Рекс Стаут - Слишком много сыщиков
Вульф сделал над собой усилие и продолжал:
– Однако клиент не пришел. Почему – я не знаю. Возможно, он что-то пронюхал – либо узнал, что мы сняли прослушивание, либо – что мистер Гудвин звонил мистеру Россу – догадки строить бесполезно. Он просто не пришел, и все. Он вообще с тех пор пропал. Словно в воду канул. Не меньше месяца все время мистера Гудвина, которое, кстати, оплачивается из моего кармана, было занято лишь тщетными попытками напасть на след этого человека, хотя мистер Гудвин в своем деле собаку съел. Ему не удалось разыскать и горничную, которая в тот раз провела его в комнату. Через неделю бесплодных поисков я решил позвонить домой мистеру Россу и обо всем ему рассказать. Разумеется, он сильно огорчился, но, поговорив со мной, согласился, что нет смысла ставить власти в известность, до тех пор пока я не отыщу виновного. Мистер Гудвин находился во время разговора вместе со мной, и вместе с ним мы дали исчерпывающее описание нашего клиента, но мистер Росс не сумел его опознать. Что же до горничной, то она служила у него очень короткое время, а затем исчезла, не оставив никаких следов, и он по сей день ничего о ней не слышал.
Выговорившись, Вульф тяжело вздохнул. Потом закончил:
– Вот и все. Месяц спустя мистеру Гудвину пришлось прекратить поиски – у него накопилось множество других дел и он больше не мог тратить свое время. Но, разумеется, ни он, ни я не забыли того клиента. И никогда не забудем.
– Я понимаю. – Хайетт улыбался. – Еще я хочу сказать вам, мистер Вульф, что ваш рассказ лично мне кажется вполне заслуживающим доверия.
– Надеюсь, сэр. Тем более что все было так, как я вам рассказал.
– Я тоже так считаю. Но, конечно, вы отдаете себе отчет, в чем слабость вашей версии. Никто, кроме вас и мистера Гудвина, никогда не видел этого вашего клиента и никто, кроме вас, не знает, что произошло между вами. Между тем вы не смогли ни найти его, ни установить его личность. Я вам прямо заявляю, что если вы оказались бы замешаны в противозаконном прослушивании телефонной линии и районный прокурор дал бы ход делу, суд присяжных вынес бы обвинительный приговор.
Брови Вульфа поднялись на одну шестнадцатую дюйма.
– Если это угроза, то что вы предлагаете? Если это только упрек, то я не спорю, что заслужил его, и даже гораздо больше. Я готов выслушать вашу нотацию.
– Упрекнуть вас, конечно, стоит, – согласился Хайетт. – Я бы с радостью как следует вас отчитал, но делать этого не стану. У меня есть для вас один сюрприз, но я хотел познакомиться с вами, прежде чем преподнести его. – Он перевел глаза на замухрышку, сидящего около стены. – Корвин, приведите сюда человека, который ждет в тридцать восьмой комнате, – это напротив через коридор.
Корвин поднялся и вышел, оставив дверь открытой. Слышно было, как он прошагал через холл, открыл дверь, затем шаги затихли. Секунду спустя до нас донесся его истошный вопль:
– Мистер Хайетт! Сюда!
Голос срывался на визг, словно Корвина схватили за глотку. Хайетт бросился на крик. Я выбежал следом, в три прыжка пересек коридор и через открытую дверь влетел в комнату. Я едва не сшиб с ног Хайетта, который остановился рядом с Корвином и молча смотрел на человека, распростертого на полу. Глаза его смотрели в одну точку. Человек лежал на спине, раскинув ноги в стороны. Он был полностью одет, при галстуке, только галстук был не под воротником рубашки, а туго обмотан вокруг шеи. Хотя лицо его побагровело, язык вывалился, а глаза вылезли из орбит, я сразу узнал его. Корвин и Хайетт, оцепенев и глядя на него, возможно, даже не заметили, что я ворвался в комнату следом за ними, а секунду спустя меня уже и след простыл.
Я выскочил и, вернувшись в комнату, где сидел насупившийся Вульф, выпалил:
– Хорош сюрприз. Там на полу лежит наш клиент. Кто-то так крепко затянул на нем галстук, что бедняга дал дуба.
2
Я, конечно, знал, что одно воспоминание об этом субъекте было для самоуважения Вульфа что острый нож в сердце, но до сих пор даже не представлял, насколько уязвила Вульфа та история. Судя по всему, едва услышав, что наш клиент здесь, Вульф тут же отключился от внешнего мира. Во всяком случае, он поднялся, шагнул по направлению к двери, и лишь тогда остановился и недоуменно уставился на меня.
– Что ты сказал? – спросил он, придя в себя. – Дал дуба?
– Да. Кто-то его задушил.
– Мертвый он мне не нужен. – Вульф посмотрел на дверь, потом на меня и, усевшись на свое место, положил ладони на стол и зажмурился. Немного погодя он снова открыл глаза и пробормотал:
– Чтоб ему провалиться, этому негодяю! Живой он одурачил меня, а теперь, мертвый, вообще впутает меня Бог знает во что! Может, нам стоит… впрочем, нет. Я просто сам не свой. – Он встал и направился к двери: – Иди за мной.
Я загородил ему дорогу:
– Постойте. Я и сам рвусь домой, но вы не хуже меня знаете, черт побери, что удирать нам нельзя.
– Да знаю! Я хочу всего лишь поговорить с нашими друзьями. Идем.
Посторонившись, я уступил Вульфу дорогу и зашагал за ним через коридор в ту комнату, где мы провели в ожидании собеседования больше часа, и, войдя в нее следом за ним, закрыл за собой дверь. Обе дамы попрежнему сидели в своем углу, но трое мужчин сгрудились в кучку – по-видимому, лед тронулся. Когда мы вошли, все дружно воззрились на нас, и Джей Керр воскликнул:
– Как, вы еще на свободе?
Вульф остановился и оглядел всю компанию. Я последовал его примеру. Вообще-то у нас не было никаких оснований предполагать, что галстук на шее нашего клиента затянул кто-то из собравшихся здесь, но все-таки он бесспорно был замешан в прослушивание телефонов, а всех присутствующих как раз и вызвали по этому самому вопросу. Вот мы с Вульфом и разглядывали их всех. Никто не задрожал, не побледнел, не облизнул губы и не упал в обморок.
– Дамы и господа, – заговорил Вульф, – все мы – члены одного профессионального сообщества, а потому вы вправе рассчитывать, чтобы я поделился с вами теми сведениями, которые касаются всех нас. Однако, только что я узнал, что сегодня утром здесь случилось нечто такое, что может доставить массу хлопот, а возможно, и серьезных неприятностей мистеру Гудвину и мне. У меня нет причин думать, что кто-либо из вас замешан в случившемся, но я могу и ошибиться; впрочем, если все вы тут ни при чем, то вам должно быть все равно, от кого узнать о происшедшем. Так что этот труд возьмет на себя кто-нибудь другой. Долго вам ждать не придется, а до тех пор, пожалуйста, не обессудьте, что я вас так разглядываю. Просто мне важно знать – вдруг кто-то из вас все же замешан во все это. Если вы…
