Джорджет Хейер - Найден мертвым
— А в особняке?
— Но зачем? — Джим пожал плечами. — Впрочем, это было невозможно. Вчера я поздно вечером запер автомобиль в гараже, а сегодня рано утром шофер моей бабушки мыл «даймлер» и покинул гараж только после одиннадцати. Вскоре туда пришел я и застал там отчима. Гараж пустовал всего пять минут.
Ханнасайд помолчал.
— А что делал в гараже ваш отчим?
— Заправлял зажигалку. Но он-то тут при чем?
— Я просто отмечаю каждого, кто находился вблизи вашей машины.
— Прошу вас сразу исключить отчима из списка подозреваемых. Это абсурд. Наши отношения иначе как прекрасными не назовешь. И так было всегда. С тем же успехом вы могли бы подозревать моего младшего брата.
— Я не намерен никого подозревать, мистер Кейн. Но оправдывать кого-то с ваших слов тоже не имею права. Как я понял, вы хотите, чтобы я расследовал попытку покушения на вашу жизнь. Если так, то вы должны мне позволить интересоваться всем, что я сочту необходимым. Вы сказали, что сэр Адриан заправлял зажигалку. Мне это представляется странным. Зажигалки обычно заправляют в табачных лавках.
Джим улыбнулся:
— Если бы вы знали моего отчима получше, то не усмотрели бы в этом ничего необычного. Такое для него типично.
Ханнасайд кивнул, как бы принимая это утверждение.
— Он был единственным, которого вы заметили вблизи гаража?
— Да… хотя нет, туда вскоре прибежал брат. Просился поехать со мной.
— Но вы его не взяли?
— Нет, сэр Адриан сказал ему… — Джим помолчал, а затем рассмеялся. — Ну, это уже совсем нелепо.
— И что ему сказал ваш отчим?
— Что не нужно мне докучать. И был прав. Но если серьезно, инспектор, отчима нужно исключить. Хотя бы потому, что у него нет мотивов.
— Вас очень любит мама, — проговорил Ханнасайд. — И не скрывает этого. Он мог ревновать.
— Нет! — с жаром возразил Джим.
— Хорошо, мистер Кейн. — Ханнасайд встал. — Я обещаю внимательно во всем разобраться. И не обижать сэра Адриана.
— Спасибо. — Джим тоже поднялся и пожал ему руку. — Тогда я, пожалуй, пойду.
— Вы не боитесь, мистер Кейн?
— Нет. Похоже, провидение меня пока хранит.
Ханнасайд с ним согласился и, проводив к двери, вернулся посовещаться с детективом Карлтоном, а затем позвал сержанта Хемингуэя обедать.
Сержант был не в духе — ему не удалось ничего вытянуть из старой няни Джеймса Кейна, кроме точного подтверждения рассказа ее хозяйки, — но он оживился, узнав, что произошло с машиной Джима.
— В любом случае одним подозреваемым меньше, — заметил он. — Я бы исключил также старуху и леди Харт.
— Не торопитесь, — произнес Ханнасайд. — Я пока не намерен никого исключать.
— И даже самого Джеймса Кейна?
— Пока нет. Наверное, он рассказал мне правду, но мы не должны исключать версию, что он сам инсценировал аварию, чтобы сбить нас со следа.
Сержант поморщился:
— Он не из таких, шеф. И вы это знаете.
— Хемингуэй, — строго проговорил инспектор, — вы считаете, что если человек прекрасно играет в футбол и попал в полуфинал чемпионата страны по гольфу среди любителей, то он не может быть убийцей?
Сержант покраснел.
— А как же психологический портрет?
— Чепуха! Но я обещал расследовать аварию, а Карлтон приставит к нему одного из своих молодых сотрудников. Сразу после обеда пойду посмотрю его автомобиль, побеседую с механиками. А потом поеду в особняк. Вы отправляйтесь в офис фирмы «Кейн и Манселл», внимательно осмотрите здание и двор, попробуйте что-нибудь выяснить у персонала.
Пока инспектор и сержант обсуждали свои проблемы за обеденным столом, «даймлер» миссис Кейн благополучно довез Джима домой. К обеду он опоздал и, входя в столовую, сразу почувствовал, что Патрисии не удалось успокоить родственников. Бормоча извинения, он занял свое место, и тут же мать приказала:
— Давай, Джим, рассказывай, что у тебя стряслось. И не ходи вокруг да около.
— А что рассказывать? — пожал плечами Джим, разворачивая салфетку. — У «бентли» сломалось рулевое управление, и мы съехали в канаву. Но все закончилось благополучно.
— Перестань юлить, Джим, — требовательно проговорила леди Харт. — Мои нервы выдержат любую правду. Я видела столько опасностей, что…
— Нервы! — раздраженно прервала ее Эмили. — В мои молодые годы никто даже слова такого не знал.
— Вот и чудесно! — воскликнула леди Харт. — Итак, Джим, я настаиваю, чтобы ты рассказал нам обо всем.
— Да нечего рассказывать, мама. Муфта, которая крепила шаровую опору, развинтилась и выпала.
— Это, конечно, все объясняет, — успокоился сэр Адриан, накладывая себе салат, — но все же просвети нас, несведущих, мой мальчик.
— Я не хочу ничего слышать о муфтах и шарнирах, — поморщилась Эмили. — Если кто-нибудь сломал что-то в твоей машине, так и скажи.
Джим встретился взглядом с Патрисией.
— Так что, автомобиль действительно кто-то сломал? — спросила она. — Я пыталась объяснить, что это случайная авария, но никто не поверил. Если это не так, мы должны знать.
— Разумеется, это не случайно, — с видом знатока объявил Тимоти. — И теперь вы обязаны поверить, что на катере я ни на какие подводные камни не наталкивался.
— Мне кажется, Джим, — спокойно произнес сэр Адриан, — тебе лучше рассказать, что произошло. Зачем плодить домыслы?
— Да, мою машину действительно повредил какой-то злоумышленник.
— Тревожный факт. — Сэр Адриан вздохнул. — Немедленно сообщи в полицию, если ты этого еще не сделал.
— Уже сообщил. Поэтому и опоздал к обеду. Инспектор начал расследование.
— Да, уж он разберется, — проворчала Эмили. — Не знаю, куда катится мир.
— Я все жду, — наконец подала голос Розмари, — что в этом обвинят Трэвора. А возможно, даже меня.
Ее реплику присутствующие оставили без внимания. Лишь Эмили буркнула, что чем меньше здесь будут говорить о Дермотте, тем лучше, и этим лишила Розмари возможности развивать дальше тему.
— Я до сих пор не считала себя паникершей, — проговорила леди Харт, — но так просто сидеть сложа руки тоже нельзя. Мы должны что-то предпринять. Это уже не шутки. Кого подозревает полиция?
— Адриана, — произнес Джим с веселой улыбкой.
Все рассмеялись, даже Эмили. Норма всплеснула руками.
— В полиции так считают? Адриан не понимает в автомобилях ничего!
— Меня огорчает, что я произвел такое скверное впечатление на инспектора, — заметил сэр Адриан, аккуратно посыпая салат петрушкой. — И какие у меня могут быть мотивы, Джим?
— Комплекс отчима, сэр. Вас терзает ревность.
