Агата Кристи - Смерть лорда Эдвера
- А ваше пари с мисс Адамс?
- Мое пари с мисс Адамс? Вы имеете в виду Карлотту Адамс? А она-то здесь причем?
- Стало быть, вы отрицаете, что предложили ей десять тысяч долларов за то, чтобы она выдала себя за мисс Джейн Уилкинсон в доме лорда Эдвера в тот вечер?
Рональд в величайшем изумлении уставился на полицейского.
- Предложил ей десять тысяч долларов? Абсурд. Кто-то вас разыграл, инспектор. У меня никогда не было такой суммы. Это же бессмыслица. Это она вам сказала? Ой, черт, я и забыл, что она мертва.
- Да, - тихо подтвердил Пуаро, - она мертва.
Рональд поочередно посмотрел на каждого из нас. Его лицо, жизнерадостное прежде, теперь побледнело, в глазах появился страх.
- Ничего не понимаю, - сказал он. - Я рассказал вам всю правду, но, видно, никто из вас мне не верит.
И тут, к моему великому удивлению, Пуаро сделал шаг вперед и сказал:
- Я вам верю.
22. Странное поведение Эркюля Пуаро
Мы были у себя дома.
- Скажите, ради бога… - начал было я.
Пуаро остановил меня, вскинув обе руки и умоляюще потрясая ими. Более странного жеста у моего друга мне пока видеть не приходилось.
- Очень прошу вас, Гастингс: не сейчас! Не сейчас!
После этого он схватил шляпу, водрузил ее на голову и вылетел из комнаты, как будто сам никогда не проповедовал неторопливость и хладнокровие. Когда час спустя появился Джепп, мой друг все еще не вернулся.
- Наш сыщик куда-то ушел? - спросил инспектор.
Я кивнул. Джепп плюхнулся в кресло и стал вытирать лоб платком: день стоял жаркий.
- И куда его понесло? - начал инспектор. - Я вам вот что скажу, капитан Гастингс. Когда Пуаро подошел к Маршу и заявил: "Я вам верю", я чуть на пол не сел от удивления. Уж очень мне это напоминало дешевую мелодраму. Я такого еще не слышал.
Я сказал, что тоже был удивлен словами Пуаро.
- А теперь он вообще куда-то исчез, - продолжал Джепп. - Он не сказал, куда идет?
- Нет, - ответил я.
- Совсем ничего не сказал?
- Абсолютно ничего. Я попытался заговорить с ним, но он только отмахнулся, и я решил оставить его в покое. После разговора с Маршем я хотел спросить его кое о чем, но он замахал руками, схватил шляпу и убежал.
Мы переглянулись.
- А может быть… - инспектор постучал пальцем по лбу.
Впервые я готов был согласиться с этим. Джепп и раньше неоднократно высказывал мысль о том, что Пуаро немного "того". Это случалось, когда инспектор не мог понять мудреных теорий моего друга. Но я должен сознаться, что на этот раз и я не понимал поведения Пуаро. Если он и не "тронулся", то все равно как-то подозрительно изменился. Его теория с блеском подтвердилась, а он сразу же отказался от нее.
Поскольку я был самым преданным его другом, то встревожился не на шутку.
- Он всегда был человеком со странностями, - продолжал Джепп. - Смотрел на все под своим углом, да уж больно угол этот косой. Все делал по-своему, все не так, как у людей. Я признаю, конечно, что он вроде гения, но говорят, что гении часто ходят по самому краю, что им нужно совсем немного, чтобы свихнуться. Пуаро всегда нравилось усложнять. Простые, понятные вещи ему не по душе. Ему надо себя помучить. Он отошел от реальной жизни и создал свой собственный мирок. Чем-то он напоминает мне старую леди, раскладывающую пасьянс. У той если не выходит, то она начинает подкладывать нужные карты. А у Пуаро наоборот: если выходит слишком легко, то он нужные карты прячет, чтобы потом поломать себе голову!
Мне было трудно возразить инспектору. Я был слишком обеспокоен и расстроен, чтобы мыслить ясно. Я тоже не мог найти объяснения поведению Пуаро. Не могу описать вам, как я беспокоился за своего друга.
И вот когда в комнате воцарилась тоскливая тишина, вошел Пуаро. Слава богу, он был совершенно спокоен. Он аккуратно снял шляпу, положил ее вместе с тростью на стол и сел на свое обычное место.
- Вы пришли, Джепп? Очень рад. Я как раз думал о том, что нам надо как можно скорее поговорить.
Инспектор молча смотрел на моего друга. Джепп понимал, что это только вступление, и ждал разъяснений.
Пуаро медленно, подбирая слова, начал:
- Ecoutez[70], Джепп. Мы все неправы. Абсолютно неправы. Печально, но факт: мы совершили ошибку.
- Да ладно вам, - самоуверенно сказал инспектор.
- Вовсе не ладно. Я скорблю.
- Не надо жалеть этого молодого человека. Он получит по заслугам.
- Да не его я жалею, а вас.
- Меня? Ну, обо мне не надо беспокоиться.
- А я все равно жалею. Кто намекнул, что вы должны двигаться в этом направлении? Эркюль Пуаро. Mais oui, я подал вам эту мысль. Я привлек ваше внимание к Карлотте Адамс, я упомянул вам о ее письме в Америку. Каждый ваш шаг направлял именно я!
- Я бы и сам пришел к разгадке, - холодно заметил Джепп. - Вы меня просто немного опередили.
- Cela se peut[71]. Но это меня не утешает. Если ваш авторитет пошатнется из-за того, что вы слушали меня, я буду жестоко упрекать себя.
Было похоже, что этот разговор только забавлял инспектора. Он, видимо, думал, что Пуаро движут честолюбивые мотивы и что мой друг сердится за то, что Джепп присвоил себе лавры успешно раскрытого преступления.
- Да вы не волнуйтесь, Пуаро, - стал успокаивать инспектор. - Я не забуду упомянуть где надо, что и вы подали кое-какие неплохие идеи в ходе расследования.
И Джепп подмигнул мне.
- Дело вовсе не в этом, - мой друг досадливо щелкнул языком. - Не нужно нигде упоминать о моих заслугах. Более того, заслуг здесь нет никаких. Вас, инспектор, ожидает фиаско, и я, Эркюль Пуаро, этому виной.
Лицо моего друга выражало крайнюю степень меланхолии, и Джепп неожиданно громко захохотал. Пуаро обиделся.
- Извините, мистер Пуаро, - инспектор вытер слезы, - но сейчас вы похожи на умирающего лебедя. Послушайте, давайте забудем этот разговор. Слава или позор - в этом деле я готов взять все на себя. Оно, конечно, получит большую огласку, здесь вы правы. Ну что ж, я приложу все силы, чтобы добыть веские улики. Может случиться и так, что смышленый адвокат все же вытащит их светлость. На жюри присяжных никогда нельзя положиться. Но даже если и так, мне-то что? Все равно моя совесть будет чиста: убийцу-то мы поймали. И если вдруг какая-нибудь служанка-замухрышка из дома лорда Эдвера в истерике признается, что убийство - дело ее рук, то и в этом случае я не буду плакаться, что меня веди по ложному следу. Так что все честно.
Пуаро посмотрел на инспектора печально и с сожалением.
- Вы, Джепп, всегда и во всем уверены. Всегда и во всем! Вы никогда не задумаетесь: а возможно ли это? А может ли так быть? Вы никогда не сомневаетесь, не удивляетесь, никогда не скажете себе: что-то все слишком просто!
