Джон Харви - Грубая обработка
Было уже без четверти девять, когда подъехали, каждый на своей машине, покупатели. Мужчина вышел из блестящего черного «форда-сьерры» таких аэродинамических очертаний, что попади он по ошибке на взлетную полосу аэропорта Хитроу, то несомненно взвился бы в воздух. Его жена отдала предпочтение простому белому «фольксвагену» с открывающимся верхом. Оба были одеты в светло-серые костюмы, и оба взглянули на часы, когда вышли из автомобилей.
Почти тут же к бровке подрулил зеленый «моррис-минор», и из машины выбралась незнакомая Резнику женщина. На ней был широкий и большой черный свитер с рукавами, подтянутыми до локтей, короткая темно-синяя, в белый горошек, юбка, толстые полосатые колготки и присборенные красные сапожки. Она поздоровалась с клиентами, держа в левой руке раскрытую папку с информацией о доме.
– Мистер и миссис Лурье… доброе утро. Надеюсь, я не заставила вас ждать.
Она подвела супругов к Резнику, который стоял среди полегшей травы и темных кустов зимнего сада.
– Мистер Резник, не так ли? – Она коснулась его руки и улыбнулась, слегка скривив рот. – Меня зовут Клер Миллиндер. – Она произносила слова быстро, проглатывая окончания, как австралийка.
– Должна ли я называть вас «инспектор»? – Не дожидаясь ответа, она направилась к входной двери. – Мы можем войти в дом?
– Что случилось с мистером Альбертсоном? – негромко спросил Резник, когда они проходили прихожую.
– Он ушел от нас, чтобы стать священником.
– Но он звонил мне об этом посещении лишь вчера!
– Я знаю. Но разве так не бывает – словно внезапное озарение. Вспомните Библию.
Впереди них мистер и миссис Лурье обсуждали возможные расходы, связанные с установкой новой кухонной мебели из натурального дуба.
Клер прошла мимо Резника на кухню.
– Это прекрасная комната – особенно по утрам, когда она вся залита солнечным светом. Если здесь поставить круглый стол, то это будет чудесное место для завтраков.
Лурье снова кинул взгляд на свои часы.
– Мы можем осмотреть остальные комнаты, – обратилась к ним Клер Миллиндер.
У Резника не хватило духу последовать за ними. «Как их встретят его ноты? Надеюсь, они не тронут Диззи, – подумал Резник, – если ему взбредет в голову, он может цапнуть мистера и миссис Лурье».
Майлз вышел из гостиной и теперь, задрав хвост, терся макушкой о ногу Резника.
Покупатели вышли из гостиной, и Клер повела их по направлению к лестнице.
– Вы непременно должны посмотреть спальню. В ней действительно очень много воздуха и удобные встроенные шкафы.
Резник остался на месте, чужой в собственном доме.
Они спустились вниз, когда Резник выпускал Майлза через черный ход. «Как ноты смогут привыкнуть к новому жилью?»
– Инспектор?
Он закрыл дверь и повернулся.
– Дорогой, ты представляешь, сколько будут стоить новые ванные комнаты? – спрашивала миссис Лурье своего мужа. – Не говоря уже о ремонте. А эта убогая маленькая комната сзади, не могу представить себе, как можно ее использовать, кроме как складывать туда коробки с вещами. Что еще можно там разместить?
– Хлев, – спокойно заметил Резник.
– Простите?
Клер быстро взглянула на него.
– Дорогая, – обратился мистер Лурье к жене, показывая ей циферблат часов.
– Да, конечно. Нам уже пора уходить.
– Извините, работа. Они стояли в дверях.
– Мы свяжемся с вами.
– Конечно, – ответила Клер.
– Спасибо, что позволили осмотреть дом.
Резник был уже готов сказать, как обычно, что это доставило ему удовольствие, но без особого труда остановил себя.
Тяжелая дверь плотно закрылась.
– Альбертсон… он действительно стал священником? – спросил Резник.
– Да. Протестантским.
Какое-то время они стояли молча. Резник около низкого столика с шляпой, которую почти никогда не носил, и кипой старых газет, которые намеревался выбросить. Клер положила одну руку на темно-коричневые перила, а в другой держала папку, прижимая ее к бедру.
– Я не знаю, что заставляет людей поступать таким образом, а вы? – задумчиво произнесла она.
– Пожалуй, нет.
– Вы не думаете, что они слышат зов, вы понимаете, звон колоколов, голоса?
– Божественную литургию.
– Зовущую за собой.
– Возможно.
Она внимательно посмотрела на него.
– Почему мы делаем что-либо? Почему, например, вы хотите выехать из этого дома?
– Это трудный вопрос.
– Трудно объяснить или понять?
– Объяснить.
– А вы знаете ответ?
– Да, я думаю, что знаю.
– Ну-у, – протянула она, спускаясь по лестнице и проходя мимо него, – тогда все в порядке.
Она остановилась в дверях.
– Эти люди не заинтересовались домом, не так ли? – произнес Резник с легкой улыбкой.
– Они презирают его, – ухмыльнулась она в ответ.
– Вы считаете, его можно продать?
Она подняла пальцем отошедшие от стены обои.
– Думаю, что можно. Но вы должны немного снизить цену.
– Я уже делал это.
– Уверена, что мы сможем продать его.
Резник кивнул, засунул руки в карманы брюк и тут же вытащил их обратно. Худой нот, серый с белым пятном около носа и другим таким же на конце хвоста, протиснулся между краем приоткрытой теперь двери и сапожками Клер.
– Это тоже ваш?
– Это Бад.
– В горшке в раковине спал полосатый кот с откушенным ухом.
– Пеппер.
– Всего – три кота?
– Четыре.
Она бросила беглый взгляд на папку, переступила с ноги на ногу и сказала:
– Надо идти.
– В вашей конторе имеются дубликаты ключей.
– Полагаю, да.
– Вы можете приводить покупателей в любое время…
– Хорошо.
– Конечно, если вы тоже придете с ними. Она взглянула на него почти жестко.
– Я имею в виду, что не хочу, чтобы вы передавали ключи и люди бродили здесь одни.
– Нет-нет. Мы этого не делаем. Резник кивнул: договорились.
Клер широко распахнула дверь и спустилась на первую ступеньку.
– Я сделаю все, что смогу, инспектор.
– Спасибо.
– Вам просто надо потерпеть, только и всего. – Она спустилась еще на ступеньку и послала последнюю улыбку. Резник заметил, что она не только улыбалась, кривя рот, но и два передних зуба как бы перекрещивали друг друга. – Клянусь, вы хорошо это делаете, – рассмеялась она. – Умеете терпеть.
Наверное, стоило бы остаться в дверях и посмотреть, как она идет по извилистой дорожке, проходит через ворота и направляется к машине. Но Резник повернулся и вошел в дом. На кухне он приготовил в термосе кофе для себя и Грэхема Миллингтона в благодарность за его услугу.
Участок, в котором работал Резник, находился в черте города, не так уж близко от центра, что придавало ощущение определенной самостоятельности, и не настолько далеко, чтобы чувствовать себя в какой-то глуши. Это был северо-восток города между магистральными дорогами с построенными в начале столетия домами и стоящими среди них современными муниципальными зданиями, соединенными пешеходными дорожками. Большинство живущих здесь были бедняками, рабочими, которые считали себя счастливчиками, потому что имели работу: мулаты из стран Карибского бассейна, азиаты, белые – люди, выполнявшие почасовую работу на фабриках велосипедов или чулочных изделий. Теперь эти фабрики сносили, чтобы освободить место для универсальных магазинов. К западу отсюда был район с викторианскими особняками, теннисными кортами, обсаженными деревьями холмистыми улицами. Там еще были свободные площадки, достаточно большие, чтобы построить среди зелени по проекту архитектора летний дом и оставить достаточно места для игры в бадминтон. Единственное черное лицо, когда-либо замеченное там, могло принадлежать лишь человеку, который пытался срезать путь или заблудился.
![Джон Кризи - Инспектор Вест [Инспектор Вест в затруднении. Триумф инспектора Веста. Трепещи, Лондон. Инспектор Вест и Принц.]](/uploads/posts/books/243250/243250.jpg)
