Эрл Гарднер - Передай мне соус
– Ну… это именно то, что и беспокоило дядюшку Эмоса, тем более что у него бывают периодические запои. Сандра рассказывала, наверное, вам об этом.
– Мы сэкономим массу времени, если вы будете обо всем говорить сами.
– Вы хотите сказать, что ваше агентство берется за наше дело?
– Пока я еще не могу этого утверждать с полной уверенностью, но надеюсь, мы что-нибудь придумаем.
– У меня нет денег, я не смогу вам заплатить.
– Знаю.
– И если вы его даже найдете, это тоже может принести не много радости.
– Что вы имеете в виду?
– Думаю, что это именно тот случай: он, очевидно, вел машину в нетрезвом состоянии, где-то по дороге его арестовали, а он мог назвать полиции не свое имя…
– Как же это может быть, ведь водительские права на его имя?
– Он мог их и не показать. Даже мог выбросить.
– Что, он такой хитрый мужик?
– Очень хитрый и сообразительный, но не во всех вопросах.
– Хорошо, я попытаюсь его найти, но что, если его все-таки заключили в тюрьму за вождение в нетрезвом виде?
– Тогда он не получит своих денег.
– Какая сумма его ждет?
– Мне кажется, сейчас это что-то около семисот пятидесяти тысяч долларов. Сначала там было около миллиона, но часть вложили в ценные бумаги. И их стоимость за это время выросла.
– Предположим, миссис, что мы его нашли и он не в тюрьме?
– Тогда он поможет нам. Мне нужна его помощь, особенно теперь, но я боюсь, что… Я боюсь об этом и подумать, мистер Лэм. Ужасно боюсь, что именно по этой причине о нем ничего не известно, боюсь, он все-таки в тюрьме.
– Хорошо, предположим, Эмос Гейдж в тюрьме и пытается скрыться под чужим именем, чтобы опекуны не узнали о его преступлении. Мы его находим. Ведь это выдернет ковер прямо из-под ног вашего дядюшки, да и ваших тоже.
Она согласно кивнула.
– Это предоставляет детективному агентству прекрасную возможность для вымогательства денег и шантажа.
– Я не знала, что такое происходит в реальной жизни.
– Я тоже. Но вспомните книги, кинофильмы, телевизионные постановки на эту тему. Основой сюжета для них, как правило, являются жизненные реалии.
Миссис Иден еле заметно улыбнулась. Я присмотрелся к ней. Она была недурна, очень изящна, совсем без косметики и губной помады, в домашнем халатике, ее запавшие голубые глаза казались особенно печальными.
– Вы сказали, что были у доктора?
– Да.
– Как его имя?
– Доктор Мортинсен Л. Беач. Он известный специалист по… женским болезням.
– Это он предложил сделать вам операцию?
– Да, он.
– Почему вы так уверены, что дядя Эмос, как вы его называете, даст вам деньги на нее, если мы его разыщем? Будут ли деньги вообще у него, вот в чем вопрос.
– Он очень щедрый человек, брат моего первого мужа. И настоящий друг. Он помогал мне, каждый месяц давал по тридцать долларов, и это было еще до того, как я потеряла работу. Теперь я просто в отчаянии… И… я вам доверяю, мистер Лэм.
– Это всегда помогает, особенно если вы хотите получить какие-то результаты, – сказал я.
– Дядюшка Эмос периодически начинал очень сильно пить, это были настоящие запои. И всегда знал, чем это кончается. Так как он понимал, что может произойти в случае, если его остановят пьяным за рулем, то, как только он выпивал свой первый стаканчик, ключи от машины отдавал мне.
– Что, Гейдж жил недалеко от вас?
– Да, по соседству.
– У него квартира?
– Нет, у него дом, гараж.
– Ну, так. Он отдавал вам ключи, а что было дальше?
– Ключи оставались у меня до тех пор, пока он окончательно не выходил из состояния запоя. Иногда, правда, он являлся и умолял, чтобы я отдала ему ключи, но мне всегда приходилось быть непреклонной до конца, пока запой не проходил.
– А как вы могли определить, что этот момент наступил?
– Знаете, мистер Лэм, это трудно объяснить словами, но это возможно.
– Вы были замужем за его братом?
– Да.
– Он что, умер?
– Да.
– И вы снова вышли замуж?
– Да.
– Сандра – ребенок от первого брака?
– От первого. Она поменяла фамилию, когда я вышла замуж за Джеймса Идена.
– Почему?
– Родственники первого мужа меня всегда ненавидели, все, кроме Эмоса.
– А дядюшка Элберт?
– Он меня так и не признал. После смерти моего первого мужа Элберт ни разу не разговаривал ни со мной, ни с Сандрой.
– Как звали вашего первого мужа?
– Норман Гейдж.
Я прекратил расспросы. Но миссис Иден, очевидно, надо было выговориться, и она, помолчав с минутку, продолжила:
– Так вот, об Эмосе. В этот раз я тоже получила ключи от его машины и знала, что он уехал куда-то, может быть даже, чтобы подготовиться раньше времени отпраздновать свой тридцатипятилетний юбилей. Я не одобряла эту затею, и меня она очень волновала. Несколько дней назад я получила от Эмоса открытку из Карвер-Сити. В ней говорилось, что он пришел в себя и возвращается домой.
– Из Карвер-Сити?
– Да.
– Как же он собирался вернуться, если у него не было денег, а ключи от машины оставались у вас?
– Он обычно возвращался на попутных машинах, поэтому деньги не требовались.
Я удивленно поднял брови.
– Я хочу, чтобы вы поняли, мистер Лэм… Когда Эмос впадал в состояние запоя, это не означало, что он просто хотел выпить, это страстная психологическая и физиологическая необходимость…
– Не трудитесь, миссис Иден, объяснить с научной точки зрения периодические запои вашего дядюшки, мало кому это дано понять.
– Что делать, но именно так все с ним и происходит: он пьет, пока у него не кончаются деньги. Поэтому его дядя и не доверил ему больших сумм, больше тех, на которые можно хоть как-то прожить. От фонда опеки он получает триста пятьдесят долларов в месяц. Они это называют фондом транжира.
Я понимающе кивнул.
– Поэтому, когда деньги кончаются, он находит станцию обслуживания, которая принадлежит члену ордена оленей.
– Почему именно этот орден?
– Он тоже принадлежит к этому ордену. Рассказывает обычно, кто он и что ему нужно, и, как правило, ему помогают, сажают на попутные машины. Иногда приходится менять две-три, если ему становится не по пути, иногда же его сразу доставляют до места, в наш город. На этот раз я получила открытку, я вам уже говорила, из Карвер-Сити. Он написал, что у него все хорошо, что он пережил ужасный шторм и не менее ужасную встряску, что деньги кончились и что теперь он ждет на станции одного из членов ордена оленей и надеется добраться домой в течение ближайших суток.
– И что было потом?
– Полная тишина.
– Вы не думали, что надо сообщить об этом в полицию?
– Сначала я хотела это сделать, но потом побоялась. Если полиция об этом узнает, делу дадут официальный ход. Если Эмос и в самом деле в тюрьме, они составят документ и сообщат в фонд.
