Рекс Стаут - Фер-де-ланс (Острие копья)
— Барстоу играл ею?
— Конечно. Он тут же сделал удар. Майк вернулся только тогда, когда Кимболл тоже начал игру и сделал свой первый удар.
Мне стоило больших усилий не вскочить со стула. Мне хотелось плясать и засунуть орхидею в петлицу куртки Уильяма Райли, обнять шефа хоть на четверть обхвата, ибо на большее рук у меня явно не хватит. Я боялся взглянуть на Вулфа, чтобы моё лицо не расплылось в широкой улыбке, грозящей мне вывихом скул.
Но Вулф уже занимался бледным худым парнишкой и тем, кто уже был «сознательным гражданином». Ни один из них не помнил, что Барстоу взял клюшку у Кимболла. Худой ответил, что в это время смотрел на поле, где Мануэль Кимболл загнал свой мяч в кусты, а законопослушный «гражданин» просто ничего не помнил. Тогда Вулф обратился к Майку. Тот не мог с уверенностью сказать, что клюшка номер один была в сумке, когда он искал мяч, и не помнил, чтобы отдавал её Барстоу, как не помнил, чтобы получал её обратно и клал в сумку.
Во время этого разговора Уильям Райли с трудом сдерживался, чтобы не вмешаться в разговор. Наконец Вулф повернулся к нему.
— Прости, Уильям. Не то чтобы я сомневался в твоей памяти или в том, что ты говоришь правду, но подтверждение никогда не помешает. К тому же может показаться странным, что ты только сейчас вспомнил эту маленькую, но очень важную деталь.
Мальчик обиженно запротестовал:
— Я не забыл её, просто не думал, что это так важно!
— Значит, в своих рассказах дома и с друзьями ты об этом не упоминал?
— Нет, сэр.
— Хорошо, Уильям. Может, я неправильно поставил вопрос, но я вижу, что ты предпочитаешь придерживаться главного, а не мелочей. Может, ты всё же обмолвился об этом, когда с тобой разговаривал мистер Андерсон?
Мальчишка покачал головой.
— Я не разговаривай с мистером Андерсоном. Со мной беседовал сыщик, задал пару вопросов, и всё.
— Понятно. — Вулф сделал глубокий вдох, очень медленно выдохнул и нажал кнопку звонка. — Время пить чай, господа, — сказал он.
Для него это означало пить пиво. Я собрал мальчишек и повёл их на кухню. Конечно, арбуз был целёхонек. Как я и думал, Фриц к нему не притронулся. Я разрезал его на четыре части и угостил ребят. Фриц по звонку хозяина уже устанавливал на подносе стакан и две бутылки. Когда он вышел в холл, я заметил, что он направился не в кабинет, а к лестнице наверх. Я посмотрел на часы. Без двух минут четыре. Чёрт побери, он, несмотря ни на что, и сейчас умудрился уложиться в регламент! Я оставил мальчишек доедать арбуз, а сам поспешил перехватить шефа, пока он не вошёл в лифт.
— Поблагодари мальчиков от моего имени, уплати им как положено, но не переплачивай, я человек прижимистый, — распорядился Вулф. — Развези их по домам. Позвони в контору Е. Д. Кимболла и узнай, когда он вернётся из Чикаго. Думаю, он всё ещё жив. Благодаря проницательности или везению он уехал за тысячу миль от своей судьбы. В случае, если он уже вернулся, немедленно привези его сюда. Медлить нельзя.
— Хорошо, сэр. Не кажется ли вам, что эти новости, дойдя до ушей прокурора Андерсона, порядком огорчат его, а? Не предупредить ли мальчишек, чтобы помалкивали?
— Нет, Арчи. Всегда благоразумней полагаться на силу инерции. Это величайшая сила в мире.
Когда я вернулся в кухню, Фриц уже угощал всех яблочным пирогом.
Глава 13
Когда я развозил мальчишек в разные концы Вестчестера, у меня мелькнула нелепая мысль заехать к Мануэлю Кимболлу и спросить у него, хранил ли его отец свои клюшки в клубе и нет ли у Мануэля ключа от его шкафчика. Уверен, ему не удалось бы на сей раз ограничиться вскидыванием бровей вместо ответа. Я почти был уже готов пообещать ему пару тысяч вольт напряжения на электрическом стуле. Но тут же понял: раз так, то в наших интересах будет, если он останется в неведении. С другой стороны, чтобы арестовать и осудить Мануэля Кимболла, нужны более веские доказательства, чем то, что он действует мне на нервы.
Я поборол ещё одно искушение. Мне хотелось заглянуть к Андерсону и предложить ему пари на десять тысяч долларов, что никто не убивал Питера Оливера Барстоу. Но Вулф наверняка начал игру в прятки. В течение двух дней лишь он, я да ещё тот, кто сделал это, знали, что Барстоу был убит. Теперь опять мы двое, убийца да мальчишки, подносчики мячей в гольф-клубе, знали, что Барстоу был убит случайно.
Когда я наконец высадил последнего мальчишку на его улице, я всё же завернул в клуб «Зелёные луга». Мне хотелось расспросить о шкафах в гардеробной, но, приехав в клуб, я вдруг испугался, что могу испортить всё дело. Все уже знают, что Барстоу не хранил свои клюшки в клубе, и мой интерес к шкафам может показаться подозрительным. Поэтому я немного поболтал с администратором, в ведении которого находились мальчишки, и зашёл поздороваться к управляющему. У меня была слабая надежда, что я могу здесь встретить здесь Мануэля Кимболла, но его нигде не было видно.
Мануэль говорил мне, что у его отца брокерская контора в Нью-Йорке на Перл-стрит. Когда после четырёх я позвонил туда, мне ответили, что мистер Кимболл прибывает экспрессом завтра, в пятницу. Не получи я такого известия, я, может быть, и начал бы свои расспросы в Вестчестере, пошатался бы, как стемнеет, вокруг дома Кимболлов, заглянул бы в окна. Но узнав, что Кимболл-старший возвращается завтра, решил, что лучше всего набраться терпения. Я сел в машину и отправился домой.
После ужина Вулф заставил меня ещё раз прочитать мою запись встречи с Мануэлем и всё, что говорили о нём Ларри и Сара Барстоу, а такого было всего ничего. Мы с Вулфом ещё побеседовали, сопоставили наши впечатления, потом даже договорились до того, что подмена клюшек была сделана сознательно и убийцей Барстоу мог быть Кимболл-старший. Но, конечно, это была полная ерунда. Я позволил себе пару нелестных замечаний в адрес Мануэля, но, когда Вулф потребовал от меня более серьёзной характеристики, вынужден был сознаться, что у меня нет против него не только улик, но и причин для подозрения. С таким же успехом можно было подозревать любого из членов клуба, имеющего доступ к шкафам в гардеробной.
— И всё же, — не сдавался я, — будь он моим сыном, я бы отправил его в длительное путешествие, куда-нибудь подальше, и лучше всего в один конец.
Прежде чем мы разошлись по своим комнатам, Вулф набросал для меня программу действий на завтрашний день. Первый её пункт не привёл меня в восторг, но я понимал, что Вулф прав. Мальчишки, конечно, не удержатся и всё разболтают, это дойдёт до прокурора Андерсона, так что будет лучше, если мы расскажем ему сами, и как можно раньше. Я успею выполнить эту миссию доброй воли и вовремя попаду в контору Кимболла, куда он приедет прямо с вокзала.
