Хью Пентикост - Замок Тэсдея
Питер сжал взмокшие от пота кулаки. Проживет он еще несколько секунд или минут — зависело от прихоти этого человека.
— Это здание, замок, напоминает мне меня самого, — усмехнулся Кремер. — Старательно и добротно построенное, в котором предусмотрено все, включая приспособления для одноногого. Подумать только, в самый нужный момент здесь оказывается кресло-каталка! Человек, который его строил, позаботился обо всем — кроме того, что когда-нибудь у него кончатся деньги и он не сможет жить здесь. Я тоже позаботился обо всем, что помогло бы мне стать лидером, королем, — кроме того, что я не смогу руководить своими приверженцами, когда мне это понадобится. И в конце концов мне ничего не оставалось, как сбежать, о чем я и не помышлял.
На виске Питера забилась жилка. Вот оно опять — слова, слова! Кремер чувствовал, что ему не уйти. Тревога уже поднята. Вероятно, сейчас сотни людей готовились атаковать замок. И была необходимость напоследок излить душу перед единственным оставшимся слушателем. Питер подумал, что этот человек, как и Тэсдей, так же ценит лишние мгновения жизни.
— Я знаю, о чем ты думаешь, — сказал Кремер. — Ты думаешь, что, если я буду говорить, у тебя останется последний шанс дождаться помощи… Ты сможешь умолять меня, Стайлс? Должно быть, будет очень приятное зрелище — увидеть, как ты унизился до мольбы.
— Чего мне просить? Прожить еще две-три минуты?
— И ты не собираешься напоминать, что я ничего не выигрываю, убив тебя? Что это не поможет мне сбежать? Что Тэсдей и женщина уже описали мою внешность?
— А какая от этого польза? — Питер пожал плечами и прислонился к стене, чтобы дать отдых ноге, нывшей от напряжения.
Кремер взглянул на него, и на его смуглом напряженном лице отразилась какая-то растерянность.
— Я дошел до самого конца, — сказал он. — Теперь у меня не такой уж большой выбор, отец. Если бы не ты, к завтрашнему или послезавтрашнему дню я был бы уже далеко отсюда. Знаешь, в чем твоя проблема, Стайлс?
— Слушаю, — сказал Питер.
— Тебе не уйти, — сказал Кремер. — Ты не обращаешь ни малейшего внимания на шансы в игре. У тебя не было никакого шанса, когда там, в кухне, ты бросился на Дюка в своем кресле. Да, его у тебя не было, ни единого! Но через тридцать секунд двое из нас были мертвы, вы завладели оружием, и у вас появилась надежда. У тебя не было шансов, когда мы начали затоплять кухню. Но отсюда сумели вырваться три человека, погиб еще один из нас, а мне… мне осталось жить каких-нибудь полчаса. Вот что происходит из твоего нежелания оценивать шансы, отец.
— Мне просто не нравится сидеть и ждать, пока меня выбьют из седла, — сказал Питер. — Я из тех, что, идя ко дну, продолжают барахтаться изо всех сил.
— Даже больше того, — кивнул Кремер. Он снова выглянул на лужайку. — Этот твой последний номер — подняться наверх в лифте… неужели ты думал выбраться живым? Ты понимал, что я услышу, как лифт поднимается. Понимал, что, когда станешь вылезать из него, тебя обнаружат. Кой черт заставил тебя сделать это?
— Надо было отвлечь твое внимание, — сказал Питер. — Я надеялся, что разговор с Труди через переговорное устройство и мой подъем в лифте отвлекут вас с Телиски и остальные смогут вырваться на машине. И получилось!
— Не нужно было тебе подниматься сюда, — покачал головой Кремер. — Ты мог сбежать с ними.
— А вы с Телиски обстреливали бы нас? — усмехнулся Питер. — Получилось же так, что в машину вообще никто не стрелял, так что этот план оказался хорошим.
— И ты сделал это, понимая, что твои шансы выйти отсюда живым равны одному против тысячи? Ты что, разыгрываешь из себя героя?
— Ничего героического в этом нет. Кто-то должен был отвлекать вас, чтобы другие могли сбежать. Мне это было сделать проще всего.
— А Тэсдей? Ему и так осталось недолго жить.
— Здесь тоже нет никакой загадки, — сказал Питер. — Старик не мог передвигаться самостоятельно. Я не мог завести машину. Так что другого выхода у нас и не было.
— Знаешь, что я сделал бы на твоем месте? — Кремер в упор взглянул на Питера. — Я бы заставил Тэсдея завести машину, потом взял бы их на прицел и уехал бы один, сам.
— А знаешь, что сделал бы я в этих условиях, на твоем месте? — спросил Питер. — Я бы положил ружье на этот подоконник, прицелился бы в бензобак «ягуара», когда ты выехал, и взорвал бы тебя ко всем чертям! — Он искривил напряженные губы в улыбке. — Так что тебя обязательно нужно было отвлечь.
Кремер прищурил глаза, внимательно вглядываясь в лесную опушку за лужайкой. Возможно, подумал Питер, он заметил там какое-то движение.
— О чем ты думал, когда впервые оказался здесь и понял, что рано или поздно мы тебя убьем? — спросил Кремер.
— Я ждал конца, — сухо ответил Питер.
— Но ты сам напрашивался — когда ударил Джорджа, избавляя девушку от небольшого затруднения.
— Не думаю, что смогу тебе это объяснить, — сказал Питер. — Это был инстинктивный порыв. Ты не поймешь. Я старомоден, а старомодные мужчины всегда защищают своих женщин.
— Но она не была твоей женщиной, ты никогда не видел ее прежде!
— Я же сказал, ты не поймешь, — пожал плечами Питер.
— Ты думал обо всем, что хотел сделать и так никогда и не сделал? — спросил Кремер.
— Да. Я думал, что просто позор, если я умру, а у тебя останется шанс выжить.
— Ты должен умереть, а твоя идея меня совершенно не волнует.
— Я знаю.
— Если бы я был на твоем месте, то же самое я чувствовал бы и по отношению к Тэсдею, когда он сумел завести машину. «Черт с ним!» — подумал бы я.
— Я знаю.
Голос Кремера стал напряженным.
— Взгляни на северный конец лужайки, — сказал он. — На ту группу берез. Что-нибудь видишь?
Питер посмотрел в указанном направлении. Луч спускающегося солнца сверкнул на каком-то предмете, что не должен был там находиться, — на стволе ружья или на оловянном значке полицейского — словом, на каком-то кусочке металла.
— Они готовятся к атаке, — сказал Кремер. Он отвернулся от окна и взглянул прямо в глаза Питера.
Питер собрался с духом. Его время проходило.
— Ну, отец, ты готов к расплате? — спросил Кремер.
— Сегодня как раз подходящий для этого денек, — сказал Питер, подавляя отчаянное желание закричать.
— Ты здорово хладнокровно все проделал, отец, — сказал Кремер. — Для меня это большой сюрприз. Ты единственный, который с самого начала не терял присутствия духа. Тебя, наверное, удивит, что я втайне восхищался тобой.
— Но это не много значит, верно? — сказал Питер, следя за пальцем Кремера на спусковом крючке: через секунду он нажмет на него, и все будет кончено.
— Посмотрим, насколько хладнокровным ты окажешься в самом конце, — усмехнулся Кремер.
