А. Шантарский - Не проси
Беседа их перешла в более мирное русло.
— Не подскажете адрес?
Женщина назвала адрес, но предупредила:
— Не советую ходить к ней.
— Это почему же? — Но ответом его не удосужили. Дверь захлопнулась перед самым его носом. «Какая-то странная, — подумал Николай и пожал плечами. — А может быть, я одичал в колонии и разучился общаться с нормальными людьми».
Сообщение женщины расстроило Николая, но он уже не был тем наивным мальчиком и не исключал подобной возможности. Однако несмотря на разлуку, первая любовь не угасла, а переросла в более глубокое, сильное чувство. Обожание им своей учительницы было настолько велико, что парень готов был пожертвовать собой, лишь бы та была счастливой.
«Тайный обожатель — незавидная роль, но это единственное, что мне остается», — решил он для себя по дороге на новую квартиру Марины Владимировны…
…Перед Мариной Владимировной стоял высокий, статный мужчина, так не похожий на юнца пятилетней давности. Но она узнала его сразу — по прежнему выражению влюбленных глаз.
— Боже мой, Коля! — Она обвила его шею руками и поцеловала в небритую щеку. — У тебя щетина. — И она погладила бывшего ученика по лицу.
Николай провел нелегкие годы и поэтому выглядел намного старше своих лет. Марина Владимировна же выглядела на несколько лег моложе своего возраста. И рядом они смотрелись великолепно, хоть сейчас на обложку какого-нибудь модного журнала.
— Что же это я держу гостя на пороге, — спохватилась женщина, — проходи.
— Спасибо, — смущенно отозвался парень и шагнул внутрь.
Они расположились на софе рядышком и вспоминали прошлое, но только хорошие и яркие моменты. Впервые за последнее время Марина Владимировна смеялась искренне и радовалась встрече, испытывая к собеседнику двоякое чувство: с одной стороны, перед ней был обаятельный молодой человек, с другой — она была все еще его учительницей.
— Не представляешь, как я рада нашей встрече, — произнесла она с нежностью.
— И я тоже, — сказал грустно Николай. — Только одно обстоятельство омрачает нашу…
— Не будем в такую минуту о неприятном, — прервала его хозяйка. — Мы должны отметить твое освобождение. У меня есть в загашнике хорошая водка, «Посольская». Кстати, ты употребляешь крепкие напитки?
— Не откажусь, — улыбнулся гость, понимая, что Марина Владимировна временами все еще принимает его за школьника. — А как же твой муж? Ему наше застолье может не понравиться. — Николай и сам не заметил, как перешел на «ты», но возражений со стороны собеседницы не последовало. Ему даже показалось, что ей это нравится: общение становилось равноправным, стирались возрастные границы.
— Его сегодня не будет, он отправился на охоту с ночевкой вместе с начальником городской милиции, — ответила женщина, накрывая на стол.
— Ого, он у тебя птица высокого полета. — И парень даже присвистнул.
— Сама удивляюсь, откуда у бывшего уголовника такие связи, — вырвалось у Марины Владимировны, и она зажала рот рукой. — Прости.
— Ничего, — отмахнулся Николай. — Во-первых, я не обидчивый, во-вторых, понимаю, что данная реплика ко мне лично отношения не имеет. Но что может показаться на первый взгляд странным, так это твое отношение к мужу. Если он тебя обижает, только скажи.
— Нет, нет, что ты, — замахала руками женщина. — Мы неплохо ладим.
— Заметно, — парень кашлянул в кулак, — по обстановке.
— Будь она неладна, вся эта обстановка, — неожиданно всхлипнула учительница, опускаясь на краешек стула и прикрывая лицо передником. — Машина, дача, гараж — вся эта трясина.
— Ну-ну, успокойся. — Он подошел к ней и положил сильные мужские руки на плечи. — Образуется.
Марина Владимировна почувствовала тепло и силу, исходившие из заботливых ладоней, и перестала плакать.
— Как мне с тобой хорошо и спокойно, как за каменной стеной, — не сдержала она своих чувств. Затем вытерла тыльной стороной кисти слезы и улыбнулась, при этом ее бездонные голубые глаза засияли, казалось, что они подсвечивались изнутри.
— Потому что я люблю тебя до сих пор, и это теперь слова не мальчика. — Признание прозвучало с какой-то горечью и безысходностью.
— Прошу, не говори так, иначе опять разревусь.
Ее все сильнее тянуло к этому парню, который, как она считала, по ее вине провел пять лет в колонии.
Для Николая же ясно было, что с мужем у Марины Владимировны неладно, а это означает, что у него появился шанс. Только действовать он решил на этот раз иначе, более разумно, чем в предыдущей истории. А то, что женщина к нему неравнодушна, — он это понял. Сегодня уже не было смысла накалять страсти, и парень перевел разговор на другие темы.
— А помнишь, как Костик Пономарев во время твоего урока костер в парте из промокашек развел?
— Хулиган твой Костик, — засмеялась учительница. — Но сдается мне, что без тебя там не обошлось. Он все больше за тобой тянулся, сам бы до такого не додумался.
— Да ты что! — возмутился парень. — Ему еще за это от меня влетело.
— Неужели? — И она кокетливо скосила глаза в его сторону.
— На полном серьезе, — заверил Николай. — Ведь я в тебя уже тогда влюбился. — И они вместе закатились безудержным смехом. Они уже выпили по паре рюмок водки, и спиртное на обоих действовало расслабляюще.
— Курить хочется, — признался гость.
— Сейчас пепельницу принесу.
Она соскользнула со стула, сходила на кухню. Вернувшись, раскрыла форточку и поставила пепельницу на стол.
— Можно прямо в комнате?
— Можно, у меня муж курящий.
Николай чиркнул спичкой, сделал первую глубокую затяжку, выдохнул и спросил:
— Кто он хоть у тебя?
— Любопытной Варваре на базаре нос оторвали, — пошутила хозяйка.
— Как хоть твоя новая фамилия звучит?
Если бы он ее услышал, то, наверное, поперхнулся бы дымом. Разве могло нормальному человеку прийти в голову, что мужем любимой женщины является не кто иной, как его собственный отец, розыском которого он намеревался заняться в ближайшие дни.
— Всему свое время, — ушла она от ответа. — И постарайся хотя бы временно не говорить о моем муже.
Марина Владимировна не сомневалась, что стоит гостю узнать имя ее супруга, вечер сразу же будет испорчен, а ей этого сейчас почему-то не хотелось. «В конце концов, имею я право или нет провести счастливую ночь?» — промелькнуло в ее симпатичной, но затуманенной спиртным головке. Водка на нее подействовала быстро, хоть выпила она немного.
— Давай за нас с тобой, — предложила сияющая женщина тост и подняла рюмку, но чокнувшись, лишь пригубила и поставила ее на стол.
