Джон Карр - Часы-убийцы
– И что дальше?
– Я и отправился к нему – тихо, на цыпочках. Свет у себя я выключил. Только этот последний глоток... немного ударил мне в голову. Я долго не мог найти дверь и выйти из комнаты. Ужасно. – Полл снова вздрогнул. – Потом я все-таки нашел ее, тихонько открыл и шагнул в темноту. Помню, что бутылку я продолжал держать в руках...
– Вы что-нибудь видели? – хрипло спросил Хедли.
– Даже не знаю. Вроде бы что-то... вернее, кто-то двигался. Может быть, я и слышал что-то, но не уверен... Разумеется, это была Элеонора!
– Вы готовы подтвердить свои слова под присягой?
– Но я же знаю, что это была она, – пробормотал, словно под гипнозом, Полл. – Я сразу подумал: Элеонора отправляется на свидание со своим парнем. Они, знаете ли, часто встречаются на крыше. Я не раз собирался немного подшутить над ними. Так, смеху ради. Скажем, пойти вслед за ними и вдруг неожиданно завыть... А потом самому стыдно стало. "Бедняжка, – подумал я, – много ли у нее радости в жизни?" А оно, знаете ли, и впрямь не очень много. "Подлецом надо быть, – сказал я себе, – чтобы портить ей..."
От собственного великодушия у Полла на глаза навернулись слезы.
– Послушайте, мистер Полл, – терпеливо, но уже чуть ли не скрежеща зубами, проговорил Хедли, – нас не интересует, что вы думали. Существенно, что видели. Когда вы будете давать показания перед присяжными...
– Присяжными? – удивленно поднял голову Полл. – Что за чепуха! О чем вы говорите? При чем тут...
– Был убит человек, и вы, по сути дела, присутствовали при этом. Способны вы это понять? Он был заколот, упал на лестницу и умер возле этой самой двери. – Хедли встал и распахнул дверь. – Смотрите, тут еще видны следы крови. А теперь слушайте меня внимательно! Постарайтесь объяснить нам, как попала к вам эта перчатка, что вы слышали, стоя в темноте, и как могло случиться, что когда через несколько мгновений дверь отворилась, никто не увидел вас. Иначе я не удивлюсь, если присяжные признают виновным в совершении преднамеренного убийства вас самого!
– Значит, – Полл отчаянно сжал руками спинку стула, – когда я услышал...
– Что вы услышали?
– Какой-то странный звук, будто кто-то тяжело, задыхаясь, вздохнул. Я подумал, что это Элеонора увидела меня и испугалась. Тогда я быстро присел на корточки...
– Далеко вы были от лестницы?
– Не знаю. У меня как-то путается. Хотя погодите! Должно быть, довольно далеко – я ведь только вышел из своей комнаты. Или нет? Не помню... Однако, присев, я задел рукой или схватился – точно не помню, но факт тот, что это была перчатка.
– Вы хотите сказать, что нашли перчатку так далеко от лестницы? Бросьте!
– Но ведь так оно и было! Почему вы мне не верите? Я поднял эту перчатку с пола – не могу точно сказать, в каком месте, но с пола – я же помню, что он был холодный и тянуло сквозняком. Я подумал, что надо бы вернуться к себе и подождать, пока Элеонора пройдет. Так я и сделал. Тихонько. На цыпочках, знаете ли. И больше ничего не помню. Когда я снова пришел в себя, было уже светло, я лежал на кровати, все еще полуодетый, и чувствовал себя исключительно паршиво.
– Почему вы забрали с собой эту перчатку?
– Ну... я же хотел как лучше, черт побери! – плаксивым тоном ответил Полл. – Ну да, я думал, что так будет лучше. "Бедняжка потеряла свою перчатку, – подумал я. – Хорошенький скандал устроит тетушка Стеффинс, если утром наткнется на нее. Бедная девочка! Отдам ей завтра перчатку и скажу:-"Ай-ай-ай, где это вы разгуливаете по ночам?"Ха-ха-ха... Слушайте, старина, я сейчас совсем неважно себя чувствую. Если вы дадите мне немного передохнуть, я, может, и еще что-нибудь вспомню. Например... – Полл провел пятерней по волосам, а потом безнадежно покачал головой. – Нет, опять вылетело. Но если я постараюсь хорошенько припомнить...
Фелл, до сих пор не проронивший ни слова, внезапно выступил вперед. В зубах у него все еще торчал окурок сигары. Он вынул его изо рта, положил в пепельницу и только потом перевел взгляд на Полла.
– Погодите немного, Хедли, – пробурчал доктор. – Тут речь может идти о жизни человека... Давайте-ка посмотрим – не сумею ли я слегка освежить вашу память, молодой человек. Порассуждаем вместе. Вы стоите в темном коридоре. Только что вы сказали, что тянуло сквозняком. А теперь припомните ту дверь, через которую Элеонора обычно выходила на крышу... Сквозняк был потому, что эта дверь была открыта?
– Ну, конечно, черт побери! Открыта! – Полл хлопнул себя по лбу. – Разумеется, открыта. Все ясно! А я ломал себе голову...
– Не подсказывайте ему, Фелл! – рявкнул Хедли. – Он же будет уверен, что сам это вспомнил!
– А я ничего и не подсказываю. Вы же сами, – Фелл ткнул тростью в сторону Полла, – пришли к этому, не так ли? Ну, мой друг, почему вы так уверены, что дверь была открыта?
– Потому что люк на крыше был тоже открыт, – ответил Полл.
Наступила мертвая тишина. Вновь все стало с ног на голову. Мелсон молча смотрел на воротничок, плотно облегавший шею Фелла, на тускло блестевший наконечник его трости и бледное отечное лицо Полла. Сейчас взгляд молодого человека был уверенным, даже твердым. Нельзя было не поверить ему.
– Бред какой-то! – взорвался Хедли. – Прекратите, Фелл, я не люблю, когда свидетелям навязывают их показания... Дело в том, мистер Полл, что заслуживающий полного доверия человек – к слову сказать, вполне трезвый – показал, что люк был крепко заперт, когда он осматривал его вскоре после убийства. Также, как и дверь, ведущая к люку.
Полл выпрямился. Выражение его лица изменилось, теперь оно не было ни жалобным, ни вялым.
– Послушайте, старина, – начал он негромко, – мне надоело, что вы непрерывно стараетесь уличить меня во лжи. Если вы полагаете, что мне доставляет удовольствие рассказывать, какого шута горохового я строил из себя ночью, то глубоко заблуждаетесь. Я стараюсь, как умею, помочь вам. Сказанное мною – правда, и я готов повторить ее перед любым судом – отЛондона до Мельбурна... Дверь действительно была открыта. И люк тоже. Я это знаю, потому что оттуда падал лунный свет.
– Лунный свет?
– Да. Если отворить ту дверь, то за ней будет прямой без окон коридор, а в конце его – крохотный чуланчик, над которым расположен люк. Я знаю, о чем говорю, потому что когда-то мы решили было развести на крыше маленький садик. Ничего не вышло – слишком много дыма от каминов... Ну, а сегодня ночью я видел полоску лунного света на полу коридора. Если я видел коридор, дверь должна была быть открыта, а если видел лунный свет, то, значит, открыт был и люк. Проще некуда. Люк был открыт, можете не сомневаться. Между прочим, теперь я понял, почему мне сразу пришла в голову Элеонора... Вот, собственно, и все.
