Морис Леблан - Зубы тигра
В самом деле, прекрасно сознавая, как изменилось его положение со смертью мадам Фовиль и Саверана, дон Луис решил скрыться и выжидал только потому, что рассчитывал получить по почте или по телефону известие о Флоранс Девассер, но теперь времени терять было нельзя.
На следующий день Мазеру пришел на квартиру на улице Ровиля рассказать, как бесится Вебер и как терзаются следственные власти, не зная, что предпринять и где искать Флоранс Девассер. Дни шли за днями. Мазеру частенько заглядывал или сообщал новости по телефону.
Расследование в тюрьмах — Сен-Лазар и в Санте ни к чему не привело, оставалось совершенно невыясненным, кто передал яд со шприцем мадам Фовиль и газетные вырезки Гастону Саверану. Тайной был окружен вопрос и о следах зубов на яблоке. Посмертные разоблачения инженера Фовиля обелили его жену. Но ведь следы на яблоке, несомненно, были оставлены зубами Мари-Анны. Так называемые «зубы тигра», — это были ее зубы!
Между тем префект, согласно требованию завещания, решил вторично собрать наследников Морнингтона на ближайшей неделе. Он рассчитывал таким образом покончить с досадным делом, в котором полиция и следственные власти так слабо зарекомендовали себя. На этом собрании будут приняты решения относительно наследства, после чего следствие будет прекращено и мало-помалу над гекатомбой наследников Морнингтона опустится занавес забвения. «Зубы тигра» забудутся. Как это ни странно, но дни, предшествовавшие решительной битве, какой должно было быть собрание, дон Луис провел в кресле у себя на балконе, покуривая папиросы, пуская мыльные пузыри, которые ветер относил к саду Тюильри.
Мазеру в себя не мог прийти от изумления, когда заставал его за таким занятием. В день собрания Мазеру примчался встревоженный с письмом в руках.
— Для вас, патрон. Адресовано было на мое имя, но внутри второй конверт… Что бы это значило?
— Очевидно, враг осведомлен о наших с тобой дружеских отношениях и, не зная моего адреса…
— Какой враг?
— Я назову тебе его сегодня вечером.
Дон Луис разорвал конверт и прочел следующие строки, написанные красными чернилами:
«Дон Луис, тебе.
Люпен, еще не поздно, очисти поле. Иначе, не избежать смерти и тебе. Когда ты будешь считать себя у цели, когда поднимешь руку на меня, — пропасть разверзнется у ног твоих. Место гибели уже выбрано. Западня готова. Берегись, Люпен!»
Дон Луис улыбнулся.
— Слава богу! Определяется. Кто доставил тебе это письмо?
— На этот раз нам повезло. Полицейский, принявший его в префектуре, сам живет по соседству от принесшего и знает его, — он служит в одной клинике на авеню Тери.
— Идем. Нельзя терять времени.
— Наконец, узнаем все, патрон.
— Ну, еще бы. Я отдыхал в ожидании сегодняшнего вечера, предвидя жестокий бой, но раз враг делает промах, раз есть след — откладывать незачем. Попробуем опередить его. Вперед! На тигра, Мазеру!
Было около часа, когда Мазеру и дон Луис явились в клинику Тери.
Их впустил слуга, при виде которого Мазеру подтолкнул дона Луиса локтем. Он-то и доставил письмо и на расспросы Мазеру вовсе не пытался запираться. Он действительно ходил утром в префектуру.
— По чьему распоряжению?
— Настоятельницы.
— Настоятельницы?
— Да. При клинике есть дом для душевнобольных, которым заведуют монахини.
— Можно ли видеть настоятельницу?
— Разумеется, но придется немного подождать. Она вышла.
Слуга привел их в приемную, где они просидели около часа, сильно заинтригованные вмешательством в дело какой-то монахини.
Через приемную проходили люди, посещавшие больных. Проходили молча и сестры или сиделки в длинных белых халатах, подпоясанных в талии.
— Мы только время теряем, — проворчал Мазеру.
— Торопишься к своей красотке? Мне все равно, что делать. Собрание у префекта в пять часов.
— Да неужто вы намерены? Вы шутите! А приказ?
— Приказ? Клочок бумаги.
— Ваше присутствие сочтут вызовом.
— А мое отсутствие — признанием. Человек, наследующий миллионы, не станет прятаться в тот день, когда решается вопрос о них. И я буду там.
— Патрон…
Его перебил легкий крик, и проходившая через комнату сиделка вдруг бросилась бежать, откинула какой-то занавес и скрылась.
Дон Луис вскочил, недоумевая, несколько секунд колебался, потом бросился за занавес, пробежал коридор и остановился перед только что захлопнувшейся дверью, обитой медью.
Он потерял несколько секунд, пока открывал ее и очутился на черной лестнице. Вверх или вниз? Он спустился, попал на кухню, схватил кухарку за руку и в бешенстве закричал:
— Где сиделка, которая только что была здесь?
— Мадемуазель Жертрюд, новенькая?
— Да, да, скорее, ее требуют наверх!
— Кто?
— Да говорите, черт возьми, куда она делась?
— Вот… этой дверью.
Дон Луис через маленький вестибюль выскочил на авеню Тери.
— Вот так скачка, — крикнул догонявший его Мазеру.
Дон Луис указал на автобус, отъезжающий от соседней площади Сен-Фернанд.
— Она там, — на этот раз ей не уйти от меня, — он подозвал такси и приказал следовать за автобусом на расстоянии тридцати метров.
— Это Флоранс Девассер? — спросил Мазеру.
— Да.
— Хороша штучка! — проворчал он и вдруг разразился: — Неужто же вы так слепы, патрон. Ведь присутствие в этой клинике Флоранс Девассер, как дважды два четыре, доказывает, что она послала письмо, что она всем делом руководит. Вы и сами понимаете это, сознайтесь! Хоть вы и старались все эти дни убедить себя, что она невиновна…
На этот раз дон Луис не возражал. С застывшим лицом и мрачными глазами он следил за автобусом: тот остановился на углу бульвара Осман.
— Стойте! — крикнул он шоферу.
Из автобуса вышла девушка, в которой, несмотря на костюм сиделки, нетрудно было узнать Флоранс Девассер. Она оглянулась по сторонам и, словно убедившись, что за ней не следят, подозвала фиакр и приказала ехать на вокзал Сен-Лазар.
Дон Луис издали видел, как она остановилась у кассы. Мазеру, воспользовавшись своим агентским удостоверением, узнал от кассирши, что она купила билет в Руан. Наведя справки, они узнали, что сейчас уходит курьерский поезд на Руан, и по настоянию дона Луиса Мазеру купил себе билет туда же. Когда они вышли на перрон, Флоранс входила в один из средних вагонов.
Поезд трогался.
— Садись, — сказал дон Луис, — и смотри не упусти ее. Она очень ловкая.
— Но почему вы сами не едете, патрон?
— Я не успел бы обернуться к собранию.
Поезд отошел и скоро скрылся в туннеле. Дон Луис уселся на диванчик в одном из залов ожидания и просидел так два часа, делая вид, будто читает газету, но на самом деле с тоской задавал себе все тот же вновь встававший перед ним вопрос: «Виновна ли Флоранс?»
