Агата Кристи - По направлению к нулю
– Как вы думаете, Кей что-нибудь знала?
– Могу поклясться, что она тоже была слегка одурманена. Она зевала еще за ужином, как мне сказали. Кроме того, он специально поссорился с ней, чтобы она заперла дверь и не путалась у него под ногами.
– Я пытаюсь вспомнить, заметила ли я, что с решетки исчезал один из шаров. Нет, кажется, не заметила. Когда он вернул его на место?
– На следующее утро, когда поднялся переполох. После того как Тед Латимер привез его домой, он всю ночь заметал следы, чинил ракетку, раскладывал улики и так далее. Кстати, как вам известно, он нанес старой леди удар слева. Вот почему создалось впечатление, что преступление совершил левша. Но вспомните, в теннисе у Стренджа всегда были отличные удары слева!
– О нет! Не надо… – Одри умоляюще сложила руки. – Я больше не могу.
Баттл с улыбкой посмотрел на нее:
– И все же вам полезно поговорить об этом. Не сочтите за дерзость, миссис Стрендж, но мне хотелось бы дать вам один совет…
– Да, пожалуйста.
– Вы прожили восемь лет с сумасшедшим. От этого у любой женщины могут сдать нервы. Но сейчас вам удалось вырваться из этого ада, миссис Стрендж. Вам больше нечего бояться – и это вы должны постараться глубоко осознать.
Одри улыбнулась ему. Ее ледяной взгляд уже оттаял; сейчас у нее было застенчивое, но не испуганное, а доверчивое лицо с широко расставленными, полными благодарности глазами.
Немного поколебавшись, она спросила:
– Вы рассказывали, что была еще одна девушка… девушка, которая поступила так же, как я?
Баттл медленно кивнул.
– Моя собственная дочь, – сказал он. – Поэтому вы видите, дорогая, чудеса все-таки случаются. Господь посылает напасти, чтобы научить нас!
3
Эндрю Мак-Виртер собирался в дорогу.
Он аккуратно сложил в небольшой плоский чемодан три рубашки и пресловутый темно-синий костюм, который не забыл забрать из химчистки. Два костюма, оставленные двумя разными Мак-Виртерами, привели в полное недоумение молоденькую приемщицу. Раздался стук в дверь.
– Войдите, – рассеянно отозвался он.
На пороге появилась Одри Стрендж, она закрыла за собой дверь и сказала:
– Я пришла поблагодарить вас… Вы собираетесь в дорогу?
– Да. Я уезжаю отсюда сегодня вечером. А послезавтра отправляюсь в большое плавание.
– В Южную Америку?
– В Чили.
– Давайте я помогу вам уложить вещи, – предложила она.
Он пытался протестовать, но Одри настояла на своем. Он стоял рядом, наблюдая за ее спокойными, уверенными движениями.
– Вот и все, – сказала Одри, опустив крышку чемодана.
– Вы ловко справились с этой сложной задачей, – признал Мак-Виртер.
Они помолчали немного, и затем Одри сказала:
– Вы спасли мне жизнь. Если бы вы не оказались в понедельник вечером на Старк-Хеде и не увидели… – Она оборвала фразу и спросила: – Помните тот вечер, когда вы остановили меня на краю скалы? Вы сказали тогда: «Идите домой, я позабочусь о том, чтобы вас не повесили». Неужели вы сразу поняли, что вы важный свидетель?
– Не совсем, – признался Мак-Виртер. – Пришлось поразмышлять.
– Тогда почему же вы сказали это с такой уверенностью?
Мак-Виртер всегда испытывал легкое раздражение, когда его просили объяснить сложную простоту умственных процессов.
– Я сказал так только потому, что действительно намеревался спасти вас от такой участи.
На щеках Одри появился легкий румянец.
– Даже допуская, что я совершила преступление?
– Это не имело значения.
– Но в тот вечер вы подумали, что я виновата?
– Я не слишком задумывался. Мне просто захотелось поверить, что вы невиновны. Однако даже если бы дело обстояло не так, то это никоим образом не повлияло бы на ход моих действий.
– А когда же вы вспомнили о человеке, влезавшем в наше окно?
Мак-Виртер нерешительно помолчал и потом сказал, прочистив горло:
– Я полагаю, вы вправе знать, что в действительности я не видел ни человека, ни веревки… По правде говоря, я никак не мог увидеть этого, поскольку поднимался на Старк-Хед не в понедельник, а в воскресенье. Я просто предположил такую возможность, поразмышляв над испачканным костюмом, – но мои предположения подтвердились, когда мы обнаружили влажную веревку в чулане.
Румянец мгновенно сошел с лица Одри. Сильно побледнев, она недоверчиво спросила:
– Значит, вы выдумали всю эту историю?
– Умозаключения не имеют особой ценности для полиции. И поэтому мне пришлось сказать, что я все видел.
– Но ведь… возможно, вам пришлось бы давать показания в суде!
– Возможно.
– И вы подтвердили бы это под присягой?
– Да, подтвердил бы.
Одри недоверчиво воскликнула:
– И это говорите вы?! Разве не вас уволили с работы и довели до такого отчаяния, что вы решили броситься со скалы? Разве все это произошло не из-за того, что вы не хотели погрешить против истины?
– Я крайне уважительно отношусь к истине. Но я понял, что в этом мире существует нечто куда более важное.
– Что же, например?
– Вы, – сказал Мак-Виртер.
Одри опустила глаза. Мак-Виртер смущенно закашлялся.
– Прошу вас, не считайте себя излишне обязанной мне или еще что-нибудь в этом роде. Сегодня я уеду, и вы больше никогда не услышите обо мне. У полицейских есть признание Стренджа, и они не нуждаются в моих показаниях. В любом случае, как я слышал, он так плох, что вряд ли доживет до суда.
– Я рада этому, – сказала Одри.
– Вы любили его когда-то?
– Да, но в моем воображении это был совсем иной человек.
Мак-Виртер кивнул.
– Возможно, все мы впадаем в подобные заблуждения, – заметил он. – Однако все закончилось благополучно. Суперинтендант Баттл смог воспользоваться моей историей и заставил этого человека признаться…
Одри вдруг прервала его:
– Да, он использовал вашу историю. Но я ни за что не поверю, что вам удалось его обмануть. Он намеренно закрыл глаза на то…
– Почему вы так считаете?
– Когда мы беседовали с ним, он порадовался тому, что лунный свет позволил вам разглядеть и наш дом, и веревку… А через пару фраз упомянул о хмуром, дождливом вечере.
Мак-Виртер был поражен:
– А ведь правда! Вечером в понедельник я вряд ли смог бы что-нибудь увидеть.
– Это не имело значения, – сказала Одри. – Баттл знал, что придуманная вами история на самом деле была правдой. Поэтому он воспользовался ею, чтобы заставить Невиля признаться. Он начал подозревать Невиля с того момента, как Томас рассказал ему обо мне и Адриане. Тогда он понял, что не ошибся в мотиве преступления, но только этот мотив был у другого человека… К сожалению, ему недоставало доказательств вины Невиля. Он сказал, что надеялся только на чудо… И вы оказались чудом, о котором молил суперинтендант Баттл.
– Странно, что он мог сказать такое, – сухо заметил Мак-Виртер.
– Почему же странно? – спросила Одри. – Вы действительно оказались чудом. Моим личным чудом.
– Я не хотел бы, – серьезно сказал Мак-Виртер, – чтобы вы чувствовали себя мне обязанной. Я должен уйти из вашей жизни…
– Вы уверены? – сказала Одри.
Он внимательно посмотрел на нее. Краска смущения залила лицо Одри, покраснели даже ее маленькие ушки.
Она сказала:
– Вы не хотите взять меня с собой?
– Вы не понимаете, что говорите!
– Нет, понимаю. Мне трудно было решиться на такое… Но я понимаю, что для меня это вопрос жизни и смерти. Я знаю, времени очень мало… Кстати, я получила старомодное воспитание, и мне хотелось бы выйти за вас замуж, прежде чем мы отправимся в Америку!
– Разумеется, конечно… – сказал Мак-Виртер, потрясенный до глубины души. – Неужели вы могли вообразить, что я предложил бы вам иные отношения?
– Уверена, что нет, – сказала Одри.
Мак-Виртер нерешительно заметил:
– Но ведь я не принадлежу к вашему кругу. Мне казалось, вы собирались выйти замуж за того тихого парня, который так давно любит вас.
– За Томаса?.. Милый, верный Томас. Его верность даже излишня. Он все так же предан образу той маленькой девочки, которую любил много лет назад. Но в действительности ему нужен совершенно другой человек, и этот человек – Мери Олдин, хотя он пока не понимает этого.
Мак-Виртер порывисто шагнул к ней.
– Вы отдаете себе отчет в своих словах? – строго спросил он.
– Да… Я хочу, чтобы мы прожили вместе всю жизнь, не расставаясь ни на минуту. Вы тот единственный человек, с которым я могла бы связать свою судьбу, и если вы уйдете, то я останусь одинокой до конца моих дней.
Мак-Виртер вздохнул. Он вытащил бумажник и тщательно исследовал его содержимое.
– Венчание без оглашения обойдется недешево, – пробормотал он. – Завтра первым делом надо будет зайти в банк.
– Я могу одолжить вам денег, – пробормотала Одри.
– Нет уж, глупости. Если я предлагаю женщине выйти за меня замуж, то должен сам оплатить венчание. Надеюсь, вы понимаете меня?
– Совсем необязательно, – кротко сказала Одри, – смотреть на меня так сурово.
