Эллери Квин - Застекленная деревня
«В яблочко!» — подумал Джонни. Скулы Хьюба Хемаса бешено работали.
— Как они могут узнать, видел ли кто-нибудь обвиняемого за этим занятием, — продолжал судья, — если не спросят всех, где они в это время находились?
Плечи Хемаса поникли.
— Об этом я не подумал, судья. Но, — быстро добавил он, — это не единственный способ доказать вину подсудимого…
— Конечно нет, Хьюб, — снисходительно кивнул судья Шинн. — Судебный процесс — сложная процедура. Это дело, как и большинство убийств, может быть решено только на основании косвенных улик. Но я думаю, ты первый согласишься, Хьюб, что все в Шинн-Корнерс хотят сделать это по правилам. Поэтому, если судья Уэбстер закончил перекрестный допрос, давайте продолжим процесс.
Хрупкая стариковская фигура судьи Уэбстера согнулась пополам в приступе кашля.
— Вопросов больше нет, — с трудом вымолвил он.
Хотя было еще рано, судья Шинн объявил перерыв на ленч.
* * *После полудня заседание суда возобновилось. Силы закона и порядка, вошедшие в комнату с сознанием благополучно миновавшей опасности, вскоре начали с сомнением посматривать друг на друга. Присяжные и пристав держались слишком спокойно — их рты были закрыты наглухо.
Подсудимый наблюдал за происходящим как затравленный зверь. Он сразу почувствовал напряжение в атмосфере. В уголке его рта виднелись крошки яйца — улика, указывающая на соучастие Элизабет Шир.
Обширные ягодицы Ребекки Хемас с трудом втиснулись в свидетельское кресло. Она постоянно двигала нижней челюстью из стороны в сторону, словно жующая корова. Ее взгляд тревожил судью Шинна, и он старался не смотреть на нее.
Вот оно, подумал Джонни. Во время перерыва они обсудили разглагольствования судьи и поняли их цель. Он чувствовал жалость к старику.
Ребекка подтвердила показания своего мужа. Хьюб и мальчики все субботнее утро работали в поле, покуда она и Эбби занимались прополкой огорода. Когда борона сломалась, и Хьюб уехал к Питеру Берри, близнецы пришли на огород и окучивали грядки, пока не начался дождь. Потом все побежали в дом, и мальчики стали чинить сепаратор. Когда Хьюб вернулся, он и близнецы пошли в амбар. Затем минут в двадцать или двадцать пять четвертого позвонила Пру Пламмер и сообщила ужасные новости. Хьюб уехал в автомобиле, а она, Эбби и мальчики сели в грузовик…
— Иными словами, миссис Хемас, — сказал Эдамс, — в субботу в два тринадцать вы и ваша дочь находились дома вместе с Томми и Дейвом, но вне поля зрения друг друга?
— Да, — тоном обвинения ответила Ребекка.
Эндрю Уэбстер отказался от перекрестного допроса, и миссис Хемас отпустили.
— Я вызываю преподобного Сэмюэла Шира, — объявил Эдамс.
Сегодня священник выглядел жалко. Его движения были заторможенными, а налитые кровью глаза свидетельствовали о недостатке отдыха. Он опустился в кресло со скованностью человека, слишком долго простоявшего на коленях.
Эдамс сразу же взял быка за рога.
— Мистер Шир, где вы были в субботу в два тринадцать?
— В пасторском доме.
— Один?
— Миссис Шир была со мной.
— В той же комнате, мистер Шир?
— Да. Я трудился над воскресной проповедью — начал после полуденного ленча и все еще работал, когда завыла пожарная сирена. Миссис Шир и я ни на секунду не упускали друг друга из виду.
Эдамс был смущен:
— Конечно, мистер Шир. Э-э-э… вы, случайно, не видели, как кто-нибудь проходил мимо северного угла — скажем, из окна, выходящего на Шинн-роуд, — между без четверти два и четвертью третьего?
— Мы были в моем кабинете, мистер Эдамс. Он в противоположной стороне дома, и его окна выходят на кладбище.
— Судья Уэбстер?
— Вопросов нет.
— Можете идти, мистер Шир, — сказал судья Шинн.
Но мистер Шир оставался на месте. Он смотрел на Джозефа Ковальчика, а Джозеф Ковальчик смотрел на него с безграничным доверием смертельно раненного пса.
— Мистер Шир? — повторил судья. Священник вздрогнул:
— Прошу прощения. Я знаю, что это, вероятно, не по правилам, судья Шинн, но могу я воспользоваться возможностью и обратиться к суду с просьбой?
— Да.
— Когда я принес Джозефу ленч, который моя жена приготовила для него сегодня, он попросил меня сделать кое-что. Я бы очень хотел выполнить просьбу, но понимаю, что при данных обстоятельствах необходимо получить разрешение.
Эндрю Уэбстер бросил взгляд на заключенного, но тот не сводил глаз с Сэмюэла Шира.
— О чем просил подсудимый, мистер Шир?
— Его вера запрещает ему принимать утешение от священника другой церкви. Он бы хотел повидать католического священника. Я прошу разрешения обратиться к отцу Джирарду из церкви Святого Вознесения в Кадбери.
Судья Шинн хранил молчание.
— Джозеф очень в этом нуждается, судья, — настаивал мистер Шир. — Мы должны понимать, что он страдает не только из-за своего ужасного положения, но и потому, что его держат в протестантской церкви.
— Мистер Шир. — Судья склонился вперед, словно в приступе колик. — Эта просьба вполне естественна. Но вам известны наши… странные обстоятельства. Появление здесь постороннего — пусть даже лица духовного звания — может привести к осложнениям, с которыми мы просто не сумеем справиться. Я очень сожалею. Через несколько дней — да. Но не сейчас, мистер Шир. Думаете, вы сможете объяснить это подсудимому?
— Сомневаюсь.
Сэмюэл Шир вернулся на свое место, сложил руки молитвенным жестом и закрыл глаза.
— Элизабет Шир, — вызвал Феррис Эдамс.
* * *Судебная стенографистка сменила блокнот на свидетельское кресло, а престарелый защитник, заявивший, что изучал стенографию несколько десятилетий тому назад, временно принял на себя ее обязанности.
Его пребывание в этой должности оказалось кратким. Толстая жена пастора давала показания негромким обеспокоенным голосом, часто посматривая на мужа и отвечая без колебаний.
Да, она присоединилась к мужу в кабинете в субботу, как только вымыла посуду после ленча. Нет, она не помогала ему с проповедью — мистер Шир всегда готовит проповеди сам. Она планировала съездить за покупками в Кадбери с Эмили Берри и ее детьми…
— Значит, у вас нет машины, миссис Шир?
Женщина покраснела.
— Ну, она нам не нужна, мистер Эдамс. Приход очень маленький, и мистер Шир наносит визиты прихожанам пешком…
Но она изменила решение насчет поездки в Кадбери. Учебный год в школе закончился в пятницу 27 июня, и всю неделю перед Днем независимости миссис Шир была занята, убирая классную комнату, инвентаризируя школьное имущество, складывая в шкафы учебники и пособия, заполняя журналы и так далее, а в четверг, за день до каникул, она заперла школу на лето. Но у нее оставалась еще одна обязанность, которая помешала субботней поездке в Кадбери с Эмили Берри. Миссис Шир после полудня работала рядом с мужем, готовя ежегодный отчет для школьного совета, содержащий итоги прошедшего учебного года, сведения о посещаемости, финансовую информацию и вероятность осеннего пополнения. Они трудились, не покидая дом, пока сирена не заставила их выбежать на улицу и узнать об ужасной смерти Фанни Эдамс.
