется, когда речь идет о личной собственности. Насколько я понимаю, это и есть тот вид собственности, который вас интересует, а?
— Да, — сказал мистер Марблз.
— Тогда я не понимаю, на что вы еще рассчитываете с вашей внучатой племянницей. Начинайте!
— Прошу прощения, — прервал их Вимси, — я понимаю, что все мы, невежественные профаны, ведем себя как сущие невежды, но вы оказали бы мне неоценимую услугу, объяснив, что означало или означает это треклятое слово. Это было бы чрезвычайно любезно с вашей стороны.
— Ха! Хорошо, — милостиво согласился мистер Тоукингтон, — дело в том, что до 1837 года…
— Время правления королевы Виктории, насколько я помню, — с умным видом уточнил Питер.
— Именно так. Так вот, когда королева Виктория взошла на трон, слово «потомство» не имело вообще никакого юридического значения.
— Просто удивительно!
— Вас слишком легко удивить, — заметил мистер Тоукингтон. — Многие слова не имеют юридического значения, а другие, хотя и имеют, но такое, которое сильно отличается от общепринятого. Возьмем, к примеру, слово «крючкотвор». Если вы назовете юриста «крючкотвор», вас могут с полным правом привлечь к суду за диффамацию [6] , ха! Поэтому я вам не советую этого делать. Вернее сказать, я советую вам этого не делать никогда и ни при каких обстоятельствах. С другой стороны, слова, совершенно бессмысленные в обычной речи, в юридическом смысле могут обладать значением. Предположим, я скажу какому-нибудь молодому человеку вроде вас: «Вы оставляете такому-то лицу такую-то собственность?» Вполне возможно, вы мне ответите: «Да-да, безусловно», не имея при этом в виду ничего особенного. Но если вы напишете в своем завещании: «Я безусловно оставляю такому-то лицу такую-то собственность», то тогда это слово получит определенное юридическое значение, и определенным образом повлияет на условия получения наследства, может даже вызвать конфискацию и вообще привести к таким результатам, которые были весьма далеки от ваших первоначальных намерений. Х-м-м, ха! Теперь понимаете?
— Вполне.
— Вот и прекрасно. До 1837 года слово «потомство» не значило вообще ничего. Формулировка «завещается X. и его потомству» просто означала, что видим, всего лишь внучка умершей сестры покойной. Следовательно, согласно новому Закону она лишается прав на наследство, да? Ха!
— Понимаю, — произнес Марблз.
— Более того, — продолжал Тоукингтон, — после 1925 года термин «потомство» и в завещании, и любом другом документе уже не означает «потомство ad infinitum». Это, по крайней мере, ясно. В связи с этим был отменен Закон о завещании 1837 года. В сущности, сам по себе этот факт не имеет прямого отношения к нашему вопросу, но он показывает общую тенденцию интерпретации термина. Это может косвенно повлиять на решение суда относительно того, как следует толковать слово «потомство» в новом Законе о собственности.
— Прекрасно, — воскликнул мистер Марблз. — Я снимаю шляпу перед вашими выдающимися познаниями.
— В любом случае, — прервал его Паркер, — и легкая неуверенность в благоприятном исходе, и твердая уверенность в том, что наследство от нее ускользает, в равной мере дали бы Мэри Виттейкер мотив для убийства. Даже если бы Виттейкер только предполагала, что может потерять деньги тетушки, если та доживет до 1926 года, то все равно могла бы подвергнуться весьма сильному искушению отправить старушку на тот свет немножко пораньше — просто для надежности.
— Пожалуй, вы правы, — согласился Марблз.
— Остроумно, очень остроумно! Ха! — добавил Тоукингтон. — Но вы же сами понимаете: вся ваша теория основана на допущении, что Мэри Виттейкер уже в октябре 1925 года знала и о предстоящем принятии нового Закона, и о последствиях, которые оно могло возыметь, х-м-м! Ха!
— На мой взгляд, в этом нет ничего невозможного, — ответил Вимси. — Я помню статью, которую я читал об этом в «Ивнинг Бэннер». По-моему, это было за несколько месяцев до описываемых событий, примерно в то самое время, когда Закон рассматривался во втором чтении. Сегодня я весь вечер мучительно пытался вспомнить, где же я все-таки читал про то, что необходимо исключить из порядка наследования без вести пропавших наследников. Собственно, именно потому мои мысли и пошли в таком направлении. Но ведь Мэри Виттейкер тоже могла наткнуться на эту статью!
