Джон Гришэм - Шантаж
— Это правда? — спросил Спайсер.
— Да, — ответил тот. — Рук действительно спросил Уиза насчет акций, и тот ответил, что готов помочь нам. Он так и сказал: «Нет проблем».
В зале весело захихикали. Пикассо неоднократно выступал в суде в качестве свидетеля, и почти всегда его уличали во лжи.
— В пятницу началась продажа акций, — продолжал объяснять Рук. — Одна акция продавалась по цене двадцать долларов. И если бы не этот Мистер Уолл-Стрит, который пообещал нам свою помощь, то мы вполне могли бы позволить себе определенное количество акций по такой цене. Потом стоимость акций поднялась до шестидесяти, а к концу торгов одна акция уже стоила восемьдесят долларов. Если бы наш план удался, то мы могли бы купить эти бумаги по двадцать баксов, а к концу того же дня продать по восемьдесят и наварить неплохой капитал. Купив шестьдесят акций по цене двадцать долларов, а потом продав их по восемьдесят, мы получили бы три тысячи долларов прибыли.
Тюрьма «Трамбл» не отличалась разгулом насилия, и вряд ли можно было представить, что кто-то убьет человека из-за трех тысяч баксов, но поломать кости и намять бока тут могли запросто. Так что Уизу здорово повезло, что до сих пор у него не было с этим проблем.
— И ты считаешь, что Уиз теперь должен тебе эти три тысячи долларов? — решил уточнить бывший главный судья Финн Ярбер, угрюмо нахмурившись.
— Не только я. Мы все так считаем, — подтвердил Рук. — Но это еще не все. Самое мерзкое и гнусное в этом деле заключается в том, что этот ублюдок Уиз обманул нас, а сам успел прикупить себе большое количество акций компании «Вэльюнау».
— Это тоже вранье, причем хамское, — отозвался издали Уиз.
— Прошу следить за выражениями, — строго предупредил его судья Бич. Впрочем, все и так хорошо знали, что самый верный способ провалить дело перед судом собратьев — оскорбить их неподобающими выражениями.
— Это все? — спросил судья Спайсер, внимательно посмотрев на Рука.
Тот хотел было еще что-то добавить, но терпение собратьев было исчерпано, и он решил не портить им настроение излишней детализацией своих претензий. Особенно нервничали по этому поводу бывшие адвокаты, которые, очевидно, все еще вспоминали дни своей былой славы и благополучия.
— Да, думаю, этого вполне достаточно, — согласился с ним Рук.
— Что ты можешь ответить на это? — обратился Спайсер к угрюмо молчавшему Уизу.
Тот медленно встал и сделал несколько шагов к судейскому столу. Затем он брезгливо смерил взглядом Рука и его сторонников, дав понять, что считает их безнадежными неудачниками, и повернулся к судьям:
— А где же доказательства? Где хоть какое-нибудь подтверждение этим гнусным измышлениям?
Судья Спайсер опустил голову и стал ждать помощи от своих коллег. В свое время он был всего лишь мировым судьей и не имел достаточно большой практики судебных разбирательств, да и полноценным юридическим образованием не мог похвастаться. Более того, он даже среднюю школу бросил и в течение почти двадцати лет работал в сельском магазине своего отца. Именно эта работа дала ему возможность обзавестись полезными знакомствами и обеспечить себя голосами на выборах мирового судьи. Во всех же судебных делах он полагался исключительно на присущее ему чувство здравого смысла, которое, как известно, не всегда соответствует духу и букве закона. Что же касается юридической теории и практики, то подобные мелочи он успешно перекладывал на плечи своих непосредственных помощников и коллег.
— Это зависит от того, как мы к этому отнесемся, — глубокомысленно заметил судья Бич, с готовностью приступивший к излюбленной процедуре состязания с обвиняемым.
— Как ни относись, — поспешил заверить его Уиз, — а четких и ясных доказательств моей вины здесь никто не предъявил.
— Но они существуют, не так ли? — не унимался судья.
— Вы имеете в виду доказательства несомненные и бесспорные? — решил уточнить обвиняемый.
— Разумеется.
— То есть наличие доказательств более веских, чем те, что были здесь представлены?
— Именно так.
— В таком случае это дело они, несомненно, проиграют, — самоуверенно заявил Уиз и взмахнул рукой. Этот жест чем-то напоминал движение актера в такой же плохой телевизионной драме.
— А почему бы тебе не поделиться с нами своей версией случившегося? — неожиданно предложил судья Бич.
— С удовольствием, — охотно согласился Уиз. — Компания «Вэльюнау» — типичная современная компания, торгующая акциями в режиме «он лайн», то есть посредством Интернета. Рук действительно приходил ко мне с этим предложением, но к тому времени, когда я связался со своими друзьями, продажа акций была, к сожалению, завершена. Тогда я позвонил еще одному приятелю, и он сообщил мне, что добраться до акций этой компании простому смертному практически невозможно. Даже крупные финансовые воротилы не могут рассчитывать на успех в этом деле.
— Хорошо, хорошо, — остановил его судья Ярбер, — а как же все это происходит?
В зале установилась мертвая тишина. Все присутствующие старались не пропустить ни единого слова.
— Современная фондовая биржа устроена таким образом, что подобное случается довольно часто. Ведь речь идет о первоначальном выбросе ценных бумаг на рынок.
— Мы знаем, что такое фондовый рынок, — недовольно буркнул судья Бич и посмотрел на Спайсера, который уж точно ничего не знал ни о фондовой бирже, ни о фондовом рынке.
Уиз с облегчением вздохнул и заметно успокоился. Ему удалось отвлечь внимание судей от существа дела, а теперь надо было просто-напросто запудрить им мозги заумными терминами и понятиями.
— Фондовой политикой компании «Вэльюнау», насколько мне известно, занимается небольшая инвестиционная фирма «Бэйкин — Клайн», штаб-квартира которой находится где-то на окраине Сан-Франциско. На фондовый рынок выбросили пять миллионов акций, значительная часть которых была распродана по закрытым каналам, то есть друзьям, знакомым, партнерам по бизнесу, сотрудникам и так далее и тому подобное. Именно поэтому большинство крупных инвестиционных компаний так и не смогли добраться до этих акций. И такое на фондовом рынке происходит довольно часто.
Все судьи и присутствующие с почтением внимали каждому слову знатока финансовых махинаций, стараясь не пропустить ни слова.
— Было бы глупо думать, — продолжал меж тем воодушевленный полным вниманием к своей персоне Уиз, — что какой-то узник федеральной тюрьмы, увлекающийся чтением старых номеров журнала «Форбс», может запросто выйти на фондовый рынок, купить столь многообещающие акции и при этом еще получить навар в тысячу долларов.
