Агата Кристи - Смерть в облаках
Ваши планы осложнились еще по одной причине. В Ле-Пинэ вы увидели мадемуазель Джейн Грей и безумно в нее влюбились. Ваша страсть к ней заставила вас затеять гораздо более опасную игру.
Вы хотели получить все — и деньги, и любимую девушку. Вы совершили убийство ради денег и не собирались отказываться от плодов своего преступления. Вы напугали Анну Моризо, сказав ей, что, если она сразу придет и предъявит свои права на наследство, ее несомненно заподозрят в убийстве. Вместо этого вы заставили ее взять на несколько дней отпуск и вместе отправились в Роттердам, где и поженились.
Вы самым подробным образом проинструктировали ее, как она должна вести себя у нотариуса. Ей не следовало ничего говорить о том, что она служит у леди Хорбери, и должно было как бы само собой подразумеваться, что во время убийства она вместе с мужем была за границей.
К несчастью, дата, назначенная Анне Моризо для того, чтобы она приехала в Париж и заявила о праве на наследство, совпала с моим прибытием в Париж вместе с мисс Грей. Это ни в коем случае вас не устраивало. И мадемуазель Джейн, и я сам могли узнать в Анне Моризо ту самую Мадлен, прислугу леди Хорбери.
Вы попытались срочно с ней связаться, но безуспешно. В конце концов вы сами прибыли в Париж и выяснили, что она уже сходила к нотариусу. Вернувшись, она рассказала вам о своей встрече со мной. Ситуация становилась все более опасной, и вы решили действовать без промедления.
В ваши намерения не входило, чтобы ваша новоиспеченная жена слишком долго распоряжалась своим богатством. Сразу же после брачной церемонии вы оба написали завещания, в соответствии с которыми каждый из вас оставлял другому все, что у него было! Весьма трогательно.
Вы собирались, я полагаю, действовать расчетливо и неторопливо. Вы уехали бы в Канаду — якобы из-за катастрофического сокращения вашей практики. Там вы вернули бы себе имя Ричардс, и ваша жена присоединилась бы к вам. Мне все же кажется, что прошло бы не так уж много времени до того момента, когда миссис Ричардс, к вашей глубочайшей скорби, скончалась бы, оставив состояние безутешному с виду вдовцу. Затем вы вернулись бы в Англию, уже как Норман Гейл, с солидным капиталом, сколоченным якобы в результате удачной спекуляции 8 Канаде! Однако в изменившейся ситуации вы решили, что нельзя терять времени.
Пуаро умолк на мгновение, а Норман Гейл откинулся назад и захохотал.
— Вы, без сомнения, просто превосходно разбираетесь в том, у кого что на уме! Вам нужно поменять профессию и начать писать детективные истории, вроде мистера Кланси! — И он продолжал угрожающим тоном: — Мне еще не доводилось слышать такого дикого вздора! Все ваши невероятные домыслы, мсье Пуаро, это еще не доказательства!
Пуаро, однако, остался совершенно невозмутимым. Он сказал:
— Возможно. Тем не менее и доказательства у меня тоже есть.
— В самом деле? — усмехнулся Норман. — Может быть, у вас даже есть доказательства того, что это я убил старуху Жизель, когда всем летевшим в самолете отлично известно — я даже не подходил к ней!
— Я расскажу вам во всех подробностях, каким именно образом вы совершили преступление, — сказал Пуаро. — Что вы, к примеру, скажете о содержимом вашего чемоданчика? Вы ведь были на отдыхе. Для чего же вы взяли с собой белый халат врача? Вот о чем я себя спросил. А ответ таков: потому что он так напоминает белую куртку стюарда…
Вы действовали следующим образом. Когда подали кофе и стюарды перешли в другой салон, вы отправились в туалет, надели ваш белый халат, подложили под щеки ватные тампоны, вышли, взяли из ящика буфета напротив кофейную ложечку и, подражая расторопной походке стюарда, быстро подошли с ложечкой в руке к столику Жизели. Вы вонзили шип ей в шею, открыли спичечный коробок и выпустили осу, а затем поспешили обратно в туалет, переоделись и не спеша вернулись на свое место. Все это заняло у вас всего несколько минут.
Никто никогда не обращает особого внимания на стюарда. Единственным человеком, который мог вас опознать, была мадемуазель Джейн. Но вы ведь знаете женщин! Как только женщина остается одна, особенно если она путешествует вместе с привлекательным молодым человеком, она пользуется этой возможностью, чтобы как следует рассмотреть себя в зеркальце, припудрить нос и привести в порядок косметику.
— В самом деле, — усмехнулся Гейл. — В высшей степени интересно, но в действительности ничего подобного не было. Еще что-нибудь?
— Еще довольно много, — сказал Пуаро. — Как я только что упомянул, во время разговора человек может невольно себя выдать… Вы поступили достаточно опрометчиво, когда рассказали, что какое-то время работали в питомнике в Южной Африке. Вы только не уточнили одну деталь, которую я и сам уже успел выяснить, а именно то, что это был змеиный питомник…
После этих слов все заметили, что Норман Гейл не в состоянии уже скрыть свой испуг. Он пытался что-то сказать, но не смог произнести ни слова.
Пуаро продолжал:
— Вы работали там под своим собственным именем — Ричардс; вашу фотографию, переданную по телефону, опознали. На той же фотографии, переданной в Роттердам, узнали некоего Ричардса, женившегося на Анне Моризо.
И вновь Норман Гейл пытался что-то сказать, но не смог произнести ни слова. Казалось, он превратился в совершенно другого человека. Красивый, сильный, молодой мужчина стал похож на крысу, загнанную в угол, выискивающую путь к бегству и не находящую его…
— Вы слишком спешили, и это нарушило ваши планы, — продолжал Пуаро. — Да еще настоятельница Института де Мари ускорила события своей телеграммой, которую отправила Анне Моризо. Игнорировать телеграмму было невозможно — это вызвало бы подозрения. Вы убедили свою жену, что если она не скроет некоторые факты, то заподозрить в убийстве могут вас обоих, поскольку и вы, и она, к несчастью, оказались в самолете во время убийства Жизели. Когда вы с ней встретились после визита к нотариусу и узнали, что при разговоре присутствовал я, то решили поторопиться с развязкой. Вы опасались, что я смогу узнать от Анны правду, а возможно, она сама уже стала вас подозревать. Вы велели ей выехать из отеля и отправились вместе с ней на поезде. Вы силой заставили ее выпить синильную кислоту и вложили ей в руку пустой флакон.
— Все это наглая ложь…
— О нет. У нее на шее обнаружили синяк.
— Наглая ложь, говорю я вам.
— К тому же вы оставили на флаконе отпечатки пальцев.
— Вы лжете. Я был в…
— А, так вы были в перчатках?.. Я полагаю, господа, это маленькое признание подбросит дров в ту плиту, на которой жарится ваш гусь.
— Чертов шарлатан, сующий везде свой нос! — Мертвенно-бледный от злобы, с изменившимся лицом, Гейл бросился на Пуаро. Джэпп, однако, оказался проворнее его. Совершенно бесстрастно скрутив ему руки, Джэпп сказал:
— Джеймс Ричардс, называющий себя также Норманом Гейлом, у меня есть ордер на ваш арест по обвинению в умышленном убийстве. Я обязан предупредить вас, что с этого момента все вами сказанное может быть обращено против вас.
Страшная судорога потрясла молодого человека. Казалось, он был на грани обморока.
На улице уже дожидалось несколько мужчин в штатском. Нормана Гейла увели.
Оставшись наедине с Пуаро, коротышка мистер Кланси издал возглас восхищения.
— Мсье Пуаро! — воскликнул он. — Это было самое потрясающее впечатление в моей жизни. Вы просто великолепны!
Пуаро скромно улыбнулся:
— Нет, нет, что вы. Джэпп заслуживает не меньших похвал, чем я. Он совершал настоящие чудеса сыска, пока не обнаружил, что Гейл на самом деле Ричардс. Канадская полиция разыскивает Ричардса. Девушка, с которой он был там в близких отношениях, как полагали, покончила с собой, но обнаружились новые факты, указывающие на то, что было совершено убийство.
— Ужасно, — прощебетал мистер Кланси.
— Он убийца, — сказал Пуаро, — и, как многие убийцы, весьма привлекателен для женщин.
Мистер Кланси кашлянул.
— Эта несчастная девушка, Джейн Грей. Пуаро с досадой покачал головой:
— Да, как я говорил ей в свое время, жизнь может быть просто ужасной. Но она девушка с характером. Она сумеет это преодолеть.
Задумавшись, он машинально поправил рукой стопку газет, разлетевшихся по столу от дикого прыжка Нормана Гейла.
Одна из них привлекла вдруг его внимание — в ней была фотография Венеции Керр на скачках, «беседующей с лордом Хорбери и подругой».
Он передал ее мистеру Кланси:
— Вот взгляните. И года не пройдет, как вы прочитаете сообщение: «В ближайшее время состоится бракосочетание лорда Хорбери и достопочтенной Венеции Керр». А знаете ли вы, благодаря кому состоится эта свадьба? Благодаря Эркюлю Пуаро! А кроме этой свадьбы будет еще одна.
