Роберт Гулик - Судья Ди за работой
— Кажется, братец, наше дело закончено! Подозреваемый у меня в темнице под замком!
— Отлично! — Ма Жун оседлал стул и выслушал историю Цзяо Тая. Потом он и сам рассказал о беседе с барышней Бао.
— Если объединить добытые нами сведения, — закончил он, — получается, что барышня Бао в промежутках между встречами с возлюбленным Ло погуливала с Ху. Я полагаю, просто для поддержания формы. Но, похоже, тебя что-то беспокоит?
— Я забыл тебе рассказать, — медленно проговорил Цзяо Тай, — что Ху Та-ма не захотел идти со мной по-хорошему, так что пришлось нам обменяться тумаками. Парень дрался честно, ни одного подлого пинка или удара. Я вполне могу себе представить, как Ху в приступе ярости ломает шею этому парнишке, заметив, что тот подглядывает, когда он возится с его сестрой; но чтобы разыграть этот низкий трюк с подменёнными мечами… Нет, братец, уверяю тебя, это не в его характере!
— Некоторые люди проявляют себя с самых разных сторон, причём одновременно, — пожал плечами Ма Жун. — Пойдём-ка посмотрим, как там поживает этот ублюдок.
Они встали и отправились в тюрьму, что находилась за залом судебных заседаний. Цзяо Тай велел стражнику сходить за старшим писарем, дабы тот записал и засвидетельствовал происходящее на допросе.
Ху сидел на лежанке в маленькой тёмной камере, руки и ноги его были прикованы цепями к стене. Когда Цзяо Тай поднял свечу, Ху взглянул на него и угрюмо бросил:
— Хоть и не хочется признавать, сукин ты сын, но это был ловкий бросок!
— Пустяки, не стоит благодарности! Расскажи-ка мне поподробнее о том грабеже, который ты запорол.
— С чего бы это, не о чем там говорить! Нападение и побои, больше на мне ничего нет. Сшиб одного возчика, а до тюков с рисом даже не дотронулся.
— Как же ты собирался избавиться от двух возов? — с любопытством осведомился Ма Жун. — Нельзя продать столько риса, не втянув кого-то из купеческой гильдии.
— Товар-то не для продажи, — ухмыльнулся Ху. — Я должен был скинуть тюки в реку, все до единого! — Заметив изумление на лицах судейских, он добавил: — Понимаете, рис этот сгнил, весь до последнего зёрнышка. Малый, который продал его, хотел, чтобы его украли, ведь тогда гильдии пришлось бы возместить потерю. Поскольку дельце я завалил, рис доставили как положено, обнаружили, что он гнилой, и торговцу пришлось вернуть все деньги, полученные от покупателя. Вокруг сплошные несчастья! И всё же я считаю, что этот малый должен мне серебряный слиток за хлопоты. Но когда я ему намекнул, он наотрез отказался раскошеливаться!
— Кто он? — спросил Цзяо Тай.
— Один из ваших здешних торговцев рисом, малый по имени Ло.
Цзяо Тай бросил на Ма Жуна изумлённый взгляд. Последний спросил:
— Откуда ты знаешь Ло? Ты ведь из У-и, разве не так?
— Он старый мой приятель! Я его много лет знаю, он часто бывает в У-и. Он ещё тот проныра, этот Ло, всегда рад немного смошенничать. У этого продувного ханжи было в У-и любовное гнёздышко; женщина, которую он там содержал, была подружкой девки, за которой я ухлёстывал, — вот так я с Ло и познакомился. У некоторых, однако, странные вкусы. Моя была здоровая бабёнка, а у Ло — старая карга. Хотя моя говорила, что у той был от него мальчишка. Возможно, восемь лет назад эта ведьма гляделась хоть куда. Кто знает!
— Кстати о бабёнках, — сказал Ма Жун. — Как ты поладил с барышней Бао?
— Очень просто! Довелось увидеть её на сцене, в первый же вечер, когда они здесь представляли, и она пришлась мне по вкусу. Пытался поближе познакомиться и той же ночью, и следующей, но всё впустую! Вчера вечером снова попробовал — всё равно делать было нечего, пока поджидал, когда Ло раскошелится. А ночью, после представления, она выглядела усталой — вся такая раздражённая. Но когда я закинул удочку на всякий случай, она и говорит: «Ладно. Но ты должен постараться, ведь это мой последний загул!» Ладно, нашли мы укромное местечко в тихом углу того двора, но только начали, как откуда ни возьмись этот мальчишка ищет свою сестру. Я велел ему убираться, он и убежал. Не знаю, то ли из-за помехи этой, то ли опыта у неё маловато, но всё дальнейшее меня разочаровало. Сами знаете, как бывает: иногда всё куда лучше, чем ты ожидал, а другой раз хуже. Но и то, что мне досталось, я получил даром, так стоит ли жаловаться?
— Я видел, как ты повздорил с Ло на улице, — сказал Цзяо Тай. — Вы оба стояли рядом с подставкой для мечей. Не заметил, чтобы кто-нибудь вертел в руках эти мечи?
Ху наморщил свой шишковатый лоб. Затем покачал головой и ответил:
— Пойми, я всё время делил своё внимание между этим ублюдком Ло и двумя женщинами. Перед тем как мальчишка начал кувыркаться, дочка стояла прямо передо мной — я мог ущипнуть её за задницу. Но, видя, какая она надменная, я вместо этого ущипнул мамашу, когда она подошла чуть сдвинуть в сторону бамбуковый сундук. А в награду получил только скабрёзный взгляд. Тем временем Ло попытался улизнуть от меня; он чуть не споткнулся о сундук, когда я потянул его за рукав. Любой мог переложить на подставке эти зубочистки.
— Включая тебя! — сурово проговорил Ма Жун.
Ху попытался вскочить, зазвеневшие цепи натянулись. Вскрикнув от боли, узник отпрянул.
— Так вот куда вы гнёте, ублюдки! — заорал он. — Вешаете на меня это мерзкое убийство, так? Из всех грязных затей… — Он взглянул на Цзяо Тая и взорвался: — Ты не свалишь это на меня, судейский! Я клянусь, что никогда не убивал человека! Случалось мне слегка поколотить некоторых, но не больше! Убить юнца, да ещё так…
— Подумай лучше хорошенько! — резко перебил его Ма Жун. — У нас есть силы и средства добиться от тебя правды!
— Иди к чёрту! — крикнул Ху.
VI
Вернувшись в канцелярию, Ма Жун и Цзяо Тай уселись за стол у задней стены. Писарь примостился напротив них, поближе к свече. Два друга угрюмо глядели, как он вытащил из ящика несколько листов чистой бумаги и смочил кисточку для письма, чтобы составить протокол, пользуясь записями, сделанными во время допроса. Наконец Ма Жун прервал затянувшуюся паузу:
— Да, я согласен, что Ху, может, и невиновен. Но одно этот ублюдок сделал точно. Он совершенно запутал нам всё дело!
Цзяо Тай уныло кивнул.
— Ло — прожжённый мошенник и в придачу распутник, несмотря на свою постную рожу. Сначала содержал женщину в У-и, а теперь пытается заграбастать барышню Бао. Наша красотка далеко не монахиня, однако весьма лакомый кусочек. У Ло не было никакой причины убивать мальчика или досаждать Бао, но мы всё равно посадим его за решётку. Наш судья захочет проверить его заявления.
— Почему бы старшине не притащить сюда заодно троицу Бао и старого музыканта? Тогда перед нашим судьёй предстанут все, так сказать, живые свидетельства. Завтра утром, во время судебного заседания, он получит возможность сразу приступить к делу и во всём разберётся.
