Жорж Сименон - Открытое окно
— Это легко проверить, — сказал следователь.
— Остальное тоже не представляет труда. Итак, без четверти четыре Дешарно входит в кабинет своего хозяина, куда тот вернулся, как он ясно слышал, за полчаса до этого. Как обычно, Лаже в это время спит. Бывшему торговцу оружием Дешарно не составляет большого труда добыть глушитель, который он прикрепляет к револьверу, взятому из ящика стола, и он стреляет в упор.
— Да, но…
— Погодите! Он прячет глушитель в карман или, скорее всего, выбрасывает в уборную… Он возвращается в приемную, ждет нас, но вот мы пришли. Тогда он заявляет, что Лаже очень скоро вернется. Мы ждем вместе со всеми. Дешарно прислушивается: ровно в четыре часа он слышит шаги госпожи Лаже, и, пока она еще поднимается по черной лестнице, он нажимает на кнопку внутреннего телефона.
— Не понимаю…
— Как же вы не понимаете? Ведь нужен выстрел, как доказательство, что именно в это самое мгновение Лаже покончил с собой или был убит… Только что участковый комиссар пытался позвонить из приемной по внутреннему телефону, и ему это не удалось. Держу пари, что провод был соединен с какой-нибудь петардой, положенной на подоконник в коридоре; кстати, я забыл сообщить вам, что, когда мы проходили, окно было открыто. Так что все произошло как бы в нашем присутствии, прямо у нас под носом. Мы бросаемся туда, врываемся в помещение, напугав госпожу Лаже, которая прячется за занавеску.
Мегрэ задумался и добавил с улыбкой:
— Когда я вошел в кабинет, меня удивила какая-то несообразность. Теперь я понял, в чем дело. Как всякий старый курильщик, я отличаю запах горячего дыма от запаха остывшего. Так вот, в кабинете господина Лаже действительно пахло порохом, но уже остывшим. Судебно-медицинский эксперт, с которым мы еще побеседуем, сделал ошибочное заключение о степени окоченения трупа, и его ошибка вызвана тем, что тело было прислонено к радиатору отопления, так что…
На подоконнике обнаружили следы петарды и обрывки медного провода, подключенного к внутреннему телефону.
— Неправда! — крикнул Дешарно на первом допросе. Но на следующий день он повесился в камере, разорвав рубаху, чтобы сделать из нее веревку.
