Эрл Гарднер - Дело о ленивом любовнике
– Почему плохо?
Мейсон кратко передал версию Флитвуда, миссис Оллред внимательно слушала. Когда он закончил, наступило молчание. Потом миссис Оллред быстро произнесла:
– Все это ложь, мистер Мейсон.
Мейсон покачал головой:
– Кое-что подтверждает историю Флитвуда. Еще не знаю что. Раз Трэгг не спешит получить ваше заявление, это означает, что версия Флитвуда получила подтверждение. Во-первых, имеются следы. Есть только одно объяснение. Вы говорили мне правду. Флитвуд долго крутил – то насчет одного, то другого, но, когда он наконец рассказал всю историю, все у него сошлось. Эта версия ставит вас в скверное положение. И что хуже всего – есть причина. И есть мотивы. Все это так отлично скроено, что присяжные будут вам сочувствовать, но решат, что вы виновны – возможно, в убийстве непредумышленном.
– Флитвуд его убил, мистер Мейсон, – сказала она.
– Я не уверен в этом, – адвокат покачал головой.
– Но он должен был! Это или Боб Флитвуд, или я.
– Это так кажется.
– А я знаю, что я его не убивала!
– Хотел бы я, – сказал Мейсон, – иметь способ убедить суд в том, чтобы он разделял ваше убеждение.
– Вы чувствуете, что я попалась?
– Версия Флитвуда, – сказал Мейсон, – звучит убедительно.
– Даже для вас?
– Мой принцип, – медленно проговорил Мейсон, – верить моим клиентам.
– Если бы я не была вашей клиенткой, версия Боба Флитвуда убедила бы вас?
– Возможно, – допустил Мейсон. – Я бы хотел знать, что вы скажете о своем пребывании в багажнике этой машины.
– Я там не была.
– Вы знаете, кто там был?
– Нет.
– На коврике кровь. Ее нашли полицейские.
– Не знаю.
– И не можете объяснить? У вас не шла кровь носом?
– Нет.
– Вы знаете, – задумчиво произнес Мейсон, – если бы вам пришло в голову рассказать ту же историю, что и Флитвуду, но с небольшими вариациями, она бы объяснила все, включая кровь на коврике в багажнике.
– Но я вам сказала правду, мистер Мейсон.
– Случается иногда, – сказал Мейсон, – что искусная ложь вытесняет правду со сцены. Интересно, что история Флитвуда так прекрасно логична и выставляет вас перед публикой в таком симпатичном свете – но в то же время навешивает техническую сторону убийства вашего мужа прямехонько на вас. Хотел бы я, чтоб вы нашли способ объяснить, каким образом кровь попала на коврик в багажнике.
– Но я не могу.
– В этом преимущество истории Флитвуда, – заметил Мейсон. – Она объясняет все. Дает в руки полиции блестящее дело.
– Против меня?
Мейсон кивнул.
– Я не убивала своего мужа, мистер Мейсон.
– Что ж, – сказал Мейсон, – тогда рассказывайте все как на духу. Очень важно, как будет выглядеть ваша история рядом с версией Флитвуда. Ваша история не может объяснить некоторых деталей. История Флитвуда объясняет все. Появились какие-то новые улики, которых я не знаю. Трэгг поехал выяснять. Если эти улики подтвердят версию Боба Флитвуда, убийство повиснет на вас. Я могу объявить его непредумышленным или мог бы настаивать на самозащите, но ответственность за роковой удар все равно на вас.
– Какие же улики дадут очевидное подтверждение?
– Прежде всего – следы.
– Что ж, моя история – правда.
– Надеюсь, – заключил Мейсон и дал знак надзирательнице, что свидание окончено.
Глава 17
Оставалось несколько минут до полудня. Дрейк условным кодом постучал в дверь Мейсона. Делла Стрит открыла. Дрейк вошел в сопровождении худощавого мужчины лет под шестьдесят.
– Ты помнишь Бера Хемфрейза, – сказал Дрейк. – Он работал на тебя, Перри, в деле Мемброза.
Мейсон кивнул и произнес:
– Хелло, Хемфрейз.
Хемфрейз быстро и понимающе кивнул, как человек, который хочет поделиться важными сведениями.
– Присядьте, – пригласил Дрейк Хемфрейза, – и расскажите вашу историю. – Дрейк повернулся к Мейсону и сообщил, предваряя рассказ: – Как только ты мне утром позвонил и велел послать к Овербруку человека, чтобы поискать автомобильные следы в мягкой почве, я позвонил Хемфрейзу. Хемфрейз работал с этим делом в Спрингфилде. Он сел в машину и помчался туда. Он по крайней мере на час обогнал полицейских. Ему удалось сделать полную зарисовку всего, что он там обнаружил, до приезда полиции. Они ужасно разозлились, что нашли его там, но ничего не могли поделать.
– Рассказывайте, – обратился Мейсон к Хемфрейзу. – Что там оказалось? Что вы обнаружили?
Хемфрейз вынул из кармана лист бумаги, развернул его.
– Я начертил карту. Но прежде, чем я вам ее покажу, мистер Мейсон, я вам расскажу в общих чертах, что произошло. Я подошел к дому Овербрука и сказал ему, что приехал изучить автомобильные следы. Он решил, что я из ведомства шерифа, и все мне выложил.
– Что же он сказал?
– Ну, оказалось, что чем больше Овербрук думал о Флитвуде, тем больше это его беспокоило. По тому, как лаяла его собака, он догадывался, что какие-то шумы слышались еще до того, как Флитвуд вышел на дорогу. И Овербрук пришел к заключению, что, наверно, был какой-то шум от подъезжавшей машины и от разговора людей, когда Флитвуд из машины выходил. Так что Овербрук, будучи хорошим охотником, пошел по следу Флитвуда.
– Он смог найти следы Флитвуда?
– Да. Не прямо возле дома, но довольно близко. Понимаете, в субботу шел сильный дождь, земля размякла, и потом еще моросило, так что земля не успела затвердеть. Это создало Овербруку отличные условия для того, чтобы идти по следам.
– Что же он делал?
– Пошел по следам Флитвуда и попал на то место, где остановили машину. Здесь он увидел четкие отпечатки, которые заставили его призадуматься. Но на этом он не остановился, а пошел себе дальше по следам.
– Вы в этом уверены?
– Черт, конечно. Его следы очень четкие. Он подошел прямо к тому месту, где раньше стояла машина, посмотрел, куда ведут следы шин, добрался до грунтовой дороги. Потом вернулся к своему дому, взял трактор с прицепом, нагрузил прицеп древесным хламом, который у него валялся с тех пор, как он курятник строил, поехал на то место возле фермы, где ходил пешком, вытащил доски и обложил ими дорогу вдоль следов – до того места, где раньше стояла машина. Доски он укладывал очень тщательно. Клал одну-две доски, по ним шагал назад, чтобы взять еще досок, подходил, укладывал их, а потом по ним возвращался за следующей партией. Таким способом он сохранил все следы на дороге. По этим следам все, что произошло, ясно как день. Он старательный мужик, и я считаю, что он сделал гораздо больше, чтобы сохранить те следы, чем это смогли бы сделать полицейские. И теперь, несмотря на то что полицейские там шлялись, эти следы четко видны – во всяком случае, когда я оттуда уезжал, они были видны. Полицейские собирались снять гипсовые отпечатки.
