Рекс Стаут - Слишком много женщин
Мой гонорар будет зависеть, разумеется, от времени, затраченного на это дело, а также от объема и рода работы, которую потребуется выполнить. Гарантии не предоставляется. Заключение договора не требуется, если только вы не захотите этого. В таком случае следует выписать чек на две тысячи долларов. Искренне ваш.
Вульф, который всегда при диктовке несколько приподнимался, откинулся назад.
– После ленча можешь сходить в компанию и вручить ему письмо.
Если раньше я был холоден, то сейчас я стал ледяным.
– При чем тут ленч? – спросил я. – Почему я должен есть?
– Почему нет? – его глаза раскрылись. – Что случилось?
– Ничего. Абсолютно ничего. Просто я хочу закончить то, что начал, а это может занять недели. Есть еще несколько мелких проблем, которые нужно решить здесь, и очень возможно, что, привыкнув ворчать на меня, звонить мне или брюзжать, как вы это делаете в среднем раз десять за час, вы почувствуете неудобство в связи с моим отсутствием. А кстати, мне пришло в голову: может, вы подумываете о моей замене?
– Арчи, – пробормотал он. Его бормотание – это Вульф в самом худшем виде. – Я согласен с тем человеком, забыл, как его звали, который сказал, что незаменимых людей нет. Кстати, ты, возможно, заметил, что я предложил такую же зарплату, какую ты получаешь у меня. Ты можешь либо переводить их чеки на меня, чтобы положить на мой счет в банк, и принимать чеки от меня, как обычно, еженедельно, или просто брать их чеки в качестве своей зарплаты, в зависимости от того, что проще для твоих расчетов.
– Большое спасибо! – я даже не пытался дальше говорить. Его намеренное употребление множественного числа – чеки вместо чека – три раза произвело в точности тот эффект, какой он хотел. Я достал бумагу и копирку, вставил в машинку и начал печатать так, что не осталось ни малейшего сомнения в том, бесшумна она или нет.
Холодность.
Глава 6
На следующий день, в среду утром девятнадцатого марта, я начал работать в качестве эксперта по кадрам в компании «Нейлор – Керр».
Я знал столько же, сколько после моего первого визита к Пайну, не более того. Во вторник днем, когда я принес Пайну письмо Вульфа, он охотно позволил мне задавать вопросы, однако на многие из них я не получил ответа. Идея Вульфа о порядке работы ему понравилась, и он немедленно приступил к делу, чем подтвердил свою репутацию хорошего организатора. Все было очень просто. Он вызвал помощника вице-президента, познакомил нас и дал ему указание включить меня в ведомость на получение зарплаты, а также представить всем начальникам отделов. В тот же день в кабинете помощника вице-президента состоялось мое знакомство с начальниками отделов, которых туда вызвали. Я улучил момент и сказал, что после просмотра докладов решил начать с отдела фондов.
В среду утром я был на работе в отделе фондов на тридцать четвертом этаже. Здесь меня ожидал сюрприз. Я представлял себе, что отдел фондов – это огромное хранилище с полками до потолка, на которых находились образцы разных предметов, относящихся к строительству инженерных сооружений. Но ничего подобного не было. Прежде всего все обозримое пространство занимало помещение размером со стадион «Янки», уставленное сотнями письменных столов, за которыми сидели девушки. По обе стороны тянулись маленькие кабинеты, разделенные перегородками. Одни двери были закрыты, другие открыты. Однако склада нигде не было видно.
С первого взгляда я полюбил работу и девушек. Все складывалось просто замечательно: девушкам платили за то, что они сидели на своих местах, а мне будут платить за то, что я буду свободно ходить между ними и болтать с любой из них. Быть может, если бы я проработал здесь пару лет, я бы обнаружил среди них отдельные, менее привлекательные экземпляры, допустим второй сорт или ниже по возрасту, фигуре, качеству кожи, голосу, интеллекту, но сейчас, в девять часов пятьдесят две минуты утра, это зрелище захватывало дух. Их было по меньшей мере ПОЛТЫСЯЧИ, и все как на подбор: опрятные, молодые, здоровые, доброжелательные, энергичные, прекрасные и доступные. Я стоял и, стараясь казаться равнодушным, пожирал их глазами. Это был океан возможностей.
Чей-то голос рядом со мной произнес:
– Сомневаюсь, есть ли в этом зале хоть одна девственница. А теперь не хотите ли пройти ко мне в кабинет?
Это был Керр Нейлор, начальник отдела фондов. Как и было условлено, я доложил ему о прибытии на работу, а он представил меня своим помощникам – начальникам секций, которых оказалось около дюжины. Все, за исключением двух, были мужчины. На одного из них – начальника секции контроля корреспонденции – я посматривал с особым интересом (ведь Уальдо Уилмот Мур тоже был контролером корреспонденции), однако пока я проявлял осторожность, чтобы не привлечь сразу его внимание и не дать ему опомниться. Его звали Дикерсон. Глаза его все время слезились, а по возрасту он вполне мог быть моим дедушкой. Из нашего короткого разговора я понял, что в задачу контролера корреспонденции входит незаметно и быстро выхватывать письмо по своему усмотрению, уносить его в комнату проверки и исследовать там его содержание, включая характер письма, стиль и способ исполнения. Таким образом, можно было легко сделать вывод, что уровень его популярности на службе был таким же, как, скажем, военного полицейского в армии, и это было плохо. У любого исполнителя писем или машинистки в отделе могло возникнуть желание убить Мура, включая тех, кто потерял работу, – а текучка составила двадцать восемь процентов. Сортировать в одиночку стог сена по одной соломинке – не мой путь погони за счастьем, но некоторый положительный момент тут имеется, о чем я уже говорил выше.
Кабинет Керра Нейлора тоже находился в угловом помещении, но он был во всех отношениях значительно более скромным по сравнению с президентским, находившимся двумя этажами выше. Вдоль одной из стен стояли высокие, до потолка, стеллажи, а повсюду на столах и даже на двух стульях были свалены кипы бумаг. После того как мы уселись (он – за письменный стол, а я с другой стороны), я спросил его:
– Почему вы не берете на работу девственниц?
– Что? – Затем он хихикнул: – О, это просто шутка. Нет, мистер Трут, в нашей конторе не возражают против девственниц. Я просто сомневаюсь, что они вообще имеются. А теперь, с чего вы собираетесь начать?
Его голос очень соответствовал внешности. У него был тонкий тенор, и хотя карликом он не был, в тот день, когда мать-природа создала его, большие размеры явно уже кончились. Наверное, и красок оставалось мало. Его кожа была абсолютно бесцветной, и единственным основанием предположить, что внутри этой оболочки скрывался кто-то живой, были глаза. Они тоже были бесцветными, однако в них присутствовала какая-то прыгающая искорка, причем не на поверхности, а таящаяся в глубине.
