Джон Карр - Часы-убийцы
– Люк по ту сторону крыши? – перебил Хедли. – Любопытно... Этой ночью дверь, ведущая от главной лестницы к люку, была заперта, и ваша приемная дочь сказала, что ключ от двери у нее украли... Быть может, вы нашли его? Как вы открыли дверь?
Карвер вытащил из кармана связку ключей.
– У меня есть запасные ключи от всех дверей. Жаль, что вы раньше не спросили об этом. Отдать вам ключ? Пожалуйста, с удовольствием!
Он снял один из ключей с кольца и неожиданным резким движением бросил его Хедли. Инспектор поймал ключ, а Карвер продолжал:
– Я осмотрел люк. Элеонора что-то напутала. Засов нетронут – все это чепуха. Люк заперт на добрый трехдюймовый стальной засов, и никто не смог бы пройти сквозь него. Соответственно ваша версия об убийце, который, словно балаганный фокусник, поднимается через один люк, чтобы спуститься в другой, яйца выеденного не стоит. Гм-м. Если вы все же сомневаетесь... – Карвер кивнул на ключ.
Тишину нарушало только тяжелое сопение Фелла.
– Оставим пока это, Хедли, – проговорил доктор. – У нас и без того достаточно хлопот. Забудем пока о людях на крыше. Хорошо? – Он на мгновение задумался. – Разумеется, Хедли, крышу надо будет осмотреть, но не сейчас... Я бы хотел взглянуть на часы.
– Часы?!
– Часы Боскомба. Я не собираюсь обследовать их, – с непонятной, казалось бы излишней, настойчивостью продолжал Фелл, – но хотел бы убедиться, что они на месте. Как-никак... Гм-м... О, доброе утро, мисс Хендрет!
Услышав стук в дверь, Фелл оборвал начатую фразу и с глуповатой улыбкой ждал, пока девушка войдет. Люси Хендрет была оживлена и даже весела. Вероятно, она собиралась выйти в город: на ней было пальто с меховым воротником и серая шляпка; сжимая под мышкой папку, она вертела в руках коричневые перчатки. На ее лице не было и следа ночных переживаний. Правда, глаза выдавали, что спать ей почти не пришлось, но все же она излучала здоровье и безмятежность. Исходивший от нее запах фиалок странным образом производил такое же бодрое и в то же время холодно-официальное впечатление, как и ее папка.
– У меня, как это ни удивительно, много дел, – улыбнулась она Хедли. – Я и надеялась застать вас здесь до ухода. Могли бы вы подойти к телефону?
– Конечно. Скажите, когда вы...
– Да нет, я не то имела в виду. Речь идет о моем алиби, – спокойно объяснила девушка. – Помните, вы спросили, где я была в прошлый вторник вечером. Я сказала, что мне придется заглянуть в свой дневник. Все верно: я действительно была на вечеринке. Хозяин дома и его жена хорошо помнят, что я пришла в половине пятого и оставалась у них до семи. Сейчас Кен ждет у телефона и готов полностью подтвердить мои слова. Он художник, рисует обложки для журналов и, полагаю, как свидетель не должен вызывать возражений полиции. Есть, конечно, и другие свидетели... Естественно, я понимаю, что вам нужно будет лично переговорить с ними, но все же мне хочется, чтобы вы сразу выслушали Кена. У меня как-то легче стало бы на душе.
Хедли кивнул, бросив на доктора многозначительный взгляд, и с явным удовольствием последовал за девушкой. Зато выражение лица Фелла отнюдь не говорило о том, что он удовлетворен. Фелл пошел было за Хедли, но в холле остановился. Мелсон, попрощавшись с Карвером, тоже вышел. Фелл стоял в полутемном холле, широко расставив ноги, сдвинув шляпу на затылок, и медленно, со злостью тыкал тростью в ковер. Мелсону еще никогда не доводилось видеть его в подобном состоянии. Когда Мелсон, которому снова начало казаться, что вокруг сгущаются зловещие тучи, заговорил, Фелл, вздрогнув, поднял голову и оглянулся.
– А? Что? Понимаете, я ничего не могу поделать, – проговорил он, с силой ударив тростью о пол. – Чувствую, как час от часу приближается что-то страшное, ощущаю это с той самой минуты, как в первый раз переступил порог проклятого дома, и все же беспомощен, словно в кошмарном сне. Дьявол никогда не спешит. Он только неумолимо приближается, и я не знаю, как его остановить. У меня нет конкретных улик, которые бы я мог представить двенадцати простым здравомыслящим присяжным...
– Ну, ну, что с вами? – спросил Мелсон, дошедший уже до того состояния, когда человека пугает любой стук или скрип двери. – Вас вывело из себя то, что этой Хендрет удалось доказать свою непричастность к убийству в универмаге?
– Именно, – кивнул Фелл. – Я всегда выхожу из себя, когда вижу, что невиновному человеку грозит виселица.
Мелсон уставился на него.
– Вы полагаете, что она действительно...
– Не надо спешить с выводами, – сухо проговорил Фелл.
Хедли с довольным видом вывел Люси из комнаты напротив. Девушка надела перчатки, аккуратно разгладила их и проговорила:
– Вы удовлетворены, мистер Хедли?
– Естественно, все будет еще проверено, но... Девушка кивнула.
– Разумеется. Думаю, что трудностей никаких не будет. Сейчас я могу уйти? Отлично. Если хотите, можете обыскать мою комнату. До свидания!
Она широко улыбнулась, сверкнув своими острыми зубками. Вскоре послышался скрип снимаемой с двери цепочки, а потом все звуки поглотил шум собравшейся перед домом толпы. Подойдя к узкому окошку возле двери, Мелсон увидел над прутьями садовой решетки и между ними множество жадно, с разинутыми ртами вглядывающихся лиц. Кто-то держал над головой фотоаппарат, то и дело ослепительно загоралась лампа-вспышка. Внезапно Мелсон сообразил, что стоящий за его спиной Хедли довольно мурлычет какую-то песенку. Хотя Мелсон слабо разбирался в шлягерах, именно этот был ему знаком.
* * *– ...Они вошли в последний поворот... – тихонько гудел Хедли, а затем громко проговорил: – Фелл, мы можем вычеркнуть ee. Кроме этого художника, там была еще куча народу. Все они говорят одно и то же. Это означает...
– Пойдемте! – сказал Фелл. – Не будем спорить – идемте. Нам надо выяснить еще один, последний вопрос.
Фелл зашагал вперед, бесшумно ступая по толстому ковру. Остальные последовали за ним. Хедли, вспомнивший о носовом платке, до сих пор зажатом в его руке, начал было что-то говорить, но доктор сердитым жестом заставил его умолкнуть. Дверь в комнату Боскомба была чуть приоткрыта. Небрежно постучав, доктор сразу же распахнул ее. На столе стояли остатки завтрака, шторы были подняты. В дневном свете Боскомб выглядел каким-то полинявшим. Стоя у бара, он наливал себе виски с содовой. Не снимая руки с сифона, Боскомб обернулся к вошедшим.
– Доброе утро! – поздоровался Фелл. – Мы только что разговаривали с Карвером, он прочел нам настоящую лекцию и чрезвычайно заинтриговал рассказом о часах-черепе, которые вам продал. Могли бы вы показать их нам?
Взгляд Боскомба остановился на медной шкатулке. Лицо его стало еще более поблекшим и усталым – словно он внезапно ощутил недостаток воздуха.
