Джун Томсон - Тайны Шерлока Холмса (сборник)
– Должен признаться, я ничего особенного не заметил. Да, в каюте имелись следы борьбы. Да, багаж мистера Пеннингтона обыскали. И что? Я не понимаю, о чем вы говорите.
– О раковине, которая в буквальном смысле слова была залита кровью. При этом, заметьте, больше следов крови не наблюдалось нигде. Между тем при столь обильном кровотечении пол непременно был бы испачкан кровью, как и занавеска, якобы сорванная во время борьбы.
После того как мы не обнаружили в каюте мифическую мисс Пеннингтон, ван Вейк пригласил нас к себе, заверив, что приказал команде снова обыскать судно. Чтобы скрасить ожидание, капитан предложил пропустить с ним по стаканчику водки. Бутылку со стаканами он хранил в шкафчике.
Когда ван Вейк их вынул, я сразу обратил внимание, что он изо всех сил старается не перепутать стаканы и отставил в сторону один из них, из которого затем выпил сам. Увиденное натолкнуло на меня на мысль, что в стаканах, предназначенных нам, уже содержится некое дурманящее средство, скорее всего снотворное, вкус и запах которого капитан заглушил алкоголем.
Вы, Уотсон, решили выпить тост, предложенный голландцем, и я не в силах был вас остановить, не вызвав при этом подозрений. Что же касается меня, то я, как вы помните, отошел со своим стаканом в дальний угол каюты, где едва не упал. Я сделал это специально: притворившись, что изо всех сил пытаюсь устоять на ногах, я опорожнил стакан в плевательницу, стоявшую у письменного стола.
– Но Холмс! – воскликнул я. – Я четко помню, как вы вскоре после этого выпили водку.
– В том-то и штука, дружище, что я этого не делал, – искренне рассмеялся Холмс. – Я только притворился, что пью. Это старый и простой трюк, имеющийся в репертуаре у каждого фокусника. Некий предмет, скажем монету, помещают в шкатулку, откуда он чудесным образом исчезает. Разгадка заключается в том, что предмет на самом деле остается в руках фокусника. Я действовал схожим образом: сжимал стакан в руке, прикрывая его пальцами, и потому капитан не заметил, что он пуст. Затем я изобразил, что пью водку, и, судя по тому, что ни вы, ни ван Вейк ничего не заподозрили, проделал это весьма правдоподобно.
После того как снадобье подействовало и вы, Уотсон, провалились в сон, я подождал несколько секунд и, скопировав ваши симптомы, распростерся на полу возле вас. Когда ван Вейк увидел, что мы оба потеряли сознание, он позвал старшего помощника Баккера. Вдвоем они обыскали и связали нас. Вот тут мне и пригодилось искусство баритсу[48].
– Баритсу? – переспросил Петерсон. – Впервые о таком слышу.
– Это разновидность японской борьбы, которую мне некогда довелось изучать. Она мне очень помогла, когда мы сошлись в схватке с профессором Мориарти. Одно из ее преимуществ заключается в том, что она развивает мышцы туловища и плеч. Когда ван Вейк со своим подельником меня связывали, я напряг мускулы, а стоило им уйти – расслабил. Таким образом, путы обхватывали меня не очень плотно, и мне удалось добраться до скальпеля, который я припрятал за манжетой.
Я принялся перерезать веревку, стягивавшую мои запястья. Поверьте на слово, сделать это было очень не просто, но через десять минут я освободил руки. После этого мне не составило никакого труда освободиться от остальных пут.
Дальнейшее вам известно. Я привел в чувство и освободил вас, мой любезный Уотсон, и затем нам оставалось только сидеть и ждать сигнала – двух гудков, знаменующих прибытие почтенного инспектора и его коллег.
– Вы кое о чем забыли, Холмс, – заметил я.
– Да неужели? И о чем же, скажите на милость?
– Об отмычке, которой вы отперли каюту капитана. Откуда она у вас взялась?
– Неужели я вам не рассказал? Какой же я невнимательный! – беспечно промолвил Холмс. – Все очень просто. Когда у нас дома я прятал скальпель, то заодно прихватил маленький набор отмычек, закрепив его у левой лодыжки. Ходить с ним, признаться, было не очень удобно, и потому пришлось соврать, будто я потянул ногу.
Впрочем, как вы убедились сами, игра стоила свеч: ради нашего спасения можно было и потерпеть. Отмычки оказались совершенно необходимы.
Ну а теперь, инспектор Петерсон, я объясню вам и Уотсону, которого напрямую касается то, что вы сейчас услышите, почему я не упомянул о профессоре Мориарти в письме, переданном вам через миссис Хадсон. Сделал я это намеренно.
Мой добрый друг, вы, в отличие от инспектора, наверняка ничего не слышали об убийстве Хендрика ван ден Вонделя в Роттердаме в январе тысяча восемьсот девяностого года. Его зарезали в портовом районе, предположительно при попытке ограбления. Грабителей было двое, случайный прохожий видел, как они убегают с места преступления. К сожалению, свидетель не смог описать преступников, и негодяи так и не предстали перед судом.
Впрочем, дело не только в этом. Ходили мрачные слухи о том, что мотивы убийц ван ден Вонделя были куда серьезнее банального грабежа. Эти подозрения подтвердились несколько позже, когда голландские власти строго конфиденциально обратились за помощью к моему брату Майкрофту, имеющему, как вы знаете, связи в нашем правительстве[49].
У голландских властей были веские основания полагать, что за убийством стояла международная преступная организация и совершили его два голландских агента этой организации, личности которых установить так и не удалось.
Как оказалось, ван ден Вондель был офицером голландской полиции и занимался расследованием деятельности этого преступного синдиката, который снабжал поддельными документами скрывающихся от правосудия преступников и переправлял их с континента к нам, в Англию.
В числе таких беглецов был и шведский фальшивомонетчик Ларссон, и русский нигилист Борис Орлов, которого полицейские власти Российской империи объявили в розыск после взрыва на почтамте Санкт-Петербурга. Инспектор Петерсон и его коллеги из Скотленд-Ярда впоследствии арестовали большинство этих мерзавцев.
Преступников переправляли в Англию через Роттердам. И по всей вероятности, кое-какие портовые чиновники охотно закрывали на это глаза, получая за свою сговорчивость неплохую мзду. Увы, голландская полиция не знала ни имен мздоимцев, ни тех, кто щедро оплачивал их услуги.
Однако в свете событий предыдущей ночи на борту «Фрисланда» я считаю, у нас имеются все основания полагать, что ван Вейк и Баккер принимали прямое участие в переправке преступников и что именно эти двое по приказу Мориарти убили несчастного ван ден Вонделя.
Советую вам, инспектор Петерсон, тщательно обыскать капитанскую каюту. У вас есть все шансы отыскать среди бумаг достаточно улик, чтобы доказать вину ван Вейка и Баккера и выяснить фамилии их покровителей из числа портовых чинов.
