Сэйте Мацумото - Флаг в тумане
— Это вам тоже передала секретарша?
— Да. Затем я рассказал об этом управляющему и посоветовался с ним. Управляющий решил, что, во всяком случае, увидеться надо. Ведь нужно было как-то раздобыть деньги! И я отправился на станцию Токио.
Рассказывая об этом, Сэкино вспомнил, что уже тогда испытывал волнение. И своего заместителя, Хакидзаки Тацуо, он взял с собой до станции Токио, чтобы как-то рассеять тревогу. Но ради сохранения тайны фирмы по пути отправил Хакидзаки домой. «Если бы он был со мной до конца, происшествие, возможно, удалось бы предотвратить», — смутно почудилось Сэкино. Что ни говори, он не ощущал тогда ничьей поддержки.
— Ну а затем?.. — Сверкнув глазами, президент потребовал продолжения рассказа.
Самоубийство
Понукаемый президентом, Сэкино Токуитиро продолжал рассказ. Взгляд его блуждал, губы пересохли. Время от времени он облизывал их.
— В зале ожидания на станции Токио я встретился с этим Хоригути. Он в это время разговаривал с другим человеком. Я подошел и назвал себя. Он предложил мне сесть. Поговорили о том о сем, о погоде. Затем второй мужчина понимающе встал и ушел.
— Тот мужчина, видимо, тоже из числа мошенников, — утвердительно сказал адвокат.
— Когда мы остались вдвоем, Хоригути приступил к деловой беседе. Он сказал, что, в общем, знает все от Ямасуги. Сказал, что как-нибудь достанет деньги. Я был доволен. В тот момент у меня не было и мысли о том, что он вводит меня в заблуждение. Хоригути предложил обратиться к директору-распорядителю из ссудного банка Р. Он сказал, что давно находится с ним в тесных отношениях и тот создаст благоприятные условия для сделки. Если я согласен платить «теневые» проценты, он мне это организует. Я ответил, что прошу его об этом. Он потребовал себе вознаграждение в двести тысяч иен. Я согласился и с этим. Хоригути сказал, что завтра же поговорит с директором-распорядителем Оояма и уведомит меня по телефону. После чего мы расстались.
Дальнейшее уже было известно, и все молчали.
Теперь президента заинтересовало еще одно обстоятельство.
— Когда ты понял, что это афера, ты сразу отправился к Ямасуги?
— Да. Вернувшись из банка, я сразу доложил управляющему. К Ямасуги мы поехали вместе с ним.
Управляющий повернулся к президенту:
— Это так. Рассказ Сэкино-кун меня ошеломил. До того момента Сэкино-кун во всем подробно советовался со мной. Так что я тоже несу ответственность. Мы вместе отправились к Ямасуги.
— Что сказал Ямасуги? — Не глядя на управляющего, президент снова допытывался у Сэкино.
— Ямасуги Китаро был в своей конторе. Мы пришли к нему вдвоем с управляющим и все рассказали. Лицо у него было очень удивленное. Он сказал, что крайне сожалеет о случившемся.
— Сожалеет?
— Короче, он сказал, что не несет ответственности за происшедшее. Этот Хоригути частенько заходит к нему поболтать, но не может же он отвечать за него! То же самое сказала и секретарша, Уэдзаки. Она добавила, что не знакомила меня с Хоригути, а лишь объяснила, что есть такой человек. Когда мы спросили, где живет Хоригути и какова его репутация, Ямасуги ответил, что точно не знает. И еще он заявил, что хотя тот и захаживает к нему в контору, но сам Ямасуги ни разу не имел с ним дела.
Президент задумался.
Ямасуги Китаро — ростовщик, известный своим умением запугивать. Следует ли принимать на веру его слова, не существует ли невидимой связи между Ямасуги и мошенниками?
Президент обхватил голову руками. У него был вид человека, попавшего в западню.
— Президент! — Управляющий быстро вскочил с кресла. Его низенькое тело вдвое согнулось в поклоне перед президентом. — Допущенная нами халатность поистине непростительна. Приношу глубокие извинения.
Управляющий стоял, в меру почтительный, сложив руки по швам. Чувствовалось, что это пустая дань этикету. Сэкино Токуитиро все так же равнодушно смотрел на это. В его искреннем рассказе о происшедшем не нашлось места только для слов извинения. Лицо его оставалось бесстрастным. Он взирал на происходящее как сторонний наблюдатель.
— О халатности потом. — Президент поднял руки и подпер ими подбородок. — Пока что у нас одна проблема — что делать с векселем на тридцать миллионов, который у нас выманили. Надо подумать, что мы можем предпринять.
— Тридцать миллионов — это сейчас для нашей фирмы большая сумма, — сказал управляющий. — Я не вижу, где бы их можно было взять. А что, если нам обратиться в судебные органы, пусть они схватят мошенников?
— То, что предлагает управляющий, резонно, — сказал адвокат Сэнума. Он спокойно закурил сигарету. — Однако в результате о происшедшем станет широко известно. Возникнет проблема доверия к фирме. Хотя речь идет об «интеллектуальном» преступлении, совершено ведь оно очень простым способом. Кстати, именно простота способа и позволяет легче одурачить.
Адвокат хотел сказать, что незамысловатость трюка, на котором была основана афера, выставит фирму на всеобщее посмешище.
— Так что же, надо погашать вексель, зная, что нас обвели вокруг пальца? — Управляющий посмотрел на адвоката.
— Как вы знаете, вексель является безусловным денежным документом, поэтому, если он законным путем будет переписан на третье лицо, не останется ничего другого, как оплатить его. Если же вы хотите предпринять какие-то законные меры против этого, надо обратиться в полицию, пока вексель в руках у мошенников. Ничего другого не остается. Но думаю, что и это бесполезно. Полагаю, они уже сейчас дважды передали вексель из рук в руки. Так что, даже если заявить в полицию, толку от этого ждать нечего. Все только посмеются, и репутации фирмы будет нанесен урон. Советую вам это хорошенько обдумать.
Итак, проблема заключалась в том, наносить ли ущерб престижу фирмы, или сохранять все в тайне.
— А случалось ли подобное в других фирмах? — спросил управляющий. Он явно уже более или менее пришел в себя после того, как произнес слова извинения.
— Довольно часто. Мне рассказывали по секрету, — ответил адвокат.
— Какие же меры предпринимают в этих случаях? — задал вопрос президент.
— В первоклассных фирмах, — начал объяснять адвокат, — делают из этого совершенную тайну. Как-то одна фирма потерпела ущерб в сто миллионов иен. Но не стала обращаться в судебные органы, опасаясь, как бы это не просочилось наружу.
Больше никто не задавал вопросов. Тягостная тишина воцарилась в директорском кабинете. Слышалось только какое-то недовольное бормотание, исходившее от управляющего.
