Агата Кристи - Человек в коричневом костюме
– Понятно, – кивнул я. – Она их еще в поезде купила. Это действительно шляпы, хотя неудивительно, что вы их не узнали. По-моему, одну из них она собирается носить в Эскоте. А что там еще было?
– Фотопленки и корзинки… очень много корзинок.
– Еще бы! – ободряюще кивнул я. – Миссис Блер ничего не покупает в малых количествах, всегда минимум дюжину.
– Больше, кажется, ничего не было, сэр Юстас, только немного безделушек, вуаль и старые перчатки.
– Если бы вы не уродились идиотом, Пейджет, вы бы сразу сообразили, что это не мои вещи.
– Да, но я подумал, что, может, частично они принадлежат мисс Петтигрю.
– Ах, хорошо, что вы напомнили. С какой стати вы подобрали мне в секретари столь подозрительную личность?
Я рассказал ему о допросе, который мне учинил чиновник. И тут же раскаялся, заметив в глазах Пейджета знакомый блеск. Я поспешно попытался перевести разговор в другое русло, но было поздно. Пейджет вышел на тропу войны.
Он принялся терзать меня бессмысленной историей, произошедшей на «Килмордене». В ней шла речь о каком-то пари и фотопленке. Некий стюард, дескать, бросил ее глухой полночью в иллюминатор. Я терпеть не могу дурацких развлечений и прямо за-явил об этом Пейджету. Тогда он начал все сначала. Рассказывает он просто отвратительно. Я долго вообще не мог понять, что к чему.
Затем мы увиделись во время ленча. Пейджет явился, дрожа от возбуждения, как ищейка, взявшая след. Ненавижу ищеек! А волновался Пейджет потому, что видел Рейберна.
– Что-что? – удивленно воскликнул я.
Да, он видел, как Рейберн переходил улицу. Пейджет двинулся за ним.
– Как вы думаете, с кем Рейберн заговорил, остановившись? – спросил меня Пейджет. – С мисс Петтигрю!
– Что?
– Да, сэр Юстас. И это не все! Я навел о ней справки.
– Погодите немного. Вы еще не досказали про Рейберна.
– Он и мисс Петтигрю зашли в сувенирную лавку на углу…
У меня вырвалось непроизвольное восклицание. Пейджет замер и вопросительно поднял брови.
– Ничего, – сказал я. – Продолжайте.
– Я очень долго ждал на улице, но они не появились. Тогда я сам вошел и… сэр Юстас, там никого не было! Наверно, в лавке есть запасной выход.
Я внимательно поглядел на своего секретаря.
– Как я уже говорил, вернувшись в отель, я навел справки о мисс Петтигрю. – Пейджет понизил голос и тяжело задышал, как он обычно делает, желая открыть секрет. – Сэр Юстас, вчера ночью из ее комнаты выходил мужчина!
Я усмехнулся и пробормотал:
– Надо же, а мне она казалась такой респектабельной дамой!
Пейджет не обратил внимания на мои слова и принялся рассказывать дальше:
– Я вошел в ее комнату и произвел там обыск. И знаете, что обнаружил?
Я покачал головой.
– Вот что!
Пейджет показал безопасную бритву и крем для бритья.
– Спрашивается: зачем это женщине?
Думаю, Пейджет никогда не читал рекламных объявлений в дамских журналах. Но я-то читал! Не желая вдаваться с ним в спор, я все же не счел наличие бритвы неопровержимым доказательством мужского пола мисс Петтигрю. У Пейджета безнадежно устаревшие взгляды. Я бы не удивился, если бы он в подтверждение своей гипотезы продемонстрировал мне сигаретницу. Однако даже Пейджет не на все способен.
– Я вижу, что не убедил вас, сэр Юстас. Ну а как вы к ЭТОМУ отнесетесь?
Я внимательно посмотрел на предмет, которым он торжествующе махал перед моим носом.
– Похоже на волосы, – брезгливо пробормотал я.
– А это и есть волосы! По-моему, их называют «шиньон».
– Действительно, – кивнул я.
– Теперь вы согласны, что Петтигрю – это мужчина, прикидывающийся женщиной?
– Пожалуй, мой дорогой Пейджет, вы правы. Я мог бы и сам сообразить, посмотрев на ее ноги.
– Значит, с этим все ясно. А теперь, сэр Юстас, я хочу поговорить с вами по личному вопросу. Ваши намеки и постоянные напоминания о моей поездке во Флоренцию, безусловно, свидетельствуют о том, что вы меня вывели на чистую воду.
Боже мой, наконец-то я узнаю тайну, выясню, что делал Пейджет во Флоренции!
– Расскажите мне правду, друг мой, – ласково молвил я. – Так будет лучше, поверьте.
– Спасибо, сэр Юстас.
– История связана с ее мужем, да? До чего же противные типы эти мужья! Всегда являются в самый неподходящий момент.
– Я… не понимаю вас, сэр Юстас. О каком муже вы говорите?
– О муже той дамы.
– Какой дамы?
– Господи боже мой, Пейджет!.. Той дамы, которую вы повстречали во Флоренции. Должна же быть какая-то дама! Только, пожалуйста, не говорите, что вы просто ограбили церковь или воткнули нож в спину итальяшке, потому что вам не понравилась его физиономия.
– Я положительно отказываюсь вас понимать, сэр Юстас. Вы, наверное, шутите?
– Порой, когда у меня возникает такое желание, я могу проявить остроумие, но, право же, сейчас я вовсе не шучу.
– Поскольку вы считали, что я далеко, я надеялся, вы меня не узнали, сэр Юстас.
– Не узнал вас? Где?
– В Марлоу, сэр Юстас.
– В Марлоу? Но какого черта вы там делали?
– Я думал, вы уже поняли, что…
– Я понимаю все меньше и меньше. Пожалуйста, расскажите все по порядку. Значит, вы поехали во Флоренцию…
– Что ж, выходит, вам ничего не известно? И вы меня не узнали?
– Насколько я могу судить, вы сейчас очень глупо себя выдали. Выдали, струсив, потому что вас мучила совесть. Но если я услышу всю вашу историю, то, вероятно, смогу сказать больше. Давайте, наберите в грудь воздуха и начните сначала. Вы поехали во Флоренцию…
– Но я не ездил во Флоренцию! Вот в чем дело!
– Так, а куда вы тогда ездили?
– Домой, в Марлоу.
– Но зачем, какого дьявола вы потащились в Марлоу?
– Я хотел повидаться с женой. Она была в интересном положении, ждала…
– Ваша жена? Но я не знал, что вы женаты!
– Да, сэр Юстас, как раз об этом я вам и говорю. Я вас обманывал.
– А как долго вы женаты?
– Почти восемь лет. Я женился через полгода после того, как поступил к вам секретарем. Но мне не хотелось терять работу. Личный секретарь вообще-то не должен быть женат, вот я и скрыл это от вас.
– Вы меня поражаете, – сказал я. – А где она жила все эти годы?
– У нас небольшой домик на берегу реки в Марлоу, совсем неподалеку от Милл-Хауза. Мы живем там уже пять лет.
– Боже правый! – пробормотал я. – И дети есть?
– Четверо, сэр Юстас.
Я глядел на него в каком-то ступоре. Эх, дурак, ведь с самого начала было явно, что за таким человеком, как Пейджет, не может водиться тайных грешков! Его добропорядочность вечно мне как нож острый… Жена и четверо детей – вот он, тайный грешок Пейджета!
Я завороженно глядел на него, а потом спросил:
– Вы кому-нибудь еще рассказывали?
– Только мисс Беддингфелд. Она пришла на вокзал в Кимберли.
Я смотрел на него не отрываясь. Пейджет заелозил на стуле.
– Надеюсь, сэр Юстас, вы не слишком разгневаны?
– Мой дорогой друг, – сказал я, – должен вам заявить прямо и нелицеприятно, что вы натворили черт-те что!
Не на шутку разволновавшись, я вышел из гостиницы. И вдруг мной овладел непреодолимый соблазн: мне страшно захотелось войти в сувенирную лавку на углу улицы. Владелец лавчонки услужливо метнулся навстречу, потирая руки.
– Что желаем посмотреть? Меха, сувениры?
– Мне нужно что-нибудь необычное, – сказал я. – Особенное. Вы не покажете мне, что у вас есть?
– Может, пройдем в заднюю комнату? У нас там богатый ассортимент товаров.
И тут я совершил ошибку. Эх, а ведь я-то думал, что поступаю очень, очень умно, когда прошел вслед за хозяином лавки за колыхавшиеся портьеры!
32
Анна продолжает свой рассказ
Мне пришлось долго уламывать Сюзанну. Она спорила, умоляла, даже рыдала, пытаясь меня отговорить. Но в конце концов я настояла на своем. Она обещала четко выполнить все мои инструкции и со слезами на глазах посадила меня в поезд.
На следующее утро спозаранку я уже была на месте. Меня встретил коротышка-голландец с черной бородой. Я его никогда раньше не видела. Мы сели в ждавшую нас машину и поехали. Вдалеке что-то странно погромыхивало, я спросила, в чем дело.
– Ружья, – лаконично ответил он.
Ах вот как! Значит, в Йоханнесбурге мятеж?!
Я догадывалась, что мы пробираемся на окраину города. Машина петляла по закоулкам, несколько раз пускалась в объезд… перестрелка с каждой минутой становилась сильнее. Это было восхитительно! Наконец мы остановились перед какой-то развалюхой. Мальчишка-кафр открыл дверь. Мой провожатый жестами пригласил меня внутрь. Я вошла в темный квадратный холл и нерешительно замерла. Провожатый распахнул передо мной дверь.
– Тут к Гарри Рейберну явилась юная леди, – сказал он и расхохотался.
После столь галантного объявления я вошла в комнату. Мебели в ней было кот наплакал, а в воздухе стоял запах дешевых сигар. За столом сидел человек и что-то писал. Взглянув на меня, он удивленно поднял брови.
