Эрл Гарднер - Дело подмененного лица
— Не знаю, — ответила Делла.
— Почему?
— Потому что я не смогла разглядеть ее. Мне были видны только обнаженные руки и темное платье.
— Это женщина была в черном платье? — спросил Скаддер.
— Во всяком случае, в темном.
— Но оно могло быть и черным?
— Да.
— По вашему мнению, оно было черным?
— Или черным, или темно-синим.
— Вы не заметили ничего особенного на руках женщины, что позволило бы опознать ее?
— На одной руке было два браслета.
— Вы хорошо их запомнили? Смогли бы опознать?
— Нет. Я только помню два браслета.
— Когда вы в тот вечер сидели за столом с миссис Моор, у нее на руке были браслеты?
— Да.
— Сколько их было?
— Два.
— Итак, вернемся к тому, что вы видели на верхней палубе. Было ли что-нибудь у той женщины в руке?
— Да, она держала в правой руке револьвер.
— И вы видели, как она выстрелила в мужчину?
— Да, — ответила Делла Стрит.
— Что произошло потом?
— Мужчина упал в океан.
— Мимо вас?
— Да.
— По сути дела, та женщина столкнула его в океан, не правда ли?
— Возможно.
— Вы видели лицо того человека?
— Нет.
— Может, вы видели, как он был одет?
— В темный костюм.
— И белую рубашку?
— Да.
— Значит, та женщина выстрелила в мужчину и столкнула его за борт?
— Я не могу в этом поклясться.
— Как вы поступили, увидев это?
— Я вбежала в холл и сообщила телефонистке, чтобы она передала на мостик, что человек за бортом.
— Вы ведь сказали телефонистке, что человека столкнули за борт? После некоторого колебания Делла сказала, облизнув пересохшие губы:
— Да, кажется, так.
— И теперь вы считаете, что его столкнули?
— Да.
— Можете ли вы опознать в упавшем за борт мистера Моора?
— Нет.
— Было ли в фигуре женщины, стрелявшей в мужчину и столкнувшей его за борт, что-нибудь такое, что позволило бы вам поклясться, что это была не миссис Моор?
Делла долго молчала, потом сказала:
— Нет.
— Итак, я закончил, — торжествующе сказал Скаддер.
Мейсон встал для перекрестного допроса.
— Делла, вы рассказывали мне о виденном?
— Нет.
— Почему? — спросил он.
— Я надеялась, что вашу секретаршу не могут заставить давать показания, — сказала она. — Я думала, что для суда будет вполне достаточно показаний Эйлин Фелл. Я боялась, газетчики узнают о том, что мне известно, и поднимут кампанию против вас… обвинят вас, будто вы утаиваете улики, не вызывая меня в качестве свидетельницы… Поэтому я скрылась.
Делла повернулась к судье Ромли.
— Я действительно искренне так считала, ваша честь, — сказала она. — Поскольку думала, что секретарша, как и сам адвокат, не имеет права давать показания против клиента.
— Это касается только доверительных сообщений, — благожелательно сказал судья.
— Теперь мне это известно, — сказала Делла, — но тогда я не знала. Вот почему я скрылась.
В этот момент какой-то человек прошел между рядами к помощнику прокурора и прошептал ему что-то на ухо.
Выслушав его, тот встал с торжествующей улыбкой и сказал судье:
— С позволения суда завтра утром обвинение сможет представить новое доказательство корпус деликти. Дело в том, что найден труп утонувшего Карла Моора, в десять часов утра врачи представят результаты вскрытия.
Зал взволнованно загудел.
— В таком случае слушание дела продолжится завтра в десять часов утра, — объявил судья Ромли.
Зрители встали с мест, а Делла сошла со свидетельского возвышения. Мейсон прошел к ней. Фоторепортеры перепрыгивали через перила, отделяющие публику от адвокатов.
— Шеф, мне так жаль, — сказала Делла. Мейсон привлек ее к себе.
— Бедная девочка.
Фоторепортер крикнул:
— Замрите в этой позе!
Вспыхнули «блицы», и фотоаппараты увековечили эту сцену.
Глава 17
Мейсон с друзьями обедал в своем номере. Когда официанты унесли тарелки и убрали со стола, адвокат улыбнулся Делле.
— Больше никогда так не поступай, — сказал он ей. — Я был просто вне себя.
— Могу подтвердить, — вставил Пол Дрейк. — Стоило мне вылезти с каким-нибудь замечанием, как я тут же получал щелчок.
— Простите, шеф, но я сделала так из-за газетчиков. — Взяв в руки последний выпуск газеты, Делла сказала: — Вы же видите, на что они способны. Обратите внимание на заголовок: «Секретарша адвоката заявляет, что она не может опознать убийцу».
Мейсон сказал:
— Я понимаю. Но нет ничего хуже неизвестности. Почему ты не рассказала мне сразу обо всем, Делла?
— Я хотела, шеф. Я металась по всему кораблю в поисках. Но когда я вас нашла, вы уже дали согласие представлять интересы миссис Моор. Честно говоря, шеф, я не знаю, она столкнула за борт своего мужа или нет. Но я понимала, как легко будет обвинить меня в сокрытии доказательств, поэтому решила промолчать и никому не говорить о виденном. Потом я услышала, как Пол сказал вам, что прокурор заявляет, будто напал на след звонившей свидетельницы и телефонистка сможет опознать ее голос… Тогда я поняла, рано или поздно они заподозрят меня и газеты поднимут грандиозный шум. Поэтому я решила, что самое лучшее — спрятаться где-нибудь на несколько дней, пока не кончится предварительное слушание дела.
Дрейк озабоченно спросил:
— В каком положении теперь твое дело, Перри? Тебя ведь загнали в угол, верно?
— Да, но мне доводилось выходить и не из таких положений. Когда ты получишь отчет о вскрытии трупа Моора, Пол?
— Как только его сообщат прессе.
Тут раздался телефонный звонок, и Дрейк сказал:
— Это, должно быть, мой агент.
Он снял трубку и некоторое время выслушивал отчет. Потом произнес:
— Хорошо. Спасибо за сведения, особенно за информацию о пуле. Повесив трубку, он сказал Мейсону:
— Словом, Перри, дело обстоит так. Это действительно тело Моора. Пуля прошла у него через спину, под правой лопаткой, затем скользнула вниз и застряла в левом бедре. Очевидно, смерть последовала не сразу. Моору, по-видимому, удалось продержаться некоторое время на плаву и снять с себя верхнюю одежду. Потом он добрался до одного из сброшенных спасательных кругов и влез в него, а через несколько минут умер. Причина смерти — огнестрельная рана.
Очевидно, он был хорошим пловцом, раз ему удалось снять с себя пиджак, брюки, рубашку и галстук. Он не смог только снять ботинки, так как на них была высокая шнуровка. Узел на одном из них затянут, надо полагать, он пытался стянуть его. По-видимому, он умер через пятнадцать — двадцать минут после того, как добрался до спасательного круга. Странно, что его не заметили с корабля.
