Марвин Кей - Секретный архив Шерлока Холмса
О'Мэлли подал знак нескольким сообщникам, которые вынесли — точнее выволокли — из комнаты меня и Холмса. На мои глаза надели повязку, и, внезапно оказавшись в полном мраке, я испытал ощущение, которое, очевидно, чувствуют слепые. Теперь мой мир состоял из четырех оставшихся чувств, и я начал обостренно воспринимать звуки и запахи вокруг меня. Голос О'Мэлли сменили шаги тащивших меня людей, тяжелое дыхание которых указывало на то, что они не привыкли к таким напряженным усилиям.
Меня волокли около десяти минут, после чего я услышал пронзительные крики чаек и ощутил густой неприятный запах Темзы — мы находились возле реки. Открылась дверь, и мы вошли в дом, потом прошли через другую дверь и остановились. Меня усадили на стул и связали руки и ноги. Повязку сняли, и когда мои глаза привыкли к сумраку, я увидел помещение с низким потолком, стены и пол которого были обиты грубыми деревянными досками, — скорее всего это был портовый склад. На стенах висели бакены и ржавые якоря; в углах стояли пыльные канатные бухты. Склад явно был заброшен — здесь пахло плесенью и соленой водой.
Громила, которого товарищи именовали Коннорсом, привязывал к стулу Холмса. О'Мэлли стоял, скрестив руки на груди и глядя в окошко в другом конце комнаты; бледный свет делал более рельефными оспины на его лице. Потом я заметил в тени у дальней стены скорчившуюся на полу человеческую фигуру. Я напряг зрение, но в этот момент О'Мэлли повернулся и заговорил:
— Оставайтесь здесь, Коннорс, и сторожите снаружи — мы займемся ими позже. Я должен вернуться на собрание. — Он обернулся ко мне. — Надеюсь, джентльмены, вы представитесь друг другу. Я вернусь, как только смогу.
С этими словами он вышел вместе с двумя мужчинами, которые помогали нести нас сюда. Коннорс окинул взглядом комнату и также удалился. Я услышал, как снаружи задвинули засов. Вскоре я ощутил запах дешевого табака и понял, что Коннорс коротает время за куревом. Я перенес внимание на Холмса, который начал шевелиться. Мое запястье сильно болело, но меня куда больше беспокоило состояние моего друга.
— Холмс, с вами все в порядке? — прошептал я, не желая, чтобы Коннорс нас слышал. Вскоре он отозвался слабым голосом:
— В порядке, Уотсон. Меня просто оглушили.
Я не стал говорить ему о своих подозрениях, что у него сломаны ребра. Вместо этого я снова попытался рассмотреть человека в углу.
— Холмс, в комнате есть кто-то еще?
— В самом деле?
— Да, вон в том углу!
Он повернулся на стуле, сморщившись от боли.
— Как вы думаете, кто это?
— Не знаю, но он выглядит так, словно его усыпили.
— Похоже на то. Холмс, не может ли это быть…
— Это было бы самым логичным выводом.
Внезапно человек шевельнулся и тихо застонал.
— Эй! — громко прошептал я. — Кто здесь?
Человек поднял голову и, к моему удивлению, усмехнулся.
— Ну и ну! Шерлок Холмс и доктор Уотсон! Забавно встретить вас здесь. Впрочем, я предполагал, что мой брат пришлет вас мне на помощь.
— Значит, вы…
— Отец Шон Мориарти, к вашим услугам, — отозвался он слегка шепелявящим голосом, как и у его брата, но без таящихся в глубине зловещих интонаций. — Предполагаю, что вы находитесь здесь по поручению моего брата. Не так ли?
— Ваш брат и я — враги, — уклончиво ответил Холмс. — Мы здесь по поручению британского правительства.
— Пусть так, — со вздохом произнес Шон Мориарти. — Я знаю, он не хочет, чтобы мне было известно о его участии.
— Важно не то, почему мы здесь, а то, как нам отсюда выбраться, — отозвался Холмс. — Вы полностью пришли в себя?
— Вы правильно предположили, что меня усыпили, но наркотик уже почти перестал действовать. Я просто решил притвориться спящим, пока наши друзья были здесь.
— Отлично, — одобрил Холмс, а я подумал, что хитрость присуща обоим братьям.
— Если они собираются убить нас, — продолжал Шон Мориарти, — то не сделают это, по крайней мере, еще час.
— Почему? — спросил я, чувствуя, что у меня пересохло во рту.
— Потому что через час прилив достигнет наибольшей силы, а это самое подходящее время, чтобы избавиться от трупов — отлив отнесет их к морю.
— Логично, — согласился Холмс, и я ощутил укол ревности.
— На карту поставлены не только наши жизни, — добавил Шон Мориарти. — Я подслушал, что они замышляют произвести где-то страшный взрыв.
Последовало молчание. Я уже пытался освободиться, но только натер веревками руки и ноги — нас связали надежно и профессионально.
Очевидно, мы находились вблизи одного из самых оживленных лондонских доков — снаружи доносились крики торговцев, рекламирующих свои товары.
— Свежие маринованные угри!
— Свежая жеруха — пенни за связку!
Холмс также прислушивался, и даже в тусклом свете я видел, как напряжены мышцы его лица. Внезапно он скривил губы и тихо засвистел. К моему удивлению, в ответ раздался такой же свист! Холмс просвистел тот же мотив, на сей раз коротко и отрывисто. Вновь прозвучал ответ, и Холмс засвистел в третий раз. Я ломал себе голову над тем, что это значит, когда в окне появилось лицо — сморщенное, обветренное, с красным от пьянства носом, — но я еще никогда в жизни не был так рад человеческому лицу.
Холмс кивнул незнакомцу — тот кивнул в ответ и исчез. Вскоре послышался звук разрезаемого стекла, и я увидел тонкое лезвие, вставленное между оконным стеклом и рамой. Мы втроем затаили дыхание. В освобожденном от стекла пространстве появилось другое лицо, а следом за ним и тело. На сей раз я узнал мастера Татхилла из «нерегулярной» команды с Бейкер-стрит. Мальчишка ловко пролез в окно, бесшумно спрыгнул на пол, потом подкрался ближе и начал развязывать нас одного за другим. Как только он дошел до меня, дверь распахнулась, и могучая фигура Коннорса заполнила весь проем.
— Что здесь происходит? — осведомился он. Холмс бросился на него, пытаясь вытолкнуть назад, но гигант отшвырнул его, словно тряпку. Тем не менее Холмс удержался на ногах и снова устремился в атаку, встав в боксерскую стойку и нанося удары по мощному торсу противника. Коннорс был значительно сильнее, но Холмс легче и проворнее, поэтому ловко избегал его кулаков.
— Быстрее, Татхилл! — поторопил я мальчика, возившегося с моими веревками.
— Я и так тороплюсь!
Холмс смог нанести несколько ударов в лицо противнику, и гигант несколько смешался, но в этот момент мой друг наткнулся на канатную бухту. Коннорс воспользовался преимуществом и с такой силой ударил Холмса в грудь, что тот согнулся пополам и рухнул на пол.
Освободившись от пут, я с ревом бросился на Коннорса, но тут же получил удар по голове могучим кулаком. Скорчившись на полу и превозмогая боль и головокружение, я увидел, как Шон Мориарти устремился к Коннорсу. Я закрыл глаза, не желая смотреть на результат, но, открыв их, обнаружил Коннорса распростертым на полу. Священник стоял над ним, тяжело дыша и потирая костяшки пальцев. Я с трудом поднялся на ноги.
