Дороти Сэйерс - Смертельный яд
Но и это глупо! Унаследованные запреты двадцати веков цивилизации сковывали его по рукам и по ногам. Ну и что, если он разобьет зеркало? Войдет невозмутимый Бантер, соберет осколки в ведро и порекомендует принять горячую ванну, а потом сделать массаж. На следующий день закажут новое зеркало, иначе люди начнут задавать вопросы и выражать сожаления по поводу столь неприятной случайности. А Харриет Вейн все равно будет повешена. Уимзи взял себя в руки, потребовал пальто и шляпу и отправился на такси к мисс Климпсон.
— У меня есть дело, которое я хочу поручить лично вам, — сообщил он несколько грубее, чем намеревался. — Никому другому я не могу его доверить.
— Как это мило с вашей стороны! — откликнулась мисс Климпсон.
— Беда в том, что я ни в малейшей степени не догадываюсь, как его выполнить. Все будет зависеть от вашей инициативы. Я хочу, чтобы вы отправились в Уиндл в Уэстморленде и познакомились там с выжившей из ума парализованной дамой по имени миссис Рейберн, которая живет в поместье Эпплфолд. Я не знаю, кто за ней ухаживает, и не представляю, как вы попадете в дом. Но вы должны это сделать, а затем выяснить, где находится ее завещание, и по возможности взглянуть на него.
— О господи! — воскликнула мисс Климпсон.
— И что еще хуже, — добавил Уимзи, — у вас на все про все одна неделя.
— Это очень мало, — заметила мисс Климпсон.
— Видите ли, если мы не представим достаточно веских причин для отсрочки, дело Вейн будет рассмотрено в первую очередь на следующей сессии, — пояснил Уимзи. — Защита подаст прошение об отсрочке только в том случае, если у нас будет хоть малейшая возможность получить новые улики. А у меня сейчас нет ничего, что Можно назвать уликами, лишь смутные подозрения.
— Понимаю, — ответила мисс Климпсон. — Никто из Нас не может прыгнуть выше головы, так что остается лишь верить. А вера, говорят, горы сдвигает.
— Тогда, ради бога, верьте, — мрачно промолвил Уимзи, — потому что мне надо передвинуть Гималаи, Альпы, Кавказ и Скалистые горы вместе взятые.
— Вы можете рассчитывать на меня, — ответила мисс Климпсон. — Я сделаю все, что в моих силах, и попрошу викария отслужить специальную мессу за тех, кто участвует в трудных предприятиях. Когда вы хотите, чтобы я отправилась?
— Немедленно, — сказал Уимзи. — Я думаю, вам не следует выдавать себя за кого-то другого. Остановитесь в частном пансионе — там у вас будет больше возможностей собирать слухи. Мне ничего не известно об Уиндле. Кроме того, что там есть обувная фабрика и он славится своими видами. Но это небольшой городок, и, думаю, миссис Рейберн всем известна. Вы должны познакомиться с женщиной, которая ухаживает за ней. А когда вы нащупаете ее слабое место, начните играть на этих струнах. Впрочем, возможно, там и нет завещания, а находится оно у адвоката с Бедфорд-стрит по имени Норман Эркхарт. Тогда вы должны выяснить любые подробности, которые могли бы его дискредитировать. Он — внучатый племянник миссис Рейберн и иногда ее навещает.
Мисс Климпсон записала эти указания.
— А теперь я пойду, — промолвил Уимзи. — Все расходы берет на себя моя фирма. Если вам потребуется что-то особенное, пошлите мне телеграмму.
Выйдя от мисс Климпсон, лорд Питер Уимзи снова пал жертвой таких чувств, как Weltschmerz [5] и жалость к самому себе. Однако теперь они приняли форму мягкой, всепоглощающей грусти. Убедившись в своей беспомощности, он решил сделать добро, прежде чем уйти в монастырь или удалиться в антарктические просторы. Поэтому он отправился в Скотленд-Ярд и спросил старшего инспектора Паркера.
Паркер был в своем кабинете, читал только что поступивший рапорт. При виде Уимзи на его лице появилось скорее смущение, чем радость.
— Ты по поводу пакетика из-под порошка?
— Не совсем, — ответил Уимзи. — Думаю, нам никогда не удастся о нем что-нибудь узнать. Нет, я по более… э-э… деликатному делу. Оно касается моей сестры.
Паркер вздрогнул и отодвинул рапорт.
— Мисс Мэри?
— Да. Я так понял, она встречается с тобой… э-э… ну, обедает…
— Мисс Мэри раза два удостоила меня этой чести, — ответил Паркер. — Я не думал… я не знал… теперь я понимаю…
— Интересно, понимаешь ли, — с серьезным видом промолвил Уимзи. — Видишь ли, Мэри очень хорошая девочка и…
— Уверяю тебя, ты можешь мне этого не говорить, — перебил его Паркер. — Неужели ты полагаешь, что я неправильно истолковал ее доброту? Просто теперь женщины из самых высоких слоев общества обедают со своими друзьями, и мисс Мэри…
— Я не собираюсь чинить препятствий, — возразил Уимзи. — Во-первых, Мэри бы этого не поняла, а во-вторых, это вообще глупо. Но поскольку я ее брат — конечно, на моем месте должен быть Джералд, но Мэри с ним не ладит и вряд ли станет делиться своими тайнами, особенно учитывая, что это тут же будет передано Элен… Так что я говорил? Ах да, как брат Мэри я должен ей помочь.
Паркер задумчиво делал дырки в старой промокашке.
— Перестань, — сказал Уимзи. — Ты портишь ручку. Лучше возьми карандаш.
— Вероятно, я не должен был рассчитывать… — пробормотал Паркер.
— На что ты рассчитывал, дружище? — по-воробьиному склонив голову набок, осведомился Уимзи.
— Ни на что предосудительное! — горячо воскликнул Паркер. — Что ты подумал обо мне? Я понимаю, с твоей точки зрения мисс Мэри Уимзи не должна обедать в ресторанах с полицейским, но если ты считаешь, что я мог позволить себе то, чего не позволил бы в присутствии…
— … ее матери, ты клевещешь на чистейшую женщину и наносишь оскорбление другу, — договорил за него Уимзи. — Какой ты викторианец, Чарльз. Тебя надо держать под стеклянным колпаком. Конечно же, ты ничего себе не позволил. Только мне бы хотелось знать почему?
Глаза у Паркера полезли на лоб.
— Уже пять лет ты смотришь на мою сестру, как баран, и вздрагиваешь всякий раз, когда слышишь ее имя. Это некрасиво и глупо. Ты нервируешь бедняжку и вынуждаешь меня сомневаться в твоей сообразительности. Людям не нравится, когда мужчины колеблются в отношении их сестер, особенно когда они так долго колеблются. Это неприлично. Это раздражает. Почему не сказать: «Питер, старая ты морковка, я решил надеть на себя оковы семейных уз и стать твоим братом»? Что тебя останавливает? Джералд? Он, конечно, осел, но на самом деле не такой уж он плохой. Элен? Она, конечно, не подарок, но ты не часто будешь с ней видеться. Может, я? Что до меня, я вообще собираюсь стать отшельником — кажется, был уже Петр Отшельник? — так что я не буду тебе мешать. Открой же рот, дружище, и мы разрешим все проблемы. А?
